Она вспомнила, сколько Сильвестр платил Герману, вполне можно протянуть на это жалование месяц. Да, во всём себе отказывая, но на пару посещений салонов красоты и шоппинг хватит.

— Телохранитель? Ну-у, типа того. Охранник в торговом центре.

Охранник в торговом центре? А почему не парковщик в Ашане?! Настроение как ветром сдуло. Нет, так дело не пойдёт, нужно срочно что-то решать, думать, как быть дальше. Оскар прекрасен и он ей действительно нравился, но жить на зарплату охранника… это же верный путь к нищете! А как же дорогие магазины, рестораны, курорты?

— Уверена, что не соскочишь? Что не захочешь вернуться в прошлую жизнь? Со мной, увы, не будет всего того, чем ты жила раньше, — словно прочитал её мысли Оскар, пытливо заглядывая в глаза.

— Я готова к переменам, если ты будешь рядом, — улыбнулась Ева, лихорадочно соображая, что же предпринять.

Внутри неё боролись ангел и демон: первый шептал, что нужно впустить в своё сердце любовь к открытому парню и изменить кардинально свою жизнь, а демон вопил, что так не пойдёт! Что бедность — это позор, и с Оскаром она будет жить от зарплаты до зарплаты. Совсем скоро начнутся скандалы, их пылкие чувства погаснут под ворохом претензий!

— Я знал, что не ошибся в тебе, — Оскар чмокнул её в щёку и поднялся: — Помой посуду, хорошо?

— Но…

— Моющее средство под раковиной.

Ева поймала на себе язвительный взгляд соседки и, собрав грязные тарелки, гордо поднялась. Впредь нужно поменьше обсуждать личные вопросы при этой язве. Ева её совсем не знала, но того, что увидела, вполне хватило, чтобы составить примерный портрет девушки: одинокая противная дотошная сучка, в вечном поиске свободного кобеля. Возможно, она и на Оскара положила глаз, но он не такой идиот, чтобы повестись на подобную стерву. Старовата, простовата, у него однозначно не стои́т на подобных. Интуиция Еву никогда не подводила — эта Лада ей не конкурентка.

*** За стеной раздавались томные повизгивания, как будто у кого-то заело плёнку с дешёвым порно-фильмом. Ева уткнулась лицом в подушку, мечтая, чтобы эта похотливая корова наконец-то удовлетворилась и перестала охать и ахать. Судя по звукам, имели её чем-то не меньше бейсбольной битой. Полчаса непрерывных стонов…

Интересно, когда они с Оскаром занимались сексом, было слышно точно так же?..

— О-о! А-а-а! Ещё-ё!

Это не коммунальная квартира — это публичный дом какой-то! В конце концов звуки стихли, и наступил блаженный покой. Где-то внизу часы пробили двенадцать раз. Через несколько минут в комнату вошёл Оскар, перекинув через плечо влажное полотенце.

— Едва не уснул там в ванной, — взъерошив мокрые волосы, запечатлел на губах Евы поцелуй со вкусом мятной зубной пасты.

— Кажется, твоя соседка помирилась со своим парнем — минут сорок фееричного родео. Напомни внести в список жизненно необходимых покупок беруши.

— Я видел его только что в коридоре, ну, бойфренда Лады — неприятный тип, весь в наколках. Я не сильно в этом разбираюсь, но по-моему, они все тюремные.

— Да ладно? — ужаснулась Ева, бросив осторожный взгляд на дверь. — А он… не планирует случайно здесь жить?

Оскар неопределённо повёл плечом и скинул надетые на голое тело шорты.

— Может быть. Он как-то жил здесь пару недель, но потом случилась поножовщина с соседом по лестничной клетке, и Арсен на какое-то время пропал. Скрывался от полиции, наверное.

— Матерь Божья, — выдохнула Ева, в страхе кутаясь в одеяло.

Куда она попала? Сумасшедшая бабка с кошками, лёгкая на передок швабра, шныряющие по ночам зэки… Чего ей ожидать завтра?

— Спокойной ночи, — Оскар забрался к ней под одеяло и, нежно поцеловав в висок, прижался тёплым, пахнущим ароматным гелем для душа обнажённым телом.

