— Урод! Никакой свадьбы не будет! Ни за что!

— Подумай лучше, Юля. Здесь, в больнице, у твоего друга нет защиты, — угрожающе начинает. — Он легко может… умереть. Даже не придя в сознание.

— Ты не посмеешь!

— Думаешь?

— Я тебя ненавижу! Не трогай его!

— Ненависть — самое сладкое чувство в мире. Сильнее любви. Мне подходит, — изрекает, усмехнувшись словно дьявол. — Мне не нужно, чтобы ты меня любила, а я любил тебя. К твоему сведению, мы с тобой сейчас играем не в любовь, но скажу по секрету, мы на одной стороне и нам нужно держаться вместе. Тогда всё будет хорошо и у тебя, и у твоего друга, и даже у меня.

— Хочу, чтобы ты умер, — произношу на его слова. — Чтобы это ты лежал сейчас в той палате, и о твоей судьбе думали врачи и беспокоились родные! Зачем ты так его? Ну можно было ведь слегка побить, но не до такой же степени, что сейчас врачи не знают, выживет он или нет, — зло проговариваю со слезами на глазах. — Изверг!

— Признаюсь, мои ребята перестарались слегка, — отвечает, внимательно посмотрев в мою сторону и мне кажется, там мелькнула даже вина. — Но если ты спокойно сейчас скажешь, что станешь послезавтра моей женой, то твоего друга перевезут в другую клинику, сделают необходимую операцию и помогут в реабилитации. И я всё это оплачу. Даже его мать получит энную сумму компенсации, которой хватит им двоим, пока её сын не восстановится и не сможет сам себя обеспечивать.

— Я сама оплачу операцию и всё это сделаю!

— Юля, прекрати, — рявкает, обдав взглядом отца. — Давай будет препираться чуть позже? Мне самому это не очень нравится! Сейчас врач в том кабинете ждёт моего решения. А я жду твоего. Ну?

— Иди ты…

— И забыл сказать, — перебивает он меня, не дав послать. — Обычно женщин я не трогаю. Считаю это низко и не по-мужски. Но твоя тётя, с её предложениями о побеге, может оказаться на соседней от твоего друга койке, если ты надумаешь и правда бежать.

— Ты… — возмущённо открываю рот, готовая его убить. Но больше я шокирована тем, что он знает об этом. Марк сказал или откуда?

— Я прослушиваю твой телефон и в твоей комнате есть камеры, — спокойно объясняет; словно это нормально и ничего такого ужасного он не делает. — Жду твоего решения?

— У меня нет выхода? — уточняю, хоть и знаю ответ.

— Да.

— Хорошо, — соглашаюсь. Сейчас надо думать о Марке. У меня в любом случае нет нужной ему суммы, а отец не даст просто так. Так лучше заключить сделку с Дьяволом, чем с отцом. — Пусть будет так, как ты хочешь, но у меня есть несколько условий.

— Попробую сделать всё возможное.

— Это правда, что мои родители получили десять миллионов за то, что я стану твоей женой? — задаю ему главный вопрос, на который родители вряд ли мне ответят.

— Пятнадцать, — спокойно отвечает. — Получили бы двадцать, если бы ты была невинна.

— Оф… подло, — выдыхаю и смахиваю слёзы. — Тогда, если я всё же стану твоей женой и свадьбе быть, то… я хочу красивую свадьбу, которую организую сама. Я помню о твоём графике, поэтому официально твоей женой я стану завтра, а свадьба будет позже, когда я всё сделаю.

— Согласен, — кивает, ни секунды не раздумывая.

— Но до свадьбы я живу дома!

— Нет! — ударяет одним словом. — Я даю тебе на организацию полтора месяца. Ты будешь жить в съёмной мной квартире, не со мной. Я вынужден на полтора месяца улететь за границу по делам. Тебя не возьму. Ты будешь мне там только мешать. У тебя будет карта с доступом к моим счетам. Ты сможешь ни в чём себе не отказывать и насладиться организацией торжества.

— Почему я не могу жить с родителями? — вопрос сам по себе вырывается.

— А ты хочешь? После того как они тебя продали? — переспрашивает в ответ.

— Не хочу.

— Завтра, после заключения брака, уедешь от них, — не говорит, а командует. — А сейчас иди к своему другу и его матери. Обрадуй её тем, что Марк совсем скоро будет в норме. Я всё организую, — развернувшись, собирается уйти в кабинет врача, но я хватаю его за руку, чтобы задать последние вопросы.

