— Вот веришь, не хотелось, — отозвалась холодно Аня, — мне эти бруталы с их властными замашками вот уже где, — и видимо она показала где, — и Кирилл такой же, недаром я его личный помощник, и многое вижу. Такие отношения не по мне.

— Ну конечно, твой Женька, с тебя пылинки сдувает, — опять зафырчала Катя.

— Да мой Женька, нежный и ласковый, — спокойно парировала Аня, — а Кирилл властный и жестокий, и мне дорога моя работа, и портить профессиональные отношения ради разового перепиха…

— Перепиха, — усмехнулась Катя, — да мы сутки из постели не вылазили, там такая фантазия, а кокой у него разм…

— Хватит Кать, — оборвала Аня, — ты моя подруга, и только поэтому, мы обсуждаем эту тему, но слушать о размерах и умениях непосредственного начальника не хочу. Страдай, молча, и смирись, что он занят другой женщиной.

— Зануда ты Анька, — обиженно протянула Катя, — могла бы и поддержать раз подруга.

— Кать, это мерзко лезть кому-то в постель, — отозвалась на это Аня, и её подруга замолчала.

Я конечно уже с пол разговора поняла о ком речь, тем более все имена были названы, и вот да, это мерзко. Настолько, что я, совершенно не скрываясь, встала из-за столика и пошла мимо них, мельком взглянув на эту Катю.

Хорошенькая мордашка, ладная фигурка, по глазам, правда, видно, что стерва. Её надменный вид стекает, как только она понимает, что я, это я, и я всё слышала.

Она мечет умоляющий взгляд на подругу, великолепную Аню, которую я, кстати, зауважала прямо.

Всё это я отмечаю мельком, потому что, иду дальше, совершенно не желая останавливаться, и учинять никаких разборок.

Во-первых, это было ещё до меня.

Во-вторых, из выше сказанного, понятно, что Кирилл сосредоточен только на мне.

А в-третьих, просто противно, и мерзко, спасибо ещё раз Ане. И ревниво, как не хочется это признавать. Просто хочу уйти отсюда.

На лестнице меня догоняет Аня.

Ей бы ангелом Виктории Сикрет работать, а не помощником руководителя. До чего же идеальная она вся. Тёмные волосы собраны в высокую прическу, открывая длинную шею. Элегантное платье футляр, глубокого бордового цвета, закрыто везде, но от этого вся её фигура ещё красивее и стройнее смотрится. Не скрывая ничего не высокой груди, не узкой талии и стройных бедер. Не ног длинных и ровных. На лице идеальные пропорции. Брови, глаза, тонкий носик, пухлые губки,

Вся идеальная!

Повезло некому Женьке!

Я, чувствую себя рядом с ней, как и всегда гадким утёнком, хотя сегодня, совершенно объективно, я очень хороша. А вот рядом с Аней не дотягиваю.

— Светлана Вячеславовна, — обратилась она ко мне, своим чарующим голосом, когда я замерла на верхней ступеньки лестницы.

Видя, что я вся во внимании, Аня слегка потупилась, видимо мне удалось её смутить.

— Пожалуйста, простите, мою подругу, она иногда совершенно не думает, о чём говорит…

— А кто она по должности? — спросила я, разглядывая из-за плеча Катю-бывшую-любовницу-Кира. Она совсем растеряла весь свой стервозный вид. Видя, что я обратила на неё свой взор, уткнулась в телефон, укрывшись за темными волосами, упавшими на лицо.

Подумать только, тут брюнетка, там брюнетка, я совершено не в его вкусе похоже.

— Менеджер отдела сбыта, — ответила Аня, и продолжила, — всё что вы услышали… Это было давно…

— Часто они пересекаются? — снова спросила я.

— Нет. Нет, совсем не часто, — поспешно ответила Аня, переминаясь с ноги на ногу.

— Аня, я благодарна вам, что вы не поддержали этот разговор, — перебила я её.

— Светлана Вячеславовна, я даю вам слово, что эта дурёха, и близко не подойдёт к Кириллу Дмитриевичу…

— Боже, какой бред, Аня, — вздохнула я, раздражённо, этот разговор сердил меня, особенно эти просительные интонации в чарующем низком голосе великолепной Ани, — мы же не в детском саду. Я не побегу жаловаться Кириллу, успокойте свою подругу.

— Спасибо, вам, — улыбнулась Аня, — вы хороший человек. Великодушие сейчас встречается редко.