Всё-таки был во всем этом кошмаре один неоспоримый плюс — спать рядом с молодым сексуальным парнем куда приятнее, чем со сморщенным Омаровым. Подтянутый тугой пресс, сильные руки, манящая, хоть пока что и вялая выпуклость между ног…

Ева изловчилась и, схватив его за причинное место, хихикнула:

— Оскар, тебе не кажется, что детское время закончилось, и большим мальчикам пора заступать в ночную смену?

— Какая ты, оказывается, ненасытная, — он вынырнул из-под одеяла и навис над ней всей мощью своего внушительного тела. — Но-но! — убрал её руку и, опустившись ниже, раздвинул стройные женские ноги. — Настала моя очередь солировать, детка.

Утром Оскар уехал устраиваться на новую работу, и Ева, проснувшись ближе к обеду, поняла, что ей совершенно нечем заняться. Когда ты беден, твой план на день до примитивного прост: никакого спа, никакого шоппинга, никаких светских приёмов, у тебя есть только тупые сериалы по телевизору и прошлогодние глянцевые журналы, которые, видимо, оставила какая-то из бывших подружек Оскара.

Ева поймала себя на мысли, что совершенно ничего не знает об этом парне, даже фамилия, и то неизвестна. Всё так быстро закрутилось, что было как-то не до выяснения подноготной друг друга. Она знала одно — он беден, как церковная мышь, и глупо было бы тешить себя иллюзией, что в один прекрасный момент он разбогатеет и подвинет Омарова в списке Форбс.

Открыв шкаф, бегло осмотрела небрежно сваленные в кучу шмотки. Масс-маркет, ни одного бренда, хотя, что ещё она ожидала увидеть? Вряд ли секьюрити носит нижнее бельё от дольче. Захлопнув дверку, пробежала взглядом по пыльным полкам, заваленным разным барахлом, по косо висящим ночным шторам и неубранному дивану… Вдруг взгляд зацепился за клочок розовой ткани, торчащий из-под ножки софы, Ева метнулась вниз и вытащила женские кружевные стринги. Брезгливо отбросив трусы в сторону, скривилась, вытирая ладонь о сорочку.

Интересно, скольких шлюх он отжарил на этом же постельном белье?

Она не была строгих нравов и вовсе не считала себя пуританкой: то, что молодой здоровый мужчина выпускает пар, имея тёлок — это нормально, но думать о том, что Оскар чпокал кого-то, кроме неё, было всё равно чертовски неприятно. Хотя и её прошлое с душком, что уж говорить, они друг друга стоят.

В желудке громко заурчало, кажется, последние несколько дней она только и делала, что ходила полуголодная.

Переступив через валяющиеся в центре комнаты стринги, Ева выглянула в коридор — никого, лишь жирный рыжий кот сидел на коврике под раковиной, с упоением вылизывая свои бубенчики. Услышав шорох, животина вздрогнула и резко дёрнула из поля зрения, юркнув в приоткрытую дверь соседней комнаты.

— Ну-ну, Теодор, что тебя так напугало, мой мальчик? — из кухни высунулась седая голова старушки. Увидев Еву, соседка оживилась: — Золотце, ну чего ты там застыла — проходи.

Сумасшедшая бабка её пугала, но выбора не было — миновав коридор, Ева протиснулась в кухню. В воздухе витала тошнотворная вонь, и доносилась она из кастрюли, в которой что-то возмущённо булькало.

— Я варю похлёбку из полыни и ревеня, — подсказала пани Родеска, будто посвящая Еву в страшную тайну. — Мой муж Мирош считал, что она придаёт жизненных сил и лечит язву желудка. Бедняжка недоедал во время войны… Ты же знаешь, что мой супруг воевал во Вьетнаме? — бабка сощурила глаза, и выражение лица у неё было таким, что отвечать «нет» было даже опасно. Как хорошо, что Оскар предупредил о её завихрениях…

Ева выдавила улыбку и согласно кивнула.

— О, мой Мирош был великим человеком и знал самого Гитлера! Фюрер лично приглашал его в свою резиденцию Бергхов в баварских Альпах.

— Простите, пани, могу я воспользоваться плитой? — перебила Ева и, чуть отодвинув сказочницу, зажгла облепленную слоем подгоревшего жира конфорку. Языки синего пламени охватили дно пузатого чайника, рядом кипела и выплёскивалась вонючая жижа блевотного цвета, и Ева поняла, что аппетит безнадёжно испорчен.

Да и заглянув мельком в шкафчик Оскара, она поняла, что поживиться там абсолютно нечем.