Вихрем влетаю в кабинет, громко хлопая за собой дверью.

-Лена? – на меня поднимают взгляды офигевшие сослуживцы. Васнецов горделиво глядит то на Андреева, то на остальных ребят.

-Даже не надейся! – рычу ему я. – 7 дней…

-Что? – не понимает Васнецов.

-Я ставлю на 7 дней… - деньги, деньги, деньги! Их всех интересовали только деньги. Разве можно из-за каких-то бумажек превратиться в шакалов, готовых перегрызть друг другу глотки!

Деньги меня не интересовали, нет… И я даже не думала принимать участие в их долбанной игре… Игре чужой жизнью…

Но, глянув на доску, я понимала, что максимальная ставка – «5 дней». Борис Игоревич! Что ж, спасибо, дорогой начальник! Как же высоко вы меня цените!

И я решила ее перебить. Чтобы ни один из этих уродов не обогатился за мой счет.

-7 дней… Савельева… - с ехидством записал мое имя Андреев. – Ты должна сделать ставку… Максимальная ставка 5000, минимальная – 500. 1 к 20.

-Вот! – в кошельке было всего 500 рублей. Чисто символически протянула их.

-Так нечестно! Это нечестно!!! – возмущался Васнецов.

-Почему же? – еще больше ехидничал Андреев. – Это ее первая ставка. Она имеет право ставить на любой день…

Честно говоря, больше не хотелось видеть этих уродов, которых я когда-то считала добропорядочными коллегами… Больше не было сил оставаться в этом душном месте…

Наполненная решимости, я направилась в сторону кабинета майора. Влетела без стука. Тот пил чай с бутербродами, и когда я залетела, чуть не ошпарился кипятком. Жаль, что чуть…

-Савельева! Я тебе выговор сейчас влеплю. Выйди и нормально зайди, соблюдая устав и субординацию, - протирая свой китель салфеткой, ворчал он.

-Не утруждайтесь, Борис Игоревич. Я пришла рапорт подать. Об увольнении… По собственному.

-Раппорт? – он даже не был удивлен. – Сама созрела, значит? Ну… Что я могу сказать. Так даже лучше. Без лишних соплей-воплей. Раппорт уже составлен задним числом, тебе остается его только подписать, - открыл ящик в своем столе и вынул оттуда нужный документ. Протянул его мне. Бегло пронеслась по нему глазами.

Удивительно… То есть, мое будущее уже было предопределено? И вместо того, чтобы предупредить меня об этом, нормально проводить меня в добрый путь, они решили поиздеваться напоследок? Как же я их всех ненавижу!

Ставлю неаккуратную подпись.

-Что ж… Ты временно отстранена от дел. Через две недели, когда выйдет приказ о твоем увольнении, явишься для сдачи табельного и удостоверения, заберешь свою книжку трудовую.

-Ага…

-Савельева, ну ты это… Не держи на меня зла. Ты сама виновата, что…

-Что родилась без пиписьки, да? – больше он ничего не говорил. Покраснел, как свекла. Было неприятно слышать правду? Конечно! Меня никогда не воспринимали в серьез все мои коллеги. Я была единственной девочкой в участке… Все-таки… выкурили меня.

Но мне уже, если честно, пофиг.

-Прощайте, Борис Игоревич. Через две недели я сразу в кадровый отдел, ладно? Чтобы с Вами лишний раз не пересекаться. Чего скрывать, Вы мне неприятны. Думаю, это взаимно…

Майор кивнул. Меня никто не держал, не пытался остановить. Да даже извиниться никто не пытался. Вот так закончилась моя карьера в полиции. И знаете что, я об этом ни капли не жалею.

Ощущение, будто сбросила тяжелый камень, который очень давно тянул меня вниз… Какая-то свобода и легкость… Сегодня я освободилась не только от нелюбимой работы, но и от кучки людей-вампиров, которые высасывали все яркие краски из моей жизни.

Теперь я официально безработная. Ну почти… На душе вновь потеплело, стоило вспомнить о Насте. Для себя я твердо решила, что побеседую с Никитиным, расскажу ему всю правду, и если он сможет меня простить, то с радостью останусь на должности Настиной няни…

Только… Сначала нужно найти пропажу. Я ведь о Никитине так ничего нового и не узнала.

