ИГРА ВПЯТЕРОМ Пять девочек-малюток, от года до пяти: Резвятся у камина — играть им да расти. Пять девочек-милашек, с шести до десяти: Учитесь пенью-чтенью, да как себя вести. Пять девушек растущих, одиннадцать меньшой: На классы да питанье расход уж пребольшой. Пять девушек-красавиц, и младшенькой шестнадцать: С юнцами им построже пристало объясняться. Пять дев нетерпеливых, и старшей двадцать пять: Коль предложений нету, придётся пропадать. Пять девушек эффектных, да только в тридцать лет От этого эффекта уже не тот эффект. Пять девушек, пять модниц от тридцати и дале Уж с робкими юнцами приветливыми стали. Пять девушек поблекших... Их возраст? Всё равно! Тащиться им по жизни как прочим суждено. Но, к счастью, знает каждый «беспечный холостяк» Решение проблемы, «где денег взять и как». [65] УРОК ЛАТЫНИ Латынь к столу зовёт. Итак: Серьёзный Цицерон, Затем Гораций-весельчак; Но есть глагол один — костяк Познаний наших он. Всех выше как ему не быть? Amаre, учим мы, — ‘любить’! Ещё цветок — ещё глоток: Мы жизни пьём нектар. Но туч нагонит ветерок, А в блеске глаз, в румянце щёк — Грядущих стычек жар. Для нас как будто решено: «Amаre... горькое оно!» Вчера под вечер мудрых слов Постигли мы угрозы: Мол, «нету розы без шипов». Но утро, мир; ответ готов: «И нет шипов без розы!» Ура! Пошёл урок на лад: Любовь есть горький шоколад! Май 1888 г. [66] ПОЕЗДКА МЭГГИ В ОКСФОРД (9—13 июня 1889 г.) «Малышкой Бутлеса» она Как бы с гастрольным туром Явилась. «Видеть всё должна, Будь даже небо хмурым!» Приятель, знающий места, Водил её немало. В Крайст Чёрч на кухню неспроста Свернули для начала. А повара стоят и ждут, Как будто с уговором; Шагнула Мэгги к ним — и тут Они как грянут хором Свободы Боевую Песнь! «Жарьте и варите, Мэгги угостите; Сочная котлета — Лучшая диета! Мэгги объеденье — Нам на загляденье; Тоненькая слишком Бутлеса малышка!» Затем — то улочка, то двор: Бродили и глазели. Вот Трапезная, вот Собор, Аж ноги заболели. По Ворстер Гарден к озерцу Ступали под листвой, К Сент-Джону, старцу-молодцу Окольной шли тропой. Лужайка колледжа Сент-Джон Всегда к себе влечёт. «Гляди! — вскричала Мэгги. — Вон! Какой чудесный Кот!» Бродила Мэгги взад-вперёд По дворику Сент-Джона. Ходил за ней Чудесный Кот И пел неугомонно Свободы Боевую Песнь: «Мяу, мяу, Кошки! Мэгги на дорожке: Ну-ка, не ленитесь — Мэгги поклонитесь; Хвосты распушите, Мэгги помашите. Бросьте „кошки-мышки“, Все бегом к Малышке!». Но вот пора в Крайст Чёрч назад — За ужин без забот; Уж чашки чайные стоят, Студент особый ждёт. Назавтра вновь идут гулять — Из парка в парк теперь. А в Ботаническом-то — глядь: Стоит свирепый Зверь. Да только Мэгги нипочём Свирепость невсерьёз: Из камня Вепрь — не бьёт хвостом И крепко в землю врос. Вот Модлен-колледжа крыльцо; Высокая стена. На ней огромное лицо, И Мэгги сражена. Но тоже, видно, неспроста Какой-то ученик Загнул повыше угол рта — И улыбнулся лик! Девчушка — в смех: «Ему везёт! Пускай бы мне друзья Всегда вот так тянули рот, Когда весёлость пропадёт, Чтоб улыбалась я». Олени к ней бегут гурьбой Во всю оленью прыть, Ведь Мэгги хлеб взяла с собой Милашек покормить. Она их кормит с рук, смеясь; Олени знай жуют; Вкруг Мэгги скачут, не боясь, И, чавкая, поют Свободы Боевую Песнь: «Преклоним колени Перед ней, олени! Славная девчушка — Будет нам подружка; Мэггин голосочек Точно ручеёчек, Меггина ручонка Точно у зайчонка. Ласковая слишком Бутлеса малышка». Епископ там любил гулять Огромный, точно слон. «Нельзя ли в жёны Мэгги взять?» — Как видно, думал он. Себе решила Мэгги: «Нет!» Вот с этим в брак вступить? Так много господину лет, Как только может быть. «Малышка Бутлеса, милорд, — Её представил друг. — Мы просто ходим