Я развернулась к тёмноволосому.

— Мы знакомились, — ответила я, преодолевая смятение, при виде большой, развалившийся фигуры.

Он даже от телефона не отлип, но я, тем не менее, продолжала.

— Меня зовут Светлана, я дженерал-менеджер отеля.

— А Валёк в курсе, что у него такая резвая коза работает? — снова лениво изрёк он.

Вот скот! Просто гад. Я из последних сил сдерживала себя, чтобы не послать этих козлов, хотя инстинкты и вопили об опасности.

— Валентин Юрьевич, в курсе кто у него работает, и если он пригласил вас в свой ресторан, то и вести себя нужно соответствующе! — процедила я, буравя нахала взглядом.

Справа хмыкнул светловолосый, и я перевела на него взгляд, и подняла бровь, ожидая комментариев. Но он только уже с явным интересом скользил взглядом по моей фигуре, и я чётко ощутила холодок страха, что сжал сердце.

— Хорошо, — это снова темноволосый, привлек моё внимание, — я согласен, — сказал он, отложил телефон, а потом, о чудо, скинул длинные ноги со стола, и широко расставил их, — будем вести себя прилично. Только ты мне отсосёшь! — и кивком указал на ширинку

Последнее слово, меня словно под дых ударило, я даже увидела себя стоящей перед ним на коленях, и так мне от этого стало муторно и тошно. Я в растерянности перевела взгляд на второго. Он жадно смотрел на меня, и его совсем, не шокировало предложение друга.

— Ну, чё застыла! — рыкнул темноволосый. — Вставай на колени и соси!

И он даже бёдрами дёрнул вверх.

Я снова перевела взгляд, сперва на одного, потом на другого, и вдруг так расслабленно и облегчённо улыбнулась. Последнее хамское высказывание, словно мне руки развязывало. Вот теперь просто по хрен мне, на эту должность, и работу, всё зелёный свет на все действия.

Я потянулась к столу и налила в пустующий бокал, коньяка, между прочим, французского, и одного из самых дорогих в нашем баре. Мужчины снисходительно следили за моими действиями. Я долила янтарную жидкость до самых краёв, поднесла аккуратно к губам, и пригубила маленький глоточек. Темноволосый ухмыльнулся, а я резко отстранив руку, вылила ему на голову остатки, и с удовольствием наблюдала, как вытянулась его рожа.

— Сам соси у себя! — фыркнула я. — И ноги на стол кладёт только быдло, так что твой друг прав!

Мужик зверел на глазах, и пора было бежать. Но он ловко выкинул руку и схватил меня за кисть, дёрнул на себя.

— Попала ты, сучка, — рычал он, притянув меня к себе, и просто уничтожая меня взглядом.

— Руки убрал! Иначе я тебе всё рожу расцарапаю! — зашипела я.

Но тут сзади подошёл второй, и огладил мой зад в натянувшейся юбке.

— Вот это жопа! — пропел он, и толкнулся похабно пахом.

Я взвизгнула, но вырваться из железной хватки не получилось. Я сильнее сжала зубы. А серые глаза с интересом смотрели на меня, изучая вблизи моё лицо. Он совсем не обращал внимание, на капли коньяка капающие с его волос, просто впился в меня глазами. Холодными, словно ртутью текущими.

— Кир, давай заберём её себе! — говорит позади светловолосый, и продолжает лапать меня за зад, пока я стою в наклоне перед его другом.

— Да как же её забрать? — усмехается темноволосый. — Она царапается, — разжимает руку, я тут же вырываюсь, но попадаю в лапы к другому. Он сжимает мои предплечья и притягивает меня спиной, к себе.

— Да так же интереснее, правда Светлана, — шепчет он мне в изгиб и заглядывает в открывшееся декольте, — Светка-конфетка!

— Да пошел ты! — я дёргаюсь в его руках, и он отпускает меня. — Пошли вы оба! — поправляю костюм и гордо ухожу.

Никто не пытается меня остановить. Только на следующий день, Валентин Юрьевич описывает мне перспективы. Эти два бандюги, и не бандюги вовсе, а его кредиторы. Такой счёт ему добавили, к уже имеющемуся, что ему легче отель продать. И часть этого счёта на меня тоже ложится, но я могу избежать всех репрессий, и он тоже. Бандюги требуют меня в качестве сатисфакции.

— Валентин Юрьевич! — завопила я. — Вы в своём уме? У нас, что крепостное право! Да я в полицию пойду!

