========== 1 ==========
Ванцзи лихорадочно искал, и не мог найти, решение проблемы под названием Вэй Ин. Вэй Ин всегда отмахивался от попыток кого бы то ни было заставить его прислушаться к голосу здравого смысла, если здравый смысл противоречил его собственному взгляду на вещи и события, часто не совпадающему с общепринятым, хотя и не выбивающемуся за границы гуманности. И только к словам Лань Ванцзи он прислушивался, спорил, готов был обсудить и иногда даже принять. Так было во времена их совместной учебы в Гусу в кажущейся теперь очень далекой юности, так было еще даже и сразу после возвращения его с холмов Луаньцзан, во время Аннигиляции Солнца, когда Вэй Ин был героем, а не ужасным и беспощадным Старейшиной Илина…
Ванцзи все еще надеялся убедить Вэй Ина уйти с темного пути и вернуться к совершенствованию на пути меча, когда засада на тропе Цюнци унесла жизни наследников клана Цзинь, а ответные действия Великих кланов привели сначала к гибели остатков клана Вэнь, о которых заботился Вэй Ин, а потом — к смерти его горячо любимой шицзе и ее ребенка.
И все надежды и поиски Ванцзи стали бесполезны…
Нет, Вэй Ин не потерял самообладания, став заложником темных сил, он отдался им совершенно сознательно. Когда Великие кланы ополчились против Старейшины Илина, когда Цзян Чэн поверил в его вину и присоединился к ним, когда Ванцзи, защищая гусуланьских детишек, вынужден был обнажить против него Бичэнь, Вэй Ин решил, что в этом мире не осталось ни друзей, ни близких, а только свора жаждущих власти и его погибели псов. Разбитое вдребезги сердце не захотело удерживать даже капли сострадания и гуманности. «Вы называете меня демоном?! Что ж, я постараюсь соответствовать!»
Адепты Великих кланов самонадеянно решили, что искоренить зло и уничтожить Старейшину Илина, оставшегося без чьей-либо поддержки, не займет много времени. Они не учли одного: темные силы не связаны кодексами чести и правилами. Старейшина Илина поднял волну мертвецов и совершил с ними набег на Илин, в одну ночь уничтожив всех, от мала до велика, и снова подняв их уже послушными марионетками.
Его армия мертвецов росла с каждым днем, в каждой деревушке, в каждом городке. Эти мертвецы были слабы, но их было много, они просто затапливали каждый населенный пункт, куда их приводила жажда крови. Даже весьма опытные воины кланов не могли справиться с напором этой злой и голодной массы. Воины гибли и вставали вновь против своих недавних соратников, а самых сильных Старейшина Илина обращал в лютых мертвецов. Гибли и их близкие, внося позднее растерянность в ряды бойцов, задерживающих смертельный удар меча при виде дорогих и любимых лиц, искаженных маской ненависти и жаждой крови…
Спустя полгода после начала облавы на Старейшину Илина Великие секты уже не были уверены в успехе. Слишком великими оказались потери, слишком могущественным, беспощадным и непобедимым — Старейшина Илина. Если вначале все еще надеялись, что темный магистр совершит ошибку или впадет в безумие, которое можно будет использовать против него, теперь стало ясно — мысли и поступки того оставались хоть и бесчеловечными, но совершенно трезвыми и обдуманными. Миру заклинателей грозил скорый и бесславный конец.
…
— Другого выхода просто нет. Я пойду к нему. — Ванцзи бесстрастно смотрел в глаза своего брата.
— Ванцзи, он давно уже не тот Вэй Ин, которого ты когда-то знал. Ты ничего не сможешь сделать против него, тем более в его собственном логове. — Лань Сичэнь говорил мягко, как всегда, но в голосе его проскальзывали нотки отчаяния; он слишком хорошо знал, каким упрямым и неуправляемым мог быть младший брат. — Он прикажет своим мертвецам убить тебя, не успеешь приблизиться к Луаньцзану.
