«Весьма эффективный ход, Вэй Усянь», — подумал Лань Сичэнь. — «Ванцзи будет послушным. Но за что ты так с ним? Почему оттолкнул тогда и отталкиваешь сейчас?.. Брат никогда не был твоим врагом, наоборот, всегда хотел помочь. Неужели в тебе на самом деле не осталось ни капли хотя бы дружеского участия?»

Лань Сичэнь тихо вздохнул и обернулся к трем воинам, которые наконец-то могли выплеснуть свое негодование и ненависть к Старейшине Илина. Его спокойные слова, однако, охладили их пыл.

— Вэй Усянь сейчас был по-настоящему великодушен. Безжалостный Старейшина Илина мог убить меня, вас, кого угодно в Облачных Глубинах, поднять мертвецами и заставить Ханьгуан-цзюня с ними сражаться. Вы трое знаете его мощь, видели, как он расправляется даже с армиями сильных заклинателей. То, что он сделал, было всего лишь предупреждением.

— Но, глава, неужели мы так и будем трусливо отсиживаться в Облачных Глубинах? — воскликнул один из заклинателей.

— Старейшину Илина уже не победить числом или уровнем совершенствования. Выступать против него сейчас будет в лучшем случае означать потерю бойцов, в худшем — всех членов клана. Кланы Цзинь и Не это тоже понимают. Очень скоро они вынуждены будут принять это и сдаться. Только тогда появится надежда договориться с Вэй Усянем.

— Но это трусость, недостойная заклинателей!

— Быть мертвым героем не имеет смысла. Мы должны сохранить клан.

— Однако, во времена Аннигиляции Солнца клан не отсиживался в стороне!

— Да, это так. Тогда погибли многие из наших людей, но потерь было бы больше, останься мы в стороне. В планах клана Вэнь было полное уничтожение Облачных Глубин. Только объединившись с другими кланами, мы получили шанс на успех, и не будь Старейшина Илина на нашей стороне, мы бы этот шанс потеряли. А сейчас у Великих кланов нет даже тени надежды победить Старейшину Илина. Наш единственный шанс — договориться с Вэй Усянем.

— Договориться? Стать его марионетками, как Ханьгуан-цзюнь? — в голосе заклинателя звучало плохо скрытое негодование.

Слова заклинателя больно жалили, но Лань Сичэнь лишь покачал головой. Об истинной причине, по которой Ванцзи оказался на стороне Старейшины Илина, Лань Сичэнь поведал только дяде, и тот едва мог сдержать гнев. Остальным же членам клана оставалось лишь строить догадки.

— Ванцзи не станет совершать опрометчивых поступков. Есть причина, по которой он находится рядом с Вэй Усянем. Вам стоит быть терпеливее.

…

— Взбодрись, Ханьгуан-цзюнь, все живы, — усмехнулся Вэй Усянь, хлопнув по плечу догнавшего его Ванцзи. Ванцзи смотрел прямо перед собой и выглядел подавленным. Ни на похлопывание, ни на слова он не отреагировал, продолжая идти вперед в глубокой задумчивости. Темному магистру это не понравилось. Движение руки — и петля на шее Ванцзи стянула горло. Ванцзи резко остановился, поднял взгляд. Вэй Усянь тут же ослабил петлю.

— Не смей игнорировать меня, Хангуан-цзюнь, — почти прошипел он.

— Ты говорил, что не будешь этим пользоваться, — тихо произнес Ванцзи, слегка прикоснувшись к петле.

— Я говорил, что вряд ли буду, а значит, не искушай меня.

— Хорошо, — Ванцзи не опускал глаз. — Я усвоил все уроки. Ты и вправду… беспощаден.

— Мне стоило их убить? — легко спросил Вэй Усянь. Ванцзи покачал головой. — Не хочешь поблагодарить меня за милосердие, как это сделал Цзеу-цзюнь?

Ванцзи отрывисто вздохнул, сложил перед собой руки и поклонился.

— Благодарю за милосердие.

Вэй Усянь недовольно фыркнул.

— Всему тебя учить надо! «Тень благодарит Старейшину Илина за милосердие».

Ванцзи поклонился еще раз, повторил слова. Он мог сказать какие угодно слова, вынести какое угодно унижение и боль, но перед глазами снова Сичэнь опускался на колени перед… Вэй Ином… и от безнадежности хотелось выть. Потому что он чувствовал: все, что происходит, не имеет отношения к кому бы то ни было, кроме него и Вэй Ина. Отправляясь на Луаньцзан, он предполагал, что Вэй Ин не упустит возможности поиздеваться над ним, но не ожидал, что тот станет вот так терзать его душу. Вэй Ин изощренно и безжалостно бил по больному, бездумно вовлекая в свои издевательства других людей и их жизни, наслаждался произведенным эффектом и не думал этого скрывать.