Хозяин спокойно выслушал мои вопли.

— Иди Светлана, кто же тебя неволит, — хмыкнул он, — только ты уверенна, что тебе там помогут? И долг с тебя никто не снимает. Зачем было лезть и хамить им? Коньяком за двадцать тысяч обливать? Зачем? Я просил тебя оказать им радушный приём, а ты подвела меня, а теперь в кусты! Иди в полицию, что ж, раз решила!

— Ну, я же… Они же…

— Что? Разогнали посетителей? Лапали официанток? По большому счёту ничего страшного не произошло, чего ты взвилась? Или не видела кто перед тобой!

Я села на стул, с которого вскочила, и обречённо опустила плечи.

— Я-то им зачем? — выдохнула обиду.

— Не знаю, дорогая, пораскинь мозгами, — пожал плечами Валентин Юрьевич.

— А если они меня убьют? — поднял глаза.

— Постарайся Света, чтобы не убили, — цинично заявил хозяин.

— Но я, же замужем, — последний зыбкий аргумент.

— Светлана, я хочу, чтобы ты понимала, что если ты отказываешься, то к завтрашнему дню, жду возвращение всех наложенных на тебя штрафов, в размере двести пятидесяти тысяч.

— А почему так много?

— А это неустойка, за то, что ты скоропостижно увольняешься! У тебя в контракте прописано, — отчеканил он.

— Но я же… — начала я, и замолчала, понимая, что никто меня держать здесь не будет.

Вот же гад! Ведь подставил меня. Вот сам бы их встречал, хотя, я, конечно, тоже хватанула через край вчера.

— Хорошо завтра принесу деньги, но ложиться под мужиков ради спасения вашей задницы, не желаю, — я встала и направилась на выход.

— Я, конечно, уважаю твоё решение, — хмыкнул Валентин Юрьевич, — но всё же, повременю с ответом им, часов до шести у тебя есть время, если передумаешь, то позвони, чтобы я был в курсе. Они сегодня приедут в отель. К тебе, вечером.

Я закрыла дверь. Мозг лихорадочно соображал, где найти денег, и натыкаясь на стены. Возможно, нужно попытаться взять ещё один кредит, перезанять у кого-нибудь. На мужа надежды мало. Он живёт в своём хмельном раю. И даже если я исчезну, не заметит. Уже давно не замечает. А ведь жизнь то налаживаться начала, и вдруг свернула не туда.

А к шести вечера, совершенно выбившаяся из сил в поисках денег, я обречённо набрала номер хозяина.

— Я согласна, — безжизненно проговорила в трубку.

— Хорошо, тогда через полчаса в отеле, — спокойно принял он мой ответ.

И через полчаса, стоя в лобби, я наблюдала, как в просторный зал входят два моих вчерашних знакомца. Они с интересом рассматривают меня, и ухмыляются.

— Конфетка, — улыбается светловолосый, — чего хмурая такая?

— Видеть вас рада, — огрызаюсь я и отступаю, когда они наоборот наступают на меня.

— Послушайте, давайте договоримся… — пытаюсь вставить я, но меня грубо обрывают

— Не юли, зеленоглазая, — рычит второй, — погнали, уже, не целочка же, всё понимаешь!

Я исподлобья смотрю на них, и замираю.

Не могу, и всё. Так низко пасть не могу.

— Да что это за методы такие? — возмущаюсь я. — Хотите я извинюсь…

— Извинишься и не раз, — совсем не весело улыбается светловолосый, — мы горячие ребята! Ещё добавки попросишь!

— Нет, — только и могу выдохнуть, когда темноволосый, обнимет меня за талию и прижимает к себе, впечатывает в жесткое тело и втягивает запах моих волос.

— Бля, уже всё в штанах оживает!

Я как зачарованная смотрю на него снизу вверх, на мускулистую шею, и гуляющий кадык, на широкий подбородок, и твёрдые губы. Прямой нос, впалые щёки, и глаза холодные, жгучие. И ощущаю, как твёрдое тело, вжатое в меня, опаляет жаром, а железный хват, держит, так что вздохнуть тяжело.

«Мы», сказал светловолосый, и все мои страшные догадки оправдываются, они хотят принудить меня к сексу, причём с обоими сразу.

— Только одна ночь, — сглатываю я, и пытаюсь оттолкнуть мужчину, что так бесцеремонно держит меня, — и вы оставляете меня в покое! И этот грёбаный отель тоже!