взад-вперёд И смотрим всё вокруг». «И как вам?» — спрашивает тот. А девочка на это: «Во всей провинции, милорд, Красивей места нету!» Назавтра утром — в путь, домой! Уж Оксфорд вдалеке. Все мысли Мэгги до одной Об этом городке. Состав спешит, и пар шипит, Качается вагон; Состав стучит, а Мэгги спит... И слышится сквозь сон Свободы Боевая Песнь: «Оксфорд, до свиданья! Нелегко прощанье. Старый город милый, Башенки и шпили, Дворики, садочки, Лужайки, цветочки, Главный колокол Фомы — В общем, всё видали мы. Спит, устала слишком вернуться Напечатано в сборнике «Стихи? и смысл?». «Вероятно, негалантная аллюзия на собственную ответственность Кэрролла за своих незамужних сестёр», — замечает комментатор Джиллиан Бир. вернуться Стихотворение, предлагающее своеобразный урок латинского языка, написано специально для учениц Бостонской классической (так называемой латинской) гимназии для девочек и выпускаемого ими журнала The Jabberwock, которым Кэрролл неизменно интересовался (см. прим. h на с. 127 Академического издания). Этой весёлой безделкой Кэрроллу захотелось компенсировать свой предыдущий неблагоприятный отзыв о публикации в журнале некоей заметки. И стихотворение, и сопроводительное письмо были, к неожиданности для редколлегии журнала, уже привыкшей к красивому почерку своего адресанта, отпечатаны на пишущей машинке. «Этот способ писания является, конечно же, американским изобретением. Здесь у нас новых устройств не изобретают; всё, что мы делаем, так это вовсю используем те устройства, что поступают от вас. За то из них, которое я использую в настоящую минуту, примите мою искреннюю благодарность», — так заканчивал Кэрролл свой письмо. Суть же этого, кэрролловского, урока латыни заключается в своеобразном исследовании значения слова amare, которое одновременно значит и «любить», и «горько». вернуться В стихотворении рассказывается про посещение Оксфорда и лично Кэрролла маленькой девочкой Мэгги Боумэн, младшей сестрёнкой более известной Изы Боумэн. Иза, прославившаяся как первая исполнительница роли Алисы на сцене, посетила Кэрролла в Оксфорде годом ранее (1888), для неё Кэрролл также написал юмористический дневник совместных экскурсий, только в прозе. Мэгги Боумэн также с раннего возраста выступала на сцене, что нашло отражение в начальной строфе стихотворения. «Малышка Бутлеса» — название знаменитого в то время романа английской писательницы Джон Стрендж Винтер (наст. имя Генриетта Элиза Воэн Стеннард, 1856—1911) о маленькой девочке-подкидыше по имени Миньон, нашедшей приют в казарме у офицера Бутлеса. Роман этот почти сразу же получил сценическое воплощение; исполнительницей роли Миньон и стала Мэгги Боумен. В Крайст Чёрч на кухню неспроста / Cвернули для начала. В то время Кэрролл уже занимал должность куратора профессорской колледжа Христовой Церкви (Крайст Чёрч); в его ведении находились также кухня и всё связанное с питанием. Кэрролл, сам равнодушный к еде, с поварами был «строг до тирании», желая поддерживать кулинарию в Колледже на высоте. Главный колокол Фомы — «Большой Том», колокол на Том-Тауэр, или башне Св. Фомы, надвратной башне Большого квадрата Крайст Чёрч (архитектором которой был великий Кристофер Рен, бывший студент из колледжа Христовой Церкви и строитель собора Св. Павла в Лондоне). Большой Том ежевечерне в 21:05 отбивает по сто одному удару (столько было в колледже студентов в эпоху его основания). Разница во времени между Оксфордом и Гринвичем составляет пять минут, вот почему колокол бьёт в пять минут десятого (т. е. ровно в девять по гринвичскому времени).  Кроме колледжа Христовой Церкви в стихотворении упоминаются также колледжи Сент-Джон (Святого Иоанна) и Модлен (Магдалины). |
