-Неправильно надеешься, Михалкова. Мне еще тебя за свой счет в отпуск отправлять. Не будет компании, не будет денег.

-Да я пошутила. Я более чем уверена, что все нормально будет…

-Ку-ку-ка-ка… - мы одновременно оборачиваемся на кровать. Малыш проснулся… Счастье-то какое…

Оля возилась с ребенком, а я занимался подготовкой его питания. Как обычно… Да… Странно об этом говорить, но всего за сутки это стало уже почти привычкой. А еще я привык к маленькому крикуше, к Оле, что постоянно рядом. К хорошему, как говорится, быстро привыкаешь.

Дальнейшие сборы Михалковой пришлось проводить в спешке, пока ребенок пил свою белоснежную жижу. Ему обычно хватает нескольких минут. Его ротовой насос работает, что надо…

Переодеваться Оля ушла в ванную. Я держал ребенка на своих коленях, пока наш маленький король завтракал. Практически сдувал с него пылинки, пока он горделиво задирал головку вверх. Я смотрю, не только я тут к хорошему быстро привыкаю.

А вообще… Кажется, я начал что-то испытывать. Что-то новое, необычное… Наверное, это именно оно – отцовский инстинкт. Я никогда не дам в обиду этого мальчика. Кажется… Нет, я уже почти в этом уверен… Я его уже люблю.

-Максим Никитич, с Вами все нормально? – Оля подкралась незаметно. Конечно, легкая, невесомая… Она не шагает и даже не топает. Она порхает, словно бабочка…

-Да… А ты почему спрашиваешь? – замечаю ее озадаченный взгляд, устремленный на мое лицо. Дотрагиваюсь до щеки… Черт! Это что еще за новости? Пальцы слегка увлажнились. Видимо, прослезился…

Ну ты и размяк, Стахов… И это взрослый мужик? И это большой начальник? Бери себя в руки, в конце концов.

Мужчины не плачут, держат все эмоции в себе. Но когда их переполняет, даже они иногда дают слабину. Вот и меня… Меня тоже переполняет. Я счастлив.

-Соринка в глаз попала… - говорю с оправданием.

-Да все нормально, Максим Никитич. У каждого из нас свои слабости, - кладет руку мне на плечо. – Дети – это счастье. Колючее, с багажом проблем, но счастье.

А еще моя слабость, мое счастье – это ты, Михалкова… Колючее, с багажом проблем, но счастье. Когда несмотря на мои упреки, смотришь открыто, даришь свою улыбку… Когда солнце играет в твоих золотистых волосах, и я понимаю, что ни одно золото мира не светится так же ярко. Когда твои голубые глаза улыбаются, а между веками образуются крохотные морщинки. Когда ты закусываешь ручку, вдумчиво вчитываясь в текст.

А еще, Михалкова, ты – это боль… Когда твои волосы сверкают ярче, чем любое золото мира, но я никогда не смогу прикоснуться к ним. Когда ты закусываешь ручку, и я понимаю, тебе палец в рот не клади… Когда ты смотришь на меня своими бездонными голубыми глазами, и я знаю, что в них нет ничего, кроме неприязни ко мне. Когда тебя встречает парень после работы у офиса, а я случайно вижу это через свое окно… Я начинаю ненавидеть весь мир, себя… Но только не тебя, Михалкова…

Как же давно все это началось. Но только сейчас я смог признаться в этом самому себе. Но только не тебе. Потому что боюсь, что после моего признания ты уйдешь навсегда.

Я чувствую… Мои чувства, наконец, пробились через кокон. Скоро маска бесчувственного и бездушного Стахова падет… Когда я надел ее? Несколько лет назад, вынужденно. Потому что добрых не любят, их используют. Потому я сам научился использовать людей в своих целях. Меня не зря стали называть Дьяволом… Потому что именно таким я и был – жестким, непокорным, непробиваемым. Но теперь все… Моя броня точно пробита.

Я – обычный человек. Я хочу жить обычной жизнью. Я хочу снова мечтать, любить…

Оля

-Что? – смотрю на Максика, который, будучи в пробке, зачем-то смотрит на меня в упор. Автоматически трогаю щеку, неужели, плохо замазала тоналкой? Ну… Визажист из меня такой себе, вообще никакой.

-Ничего, Михалкова… Уже и посмотреть на тебя нельзя, что ли? – фыркает он.

