Вэй Усянь оборвал предложение и несколько мгновений с отвращением смотрел на опустившего взгляд Ванцзи. Тот молчал: хоть все было и не совсем так, Ванцзи не мог отрицать, что принимал участие в гонениях на сторонников Старейшины Илина и него самого.
— Я, может быть, остановлюсь, как только сотру с лица земли кланы Цзинь и Не. Можешь передать Цзеу-цзюню, если он хочет сохранить хотя бы часть клана Лань, ему следует сидеть тихо и не вмешиваться. Чтобы полностью уничтожить Облачные Глубины, достаточно пары дней, и меня ничто не остановит, если я захочу это сделать.
На последних словах побледневший Ванцзи поднял голову и прямо посмотрел Вэй Усяню в глаза. Голос его, однако, прозвучал совершенно спокойно.
— И что потом? Когда вокруг останутся только мертвецы, тебя это успокоит?
Движение было молниеносным, пощечина обожгла лицо Ванцзи, но он продолжал все так же прямо смотреть на Вэй Усяня.
— Не кажешься себе двуличным, Ханьгуан-цзюнь? Едва ли ты задавал такие вопросы, когда Великие секты решали послать тысячи на верную гибель, лишь бы избавиться от одного меня… Мне наскучил этот бесполезный разговор. Убирайся, пока я готов тебя отпустить. Впрочем, если и впрямь жизнь надоела, так и быть, помогу тебе расстаться с ней… по старой дружбе…
Вэй Усянь поднялся, зло смеясь. Но Ванцзи не тронулся с места. Глухо прозвучал вопрос:
— … Есть ли что-нибудь, что может убедить тебя остановиться?
Вэй Усянь как-будто задумался, глядя на флейту, которую автоматически продолжал вертеть в руках. Через некоторое время он перевел взгляд на Ванцзи и холодно полуспросил:
— Убьешь Лань Сичэня?
Лицо Ванцзи стало белее снега. В его взгляде на миг отразился ужас.
— Не нравится? Подумай, одна жизнь за жизни тысяч невинных… В конце концов, я могу просто убить его сам, и продолжить искоренять клан Лань у тебя на глазах. Разве не будешь ты тогда горько сожалеть об упущенной возможности, а, Ханьгуан-цзюнь?
Презрительно усмехнувшись, Вэй Усянь похлопал Ванцзи по плечу:
— Я пошутил, мой «невинный» Ханьгуан-цзюнь. Иди. Тебя не тронут.
Он повернулся и направился к тропе, ведущей на вершину Луаньцзана. В настигшем его голосе Ванцзи еще слышен был шок.
— Кроме убийства, я готов сделать всё…
Вэй Усянь остановился и долго стоял, не оборачиваясь.
— Всё? Ты хорошо подумал, Ханьгуан-цзюнь?
— Да.
Темный магистр наконец обернулся, взгляд его теперь был обманчиво мягок.
— Ты такой наивный. Как-будто кроме убийства нет других способов заставить тебя причинять боль близким…
Ванцзи молчал. Вэй Ин был прав, но… последняя надежда таяла. Если Вэй Ин сейчас уйдет, это будет началом конца.
— Ну, хорошо. Тех, кто нападает на меня, и их семьи я буду уничтожать, это не обсуждается. Но раз ты так хочешь быть миротворцем, я перестану убивать других, если ты останешься со мной и будешь служить мне.
Холодный насмешливый взгляд Вэй Усяня переплелся на мгновение с лишенным каких-либо эмоций взглядом Ванцзи и исчез. Вэй Усянь вновь повернулся чтобы уйти, когда Ванцзи тихо и твердо произнес одно слово:
— Согласен.
Вэй Усянь снова усмехнулся. Подошел к Ванцзи и быстрым движением стащил с него налобную ленту клана Лань. Ванцзи еле заметно дернулся, закусил губу и на мгновение закрыл глаза, но ничего не сказал. Обернув лобную ленту Ванцзи вокруг своего запястья, Вэй Усянь хотел что-то сказать, но вдруг замер, прислушиваясь. Ванцзи тоже услышал это: кто-то приближался со стороны Илина. Вэй Усянь хмыкнул:
— Сдается мне, Цзеу-цзюнь решил, что пора спасать брата… Необдуманное решение…
Все это время стоящие без движения мертвецы, остановленные флейтой Вэй Усяня, заворчали и задвигались в сторону приближающейся группы.
— Не трогай их… пожалуйста… — хрипло попросил Ванцзи.
Вэй Усянь сделал короткий знак, и мертвецы снова замерли. На площадку, мечи в полной боевой готовности, вышли трое заклинателей клана Лань во главе с Лань Сичэнем. Увидев стоящего на коленях окровавленного Ванцзи, они чуть ли не хором воскликнули «Лань Ванцзи!» и бросились к нему, но были отброшены назад стеной невидимой темной энергии.