— Зачем ты это делаешь? Я ведь тебе не нужна, да? Почему ты то урод, то, как сейчас, хороший?

— Привык отвечать тем, что получаю, — отвечает, не оборачиваясь. — Сейчас ты не хамишь, спокойна и включила мозги, поэтому и я с тобой общаюсь наравне. Будь паинькой, Юля и ты получишь всё о чём желаешь. Я обещаю. Люблю послушных девочек.

— Юля, ты так красива в этом платье, — восклицает мама, подойдя ко мне. Впервые за всю свадьбу, которая уже идёт полдня.

Отец, обиженный из-за того, что я от них переехала, запрещает матери общаться со мной. И даже мой аргумент, что теперь мой муж решает, где и как я буду жить, его не берёт.

А всё почему? Потому что после заключения брака, отец надеялся на поддержку Адама, да только тот и не думает о том, чтобы помогать родственнику. Папа пытался уговорить меня повлиять на мужа, но я не буду этого делать. Из вредности и потому, что перед отъездом Адам предупредил меня о том, что не намерен помогать моему отцу. Он женился на мне, а не на моей семье.

— Спасибо, мам! — отвечаю, натянув приветливую улыбку.

Ведь я тоже обижена на неё. Во-первых, она может хоть раз пойти против отца? Ради меня, хотя бы? Во-вторых, они с папой меня продали этому самовлюблённому, непонятному мне бизнесмену. А вдобавок ко всему мама даже не поинтересовалась за это время, хотя бы по телефону, как я. Их с папой интересует больше мой муж.

— Иди, тебя отец ищет, — говорю, указав ей на папу, который внимательно смотрит на нас. Сам из чувства гордости подходить и не думает. — Ещё прилетит за то, что со своей дочерью общаешься, — обиженно бурчу. — А оно тебе надо? Продали дочь — живите спокойно и богато!

— Юля!

— Иди! — отсылаю её, а сама, развернувшись, иду к Адаму.

К моему удивлению, за эти полтора месяца он стал мне роднее и ближе остальных. Не считая Марка, которого я без препятствий навещала все эти дни, пока Адам был в командировке. Да, за мной постоянно ходила охрана, контролировала все мои действия, а потом докладывала своему шефу, и всё же я могла видеться со своим другом. Но на свадьбе ему быть запрещено. Но он бы и так не пошёл.

Марк идёт на поправку, и врачи дают хорошие прогнозы, что совсем скоро он будет прежним. Кости срастаются хорошо. Связки, сухожилия и прочее тоже в норме. В общем, Адам сдержал своё обещание и моему другу помогли в лучшей клинике нашего города. Мой «муж» не скупится и не жадничает, оплачивая все расходы на лечение. И правильно! Сам виноват — сам пусть и отвечает за свои поступки!

Поначалу я злилась на Адама из-за того, что он сделал с Марком. Ненавидела и мечтала ему руку сломать, чтобы почувствовал каково это. Но после сам друг меня привёл в чувства и сказал, что сам заслужил это всё и должен был понимать, что одному против толпы ему не справиться. Адам давал ему не единожды уйти, но совесть не позволила ему сдаться. Он осознанно пошёл на драку и последствия, чтобы показать Адаму и всем, что у меня есть тот, кто в случае чего защитит.

Поэтому ещё сильнее и люблю!

— Адам, — произнесла его имя, прервав его разговор с какими-то незнакомыми мне мужчинами.

— Да, Юленька, — отзывается, обернувшись ко мне. — Познакомься, это мои друзья Максим и Ренат. Ты часто будешь их видеть в нашем доме, — мужчины мне кивнули и послали улыбку. — Это моя жена Юля!

— Приятно познакомиться, — отвечаю, взглянув на друзей Адама и вежливо им улыбнувшись. — Дорогой, мы можем поговорить? Наедине?

— Конечно, — кивает и, даже не прощаясь с друзьями, берёт меня за руку и отводит в сторону. — Что-то случилось, лапуля? Недодали что? Артисты не так поют? Малина недостаточно малиновая на вкус? — закидывает вопросами, явно не забыв то, как я организовывала свадьбу и почему много ругалась со всеми вокруг. Охрана, которая везде была со мной, подробно рассказывала обо всём моему мужу. А тот не упускал возможности поглумиться надо мной по телефону. Урод!