— Он не станет убивать меня, — уверенно возразил Ванцзи. — Если ничто другое, захочет хотя бы поглумиться. И он не сумасшедший, с ним можно поговорить. Если есть хотя бы малый шанс убедить его остановиться, я не могу отступить. Все зашло слишком далеко…
Для молчаливого Ванцзи это была большая речь, что показывало, как глубоки его переживания. Он совсем не был уверен, что Вэй Ин захочет с ним разговаривать, и понимал, что Сичэнь может быть прав, но…
За последние месяцы Ванцзи несколько раз сталкивался с Вэй Усянем в бою, каждый раз терпел поражение и каждый раз видел, как растет разрушающая сила Старейшины Илина. Вэй Усянь пока не добрался до Облачных Высот, планомерно и беспощадно уничтожая изначально враждебные ему кланы Цзинь и Не, но братья понимали, что это лишь временная отсрочка, а прямое противостояние темному магистру будет изматывающим и безнадежным.
Лань Сичэнь тоже понимал, что надежды практически не осталось, и что, каким бы незначительным ни был шанс Ванцзи преуспеть, только у него этот шанс вообще был.
— Возьми с собой… — начал он, но Ванцзи покачал головой, останавливая его слова.
— Они не смогут помочь, пусть остаются и защищают клан. Я пойду один.
…
Изначально девственно белое одеяние Ванцзи, как и лезвие Бичэня, было залито кровью сотен нападающих мертвецов, встретивших его у подножия горы Луаньцзан. Он бился уже несколько часов, но их количество не уменьшалось, наоборот, всё новые мертвецы появлялись на смену пораженным мечом, постепенно сужая кольцо вокруг Ванцзи. Он попытался было подняться над ними, но невидимая темная энергия прижала его к земле, не давая оторваться.
«Вот и все, поговорили», — отрешенно подумал Ванцзи, чувствуя, как окружающая его темная энергия начинает просачиваться безнадежностью через всегда казавшийся непоколебимым барьер самообладания. И именно в этот момент откуда-то сбоку раздался короткий и резкий звук флейты, мгновенно заставивший отхлынуть назад мертвецов, уже готовых похоронить его под собой.
— Ханьгуан-цзюнь, вот так неожиданность. Каким ветром тебя занесло на Луаньцзан? Устал от жизни? — От знакомого голоса на момент зашлось сердце, но Ванцзи заставил себя медленно и спокойно повернуться в его сторону. Вэй Усянь стоял, слегка прислонившись к каменному дракону у начала тропы, весь в черном, с неизменной красной лентой в волосах, и крутил между пальцами свою дьявольскую флейту. Он выглядел бледным и осунувшимся, но в глазах плескался багровый огонь, а на губах играла слабая насмешливая улыбка.
— Вэй Ин…
Улыбка исчезла мгновенно, в голосе прорезался лед.
— Посмеешь еще раз назвать это имя, и я утоплю Облачные Глубины в крови… Проявляй уважение, Ханьгуан-цзюнь, мое имя — Старейшина Илина.
Два взгляда встретились и не отпускали друг друга несколько мгновений. Наконец Вэй Усянь кивнул, видимо, нашел во взгляде Ванцзи подтверждение каким-то своим мыслям, и продолжил, словно скучая:
— Хочешь, чтобы я разговаривал с тобой, убери меч и опустись на колени.
На мгновение Ванцзи застыл, как будто собираясь возразить, но только тихо вздохнул, отправил Бичэнь в ножны и, приподняв залитые кровью одежды, опустился на колени.
Вэй Усянь долго смотрел на воина, стоящего перед ним с идеально выпрямленной спиной и гордо поднятой головой, потом слегка усмехнулся и присел рядом на ствол поваленного дерева. Глаза в глаза, приказал сухо:
— Говори, что хотел.
— Прошу, остановись. — На лице Ванцзи не было эмоций, но голос едва заметно дрожал, не от страха, от попытки удержать спокойствие, и Вэй Усянь явно почувствовал эту дрожь. Он не стал притворяться, что не понимает, о чем речь, хмыкнул и покачал головой.
— С чего бы? Только не надо ваших гусуланьских нравоучений, больше не прокатит. По какой такой причине я должен остановиться, когда еще даже не развернулся по полной? Угм?
Ванцзи тяжело сглотнул.
— Ты убиваешь невинных…
— Невинных?! В этом мире невинные разве что среди нерожденных младенцев отыщутся… Невинность быстро заканчивается, стоит лишь появиться шкурному интересу. Пока ваши Великие секты еще надеялись быстренько от меня избавиться и завладеть Тигриной печатью, их не заботил вопрос, виновны ли те, кого они уничтожают на своем пути. Тебя это волновало, Ханьгуан-цзюнь? Ах, да, ты ведь тоже считаешь, что адепты темного пути невинными быть не могут по умолчанию и заслуживают собачьей смерти…