— Цзеу-цзюнь, вам лучше остановиться. Я пообещал, что убью каждого, кто попытается напасть на меня, а также и всю его семью. Вы же не хотите, чтобы первым оказался ваш брат.
Вэй Усянь открыто насмехался. Конечно, трое против одного Старейшины Илина — это была проигрышная ситуация, какими бы опытными ни были бойцы клана Лань.
Лань Сичэнь перевел взгляд с лобной ленты Ванцзи на запястье Вэй Усяня на брата. Взгляды братьев говорили без слов.
«Ты в порядке? Что случилось?» — «Все хорошо. Брат, ты должен уйти». — «Ты?» — «Останусь здесь».
Вэй Усянь, наблюдавший этот обмен взглядами, решил внести ясность.
— Цзеу-цзюнь, вы, должно быть, знаете, зачем ваш брат отправился на Луаньцзан. — Лань Сичэнь молча кивнул. — Мы с ним пришли к соглашению: пока Ханьгуан-цзюнь остается со мной и служит мне, я не стану трогать тех, кто не трогает меня. Это, разумеется, не касается тех, кто все еще не оставляет бесплодных попыток навредить мне, и их семей. Вам не следует здесь задерживаться, потому что у меня руки чешутся спустить на вас парочку моих слуг. — Он кивнул на мертвецов. В глазах его вновь сверкнули багровые сполохи.
Лань Сичэнь опять поглядел на Ванцзи. Тот кивнул. Лань Сичэнь повернулся к Вэй Усяню, сложил руки перед собой и молча поклонился. Потом кивнул своим сопровождающим и быстро покинул Луаньцзан. Вэй Усянь задумчиво смотрел ему вслед.
— Что это было? Цзеу-цзюнь слишком умен и расчетлив для подобных легкомысленных действий.
— Пришел узнать. Взял троих, чтобы не выглядело как нападение, — коротко пояснил Ванцзи.
— А если бы я убил тебя?
— Без надежды. Бились бы до смерти.
Взгляд, которым Вэй Усянь смотрел на Ванцзи, был холодным и непроницаемым.
— Поднимись.
Ванцзи медленно поднялся с колен. Ребром ладони Вэй Усянь провел сложную линию на груди Ванцзи, и тот внезапно почувствовал леденящую боль в области солнечного сплетения.
— Я не стану запечатывать твою силу, можешь пользоваться мечом. Но не пытайся направить его против меня, иначе ограничение, которое я поставил, разворотит тебе дыру в меридианах. Не говоря о последствиях для тех «невинных», которых ты хочешь защитить.
Ванцзи молча кивнул. Он не обманывался, прекрасно понимая, что Вэй Ин согласился на сделку не ради старой дружбы; что слова Старейшины Илина не были простой угрозой. Они больше не были друзьями; в глазах Старейшины Илина жизнь Ханьгуан-цзюня не стоила и медного гроша.
— Следуй за мной. — Вэй Усянь повернулся и пошел вверх по тропе, которая, как помнил Ванцзи, вела к горной пещере, где Старейшина Илина устроил свое логово.
… Внутри пещера выглядела неприметно, совершенно не соответствуя представлениям о «логове». Она была практически пуста, лишь подобие каменного стола в центре, отнавешенный какой-то шкурой угол и широкая лежанка, застланная шерстяным пледом, говорили о ее обитаемости.
— Раздевайся, — коротко приказал Вэй Усянь. Ванцзи замер и прямо посмотрел на него суженными в тревоге глазами.
— Что? Пришло в голову еще одно из возможных значений слова «служить»? — Вэй Усянь расхохотался, заметив, как покраснели кончики ушей Ванцзи. — Никогда бы не подумал, что благонравный Ханьгуан-цзюнь имеет и такие познания. Впрочем, если память меня не подводит, ты бы и в прошлом не отказался от такой «службы». Я прав?
Уши Ванцзи запылали еще сильнее, но он молчал, стоял, опустив голову и не двигался с места. Уже не имело значения, что Вэй Ин когда-то знал или догадывался о его чувствах.
Вэй Усянь оборвал смех. Лицо его приобрело жестокое, почти демоническое выражение.
— Хорошо, что ты не болтлив. Я сказал, раздевайся. Вэнь Нин, должно быть, уже натаскал воды в кадушку у пещеры. Иди, смой с себя кровь, залечи раны и сожги свои ланьские обноски. — Он бросил на лежанку охапку черных одеяний. — Наденешь это. Спать будешь здесь, со мной. Слюни не распускай, только спать… Запомни, Ханьгуан-цзюнь, ты вызвался на это сам, не жди поблажек и не пытайся изменить меня, потому что наказывать, в случае чего, я буду не только тебя. Ты теперь моя тень, всего лишь тень, которая всегда рядом и делает то, что прикажу, без колебаний и возражений. Только в таком случае наша договоренность действительна. Это ясно?