«Ты знал, на что шел, и получил, чего хотел. Сотни людей останутся в живых, и тебе, возможно, удастся еще остановить его до того, как кланы будут истреблены полностью. А если нет… если нет, хотя бы спасти Облачные Глубины… Совсем не время думать о том, как рвется снова и снова на части сердце…» Ванцзи заставил себя прекратить внутренний монолог, выпрямился и посмотрел в глаза Вэй Усяню. Тот вернул взгляд, задумчиво, словно просчитывая что-то про себя.

— А, ладно… Скучный ты, Ханьгуан-цзюнь. Давай-ка посетим Пристань Лотоса. Давно я не злил Цзян Чэна…

Ванцзи не слишком хорошо был знаком с главой клана Юньмэн-Цзян, но о несдержанном и взрывном характере его был наслышан. Когда-то он и Вэй Усянь были близки как братья, теперь же простое упоминание о Старейшине Илина приводило Цзян Чэна в ярость.

Он представил себе, как едва завидев Вэй Ина, Цзян Чэн схватится за меч и бросится в атаку, и его вдруг затошнило. Что ему тогда делать: убить шиди Вэй Ина? отказаться и тем самым убить заклинателей клана Лань?

Вэй Усянь наблюдал, как побледнел Ванцзи, как сузились его глаза, сжались в кулаки руки и, конечно же, понял, какие мысли бились у того в голове, но продолжал молчать. Ванцзи, наконец, не выдержал.

— Что ты хочешь, чтобы я там сделал?

— Ты? — последовал серьезный ответ. — Лань Ванцзи, Лань Ванцзи, да у тебя с перепугу, похоже, совсем мозги отключились. Я сказал, что хочу позлить Цзян Чэна, потому что забавно наблюдать, когда он не может удержаться и взрывается. Но, чтоб ты знал, дураком он не был ни разу, и за спиной у него все еще не до конца восстановленный клан. Он может беситься и сыпать неприличными словами, но за меч хвататься не станет. Убивать его смысла нет: кого мне тогда доставать для забавы, не тебя же? Так что твое дело — Тень изображать, ничего больше. Успокойся уже и доставай Бичэнь.

Ванцзи облегченно вздохнул. Вэй Ин прав, если бы он не запаниковал, то сам пришел бы к такому же выводу. Все же, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы утихомирить внутри неспокойную ци и достать меч из ножен.

…

Присутствующие на пристани ремесленники и торговцы замерли с выражением ужаса на лицах. С десяток молодых заклинателей выскочили на пристань с обнаженными мечами, едва Вэй Усянь спрыгнул вниз с еще не опустившегося меча Ванцзи. Даже узнав Старейшину Илина, они не опустили свои мечи, хотя и не делали попыток приблизиться. Вэй Усянь спокойно стоял, заложив назад руки, и с любопытством ждал продолжения. Ванцзи, весь в напряжении, вложил Бичэнь в ножны и встал рядом с Вэй Усянем. «Тень изображать, ничего больше».

Гнетущая тишина длилась всего пару минут, хотя Ванцзи ощутил ее как вечность. Потом в воздухе мелькнул фиолетовый сполох и перед заклинателями появился Цзян Чэн. С выражением свирепой ярости оглядев незваных пришельцев, презрительно спросил:

— Какого чёрта ты и твой дружок забыли в Пристани Лотоса?

Вэй Усянь расхохотался.

— Цзян Чэн, ты такой предсказуемый. Не боишься язык распускать? Или думаешь, тебе все с рук сойдет?

Взгляд его вдруг резко стал хищным.

— Скажи своим молодцам, чтобы убрали мечи, пока я делаю вид, что не заметил, и предложи мне чашку чая, а то в Облачных Глубинах как-то не сложилось.

Ярости во взгляде Цзян Чэна немного убавилось, он молча сделал знак заклинателям убрать мечи и двинулся прочь от пристани. Вэй Усянь и Ванцзи направились за ним к павильону, стоящему в отдалении. Вэй Усянь разглядывал все вокруг, потом сказал:

— Много изменений с последнего раза. Хорошо отстроился, дела у тебя, похоже, идут неплохо.

— Тебя это не касается, — едва сдерживаясь, прохрипел тот.

— Да ладно, вот уничтожу Цзиней и Не, и вернусь сюда. На Луаньцзане холодновато и лотосы не растут.