— Да, — усмехнулась я, — также, как и порядочность и совесть.

Хотела уже уйти, но Аня остановила меня.

— Светлана Вячеславовна, — окликнула она меня, — возможно, это не моё дело, но он стал другим. Когда вы появились, он стал другим.

— Спасибо, — усмехнулась я.

Другим.

Когда я появилась.

Ещё бы уточнить, каким другим. Не трахающих всех согласных сотрудниц. Или стал западать на блондинок.

И когда проявились эти метаморфозы, когда он делил меня с другом, или когда перестал.

Я опять развернулась, желая уже уйти, как передо мной вдруг вырос Кирилл.

Он, молча, сверил взглядом сперва меня, потом Аню, а потом мрачной тучей наполз на съёжившуюся Катю.

Он поджал губы, и глаза затянулись льдом, когда он снова глянул на меня. Я даже отпрянула, и мне захотелось узнать, в чём я провинилась.

— Ты готова, хочу уйти, — процедил он сквозь зубы.

— Готова, — покорно кивнула я.

Всегда меня пугала эта его способность, в секунду меняться. Вот только что жёг своими губами, а теперь опять холодно, от одного только взгляда.

— До свидания, — повернулась я к Ане.

— Всего хорошего, — улыбнулась она поставленной улыбкой.

Больше не взглянув наверх, мы быстро миновали лестницу и зал. Кирилл помог мне накинуть на плечи шубку, и мы вышли в морозную ночь. Шел небольшой снег, кружась медленно и лениво, сверкая в свете фонарей.

Машина уже стояла припаркованная у входа. Кир помог мне устроиться на сидении, пристегнул. А я всё это время ловила, малейшие признаки, того что он оттаивает. Мне хотелось попросить его не увольнять Катю, как мне кажется, именно эта участь её ждёт. Ведь он не мог не понять, всю патовость ситуации, и правильно всё оценил, когда увидел нас втроём.

Но поговорить не удалось. Кирилл быстро запрыгнул на водительское место. Стянул галстук бабочку, расстегнул ворот рубашки, тоже пристегнулся, и утопил педаль газа в пол.

Машина сорвалась с места, и меня вдавило в мягкое сидение. За окном замелькали огни, растягиваясь в светящиеся ленты. Дорога свободная и ровная легко ложилась под колёса. Мы неслись по ночному городу. Кирилл включил радио, и из совершенной акустической системы, полились низкие басы, ритмичные звуки.

Громкая музыка, и скорость. Мы неслись, и моё тело всё больше наполнялось адреналином. Эйфория топила. Ночь и звук. Я растворялась в этих ощущениях, совершенно измотанная собственными метаниями. Это было завораживающе, и отключало от остального мира.

Куда мы так неслись?

Зачем?

Похоже, Кирилл и сам не знал. Он видимо тоже поддался настроению, раствориться в ночном городе, наполниться энергией беззаботности, пропитаться драйвом.

Совершенно неожиданно, машину занесло. Я вцепилась в поручень. Меня вдавило в дверь.

— Кирилл! — закричала я, с ужасом наблюдая, как нас мотает по дороге. Ремень безопасности вжался в грудь.

— Держись, — гаркнул он. — Всё под контролем.

Я не поверила. Потому что, это не контроль, когда машину колошматит по дороге, словно игрушку.

Но больше не визжала, только смотрела, как Кирилл выкручивает руль, вцепившись в него побледневшими пальцами, и давит на педали. Его губы шевелились, но из-за музыки совершенно не было слышно, что он говорит.

Это был какой-то сюр. Ритмичный транс, и визжащие покрышки. Вращающийся вокруг мир, и ты в нём словно в торнадо попал. Понимаешь, что от тебя ничего не зависит, как бы ты не старался.

Но мгновение, сменяется мгновением, и ты ещё жив. Сердце качает кровь, адреналин заставляет пульс, стучать в ушах, дрожит всё тело, и ты понимаешь, как тебе дорого всё это, и твоё тело, и твоё сердце, вся твоя жизнь.

Какая глупость, несусветная, что когда-то мне не хотелось жить. Теперь если выживу, буду вспоминать эту центрифугу, в моменты жалости к себе, чтобы понимать, что грань всегда рядом.

Машина, наконец, замедляет вращение, замирает уперевшись мягко в сугроб на обочине.

Я так и сижу, растёкшись по двери, вцепившись во всё подряд.