Автоматически достала из сумочки телефон, намереваясь еще раз позвонить Матвею… Но на экране увидела целую кучу уведомлений из вайбера…

Сообщения с незнакомого номера. Но я понимала, кто писал…

«Лена, папа нашелся», «Лена, нашелся папа», злые смайлики, «Лена, ты где?!», «Лена, ты куда пропала?», «Ау!», «Лена…», «Ты обиделась?», «Неужели ты тоже потерялась?»…

А снизу – бегающий карандашик, означающий, что Настя еще что-то пишет…

«Лен, не пропадай, пожалуйста…» - меня окончательно растрогали слова этой девочки.

«Больше не пропаду», смайлик сердечко… - ответила я.

А знаете, я могла бы и дальше ненавидеть свои бывших коллег, своего бывшего начальника… Но я решила, что в моем большом сердце не хватит места для ненависти. Ведь если бы не все предшествовавшие события, я бы никогда не узнала, что есть такая девочка Настя… Девочка, благодаря которой моя жизнь наполнилась теми самыми яркими красками (и не только в переносном смысле).

Матвей

Сидя в обезьяннике и не понимая, как я мог купиться на дешевый спектакль Сорокина (притом всю информацию я несколько раз перепроверял, и ничего подозрительного не заметил), я прокручивал события прошедшего дня.

Встреча Григорьева и Северянского, действительно, состоялась. Я устроил незаметную слежку за мужчиной, который, по моим данным, должен был слить информацию о препарате конкуренту Сорокина – Северянскому. Их встреча состоялась в кафе, расположенном неподалеку от гостиницы, в которой остановился Григорьев и, соответственно, я.

Чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне, я специально надел свою повседневную одежду – джинсы и теплый свитер, оставив свой брючный костюм в номере гостиницы. Дебильных шпионских атрибутов (шляпа, накладные усы, очки) я никогда не приветствовал, считая, что они действуют наоборот – приковывают к себе взгляды. А мне это было совершенно ни к чему…

Благо, в кафе было немноголюдно, и многие столики были свободными. Так что я выбрал место сзади интересующей меня парочки и старался незаметно наблюдать и слушать. К сожалению, говорили они настолько тихо, что даже несмотря на небольшое расстояние, я не мог разобрать ни единого слова.

Оставалось просто дождаться момента передачи, как я опять же думал (очень наивно, кстати), важной информации относительно засекреченного препарата. Смотрел в оба, хоть и периодически отводил взгляд, боясь, что один из них может заметить мое наблюдение.

Наконец, Григорьев взял что-то из своей папки для документов и протянул это Северянскому. Мужчина долго изучал бумаги, после чего – кивнул. Затем достал из кармана своего пальто ручку и поставил подпись. В моем понимании, это был просто колоссальный успех – заполучить подпись Северянского, которая будет неопровержимым доказательством его подлой сделки. В тот момент, задурманенный эйфорией предстоящей «победы», я даже подумать не мог о том, что очень скоро наступит мое фиаско.

Дал гудок лейтенанту, который ждал моего сигнала в гражданской машине (опять же, чтобы не привлекать лишнего внимания) на улице. Группа захвата из трех человек не заставила себя ждать. Ребята появились практически сразу. Но к моему огромнейшему удивлению они направились не к Северянскому, а ко мне!!!

-Что? – не понимал я, когда тот самый лейтенантишка, продажная гадина, поднял меня за мой любимый кашемировый свитер, растягивая его. Да даже только за это я был готов его просто четвертовать, разорвать на куски, убить!!! Без права на помилование.

Но то, что он сделал дальше! Это просто немыслимо. И если честно, до сих пор не укладывается в моей голове.

Он жестко согнул меня, оглашая мои права. Руки загнул за спину, надевая на запястья кольца наручников.

-Что ты себе позволяешь! – негодовал я.

-Вы имеете право хранить молчание… - продолжал этот урод. Молчание? Даже не подумаю молчать…

-Ты не имеешь права? На каких основаниях? Эй… Ты… - резко дернулся, благодаря чему смог вырваться из захвата лейтенанта, как я понял после, липового. Встал в полный рост, возвышаясь над этим щуплым гаденышом. – Мы так не договаривались… Кажется, ты берега попутал? Северянский – вот… - кивнул на столик мужчины, на которого мы начали «охоту»…