-А я не телевизор, чтоб на меня смотреть… - фыркаю в ответ. Ну, серьезно! Чего так пялиться-то, а? Мне, быть может, под его взглядом совершенно некомфортно. –Вы о чем-то спросить хотите? Так спрашивайте…

-Ничего я от тебя не хочу! – уже смотрит на дорогу. –Может я, вообще, не на тебя глазел. Между прочим, у тебя на руках мой сын. Я справлялся о его комфорте.

-Не беспокойтесь! – выдыхаю. Вот и славненько. А то так смотрят обычно в метро, когда какашку птичью на плече замечают, но сказать стесняются. Хорошо, что не на меня смотрел… Ведь я уже было подумала, что и сейчас что-то не так. –Мебельный бренд «ОльгаМихалкова» - лучший в нашем городе. Проверено лично попой нашего мальчика. Вы думаете, почему он постоянно на руки ко мне просится. Комфорт… Высшая комплектация.

-Подтверждаю… Проверено лично головой Максима Стахова.

Блин… Что-то мне подсказывает, что я опять раскраснелась. Ну не ожидала я, что мы с Максиком проведем ночь вместе. Ох, не ожидала… Теперь как-то неудобно. Он же ведь по законам нормальных мужчин теперь просто обязан на мне жениться… Ахаха! Я ж не каждого мужика к своим мягким коленкам подпускаю. Ох, не каждого.

Ахаха! Расслабься, Михалкова. Размечталась, разбоялась тут! Где нормальные мужики, а где Стахов?! Нууу… Знаете, на самом деле, где-то очень рядом. Стахов, если честно, лучше многих, кого я до сих пор встречала. А после вчерашнего дня я могла бы в него даже влюбиться. Только у меня табу: я не влюбляюсь в тех, с кем мне точно не светит.

Я реалист… Что-что, а в одном модельном ряду со всеми теми красотками, с которыми крутит Стахов, я и рядом не стояла.

-Да куда ты едешь! Ненормальный! Прид… - Я же говорю, совершенно нормальный. Правда, орет иногда (очень-очень не иногда). Максик оборачивается на меня, смотрит на малыша, чмокает… - То есть, это… Я хотел сказать: ненормальный представитель человеческого рода.

-Да мы поняли… - отвечаю за нас обоих. Малыш тоже смотрит на своего папку, смешно махает пальчиком и что-то лепечет. Нет, он точно не понял, что Максик чуть не начал демонстрировать весь свой разнообразный лексикон. Но повышение его голоса малышу явно не понравилось.

-Приехали! – выдыхает начальник. Ехали почти полтора часа. – Сейчас в сторону офиса тоже пробки будут. Кажется, сегодня я начну работать в обед.

Мы подошли к его дому.

-Значит так, чувствуй себя, как дома, хорошо? Если малыш разнесет мое жилье, не переживай. Но все же надеюсь, этого не случится. Джека можно опять у меня в комнате закрыть. Он немного поскулит, поскребется, а потом… - он вдруг прекратил свой инструктаж.

Потому что когда всунул ключ в дверной замок, понял, что дверь уже была открыта…

-Очень странно… - нахмурил брови.

-Может, полицию вызвать? – прижимая малыша к груди, я сделала шаг назад.

-Да нет… Уверен, это я ночью дверь забыл закрыть, - с каким-то недоверием к собственным словам говорил он. –Оставайся здесь… - подтверждал он мои же опасения.

Вошел внутрь, оставив входную дверь широко распахнутой. Мое сердце очень громко колотилось в груди, дыхание сбилось. Что происходит? Сначала мальчика подбросили… Теперь в дом кто-то вламывается. А если мы имеем дело с бандитами?! Нет, нужно срочно вызывать полицию. Я не могу просто так стоять и ждать. Мне страшно… Не только за себя. За мальчика, за Максика…

Максим Никитич! Максим Никитич…

Испуганно смотрю на то, как он медленно продвигается вглубь коридора. Он не оборачивается на меня, крадется, чтобы не спугнуть кого-то, если этот кто-то проник к нему в дом.

А я и не думала, что он такой бесстрашный! К черту эту бесстрашность, когда на кону его безопасность.

Все… Я вызываю полицию…

Полная решимости, вынимаю из кармана телефон, но оказывается, звонить никуда не нужно. Именно в этот момент из кухни появляется какая-то фигура. Женская…

«Наверное, мать нашей крохи…» - с каким-то сожалением думаю я. Хватит, Оля… Неужели для тебя сюрприз, что у мальчика есть биологическая мать. Пусть и кукушка… Может, Максик даже решит с ней воссоединиться для нормального будущего своего ребенка.