Меня усадили за маленький жёлтый столик и крошечный стул, на котором лишь моя одна ягодица может уместиться. Но жаловаться нельзя. Меня пригласили, и я уже должна быть рада. — Приступим, — вздохнула малышка и протянула мне криво нарисованную карту дома. — Это правила нашей жизни. Это твоя половина дома, а эта наша, — указала на две области разных цветов.

— Ваша половина немного больше, — отметила я, разглядывая рисунок.

— Ну конечно! Нас же двое! Нам больше! А ты одна, — воскликнула Тася, посмотрев на меня, как на дурочку, не понимающую элементарного.

— Ладно, — согласилась и подняла на неё глаза. — Дальше?

— Ты не трогаешь нас, а мы тебя, — продолжает Тася. — Папа хочет, чтобы мы дружили. Мы выделим на тебя время. В конце дня. Согласна?

— Нет, — помотала головой и, взяв карту, перевернула её. — Меня такой расклад не устраивает. Я слушаю вашего папу, как ты и сказала, и поэтому буду проводить больше времени с вами. У меня никогда не было детей и сестёр, но я очень хотела в детстве маленькую сестру. К сожалению, у меня нет никого.

— Мы не твои сёстры! — закричала девочка. — Мы любимые доченьки нашего папы! Мы не игрушки твои! С нами не надо так!

— А как с вами надо? — мягко поинтересовалась.

— Никак не надо! Мы тебя не любим! — у Таси явно началась истерика и она продолжает кричать: — Ты плохая! Мы любим только папу и маму! И бабушку! А ты чужая! Мы тебя не хотим! Уходи от папы!

— Тася, успокойся! — ласково просит сестру Ася и по-детски её обнимает. — Я люблю тебя! И папа тебя любит! И мама с бабушкой! Не надо!

— Тасенька, — подхожу к плачущей малышке и обнимаю её с сестрой, и они на удивление не отталкивают меня. — Прошу, не плачь!

— Почему он не спросил нас, когда влюбился в тебя? — плача, спрашивает меня Тася. — Он должен любить нашу маму! Маму, а не тебя!

— Я не знаю, почему он влюбился в меня, — отвечаю ей, отпуская их и отойдя на шаг. — Он меня тоже не спросил.

— Правда? — поднимает на меня заинтересованный взгляд и шмыгает носом.

— Правда-правда! Он моих маму и папу попросил и забрал меня у них! Меня вообще не спрашивал, чего я хочу.

— Он поступил с тобой так же, как и с нами? — вмешалась Ася, печально взглянув на меня. Словно сочувствовала и понимала.

— Наверное, — пожала плечами.

— А ты его любишь? Он тебя в себя влюбил? — спрашивает Тася.

— Нет. Он хороший, но я вряд ли его полюблю. Я люблю другого.

— Если ты его не будешь любить, то он скоро тебя разлюбит, — радостно заявляет главная малышка. — И тогда он опять полюбит нашу маму! Надо только подождать! — они с сестрой переглянулись, и Тася продолжила: — Мы готовы с тобой дружить, но ты должна пообещать, что не полюбишь нашего папу! И он тебя разлюбит!

— Обещаю!

— Хорошо, — кивнула девочка. — Мы сейчас будем играть в школу. Хочешь с нами? Будешь нашей учительницей.

— Я не очень люблю школу, — честно призналась. — А давайте слегка в другую школу? Школу настоящих принцесс? Я научу вас делать красивые причёски, в платья будем наряжаться и заставим охранников папы быть нашими рыцарями?

— Да! Да! — в один голос согласились близняшки. — Мы попросим дядю Глеба и Егора! Они будут нашими рыцарями! — вскочив, они побежали на выход.

Проигнорировав вошедшего в детскую Адама, девочки шмыгнули на выход. По пути они переговаривались и радостно что-то кричали.

— Кажется, ужин отменяется, — сказала Адаму и встала со стульчика. — Мы будем играть!

— Я знал, что ты найдёшь дорогу к их сердцам, — усмехнулся. — Я слышал что-то про принцесс и рыцарей?

— Ага!

— У меня есть идея, — заявил и его глаза вспыхнули огнём. Достал телефон и набрал кого-то. — Найдите мне детский замок! — скомандовал кому-то. — Да, можно большой. Территория дома позволяет. Да! Можно что-то наподобие домика на дереве. Понял! Жду!

— Ого! Ты их действительно очень любишь, — произнесла, отчего-то почувствовав себя завистливым ребёнком. — Папа для меня никогда ничего такого не делал. Они тебя любят… тоже. И маму свою любят.

— Я знаю, — отвечает, вмиг посерьёзнев. — Продолжай в том же духе, Юля. Ты молодец!

— Я считаю до пяти, а могу до десяти! — проговаривает считалочку Тася, пока мы с Асей прячемся по всему дому. Из-за своих размеров второй малышке удаётся спрятаться в шкафу, мне же приходится искать другое место. Побольше и вместительнее. И за шторами в этот раз не подойдёт. Бегу и дёргаю все двери за ручку в надежде хоть где-то найти укрытие, и, по правде говоря, отдохнуть от близняшек. Я жутко устала с ними. Они словно не сдыхающие батарейки, которые слово «усталость» не знают.

С няней они играть не хотят и постоянно втягивают в свои игры меня. И неважно, чем я занимаюсь в данный момент. Они хотят играть лишь со мной или Адамом. А я, к своему сожалению, отказать не могу этим крошкам, когда они начинают делать свои коронные умоляющие мордашки. Понимаю, что манипулируют, как я иногда мужчинами, но ведусь постоянно. Вроде и обещаю себе, что в последний раз, но раз за разом сдаюсь. В меня пойдут малышки. Точно. Адам, к слову, тоже не может им ни в чём отказать. Разрешает им всё, но девочки, к счастью, меру в желаниях знают.

Дёрнув очередную ручку, понимаю, что Адам забыл закрыть кабинет. Впервые за всё время, что я живу в этом коттедже. Тихо вхожу и аккуратно закрываю за собой дверь. Мюллер не разрешает ни мне, ни девочкам входить сюда без спроса, поэтому близняшки точно меня искать здесь не будут. И это даст мне минут десять отдыха, а может и больше. Я надеюсь на это.

Прохожу вглубь комнаты, прямиком к рабочему столу мужа, за который сажусь и умиротворённо вздыхаю. Откидываюсь назад в кресло и даю себе несколько минут тишины и полного расслабления.

Как давно я не слышала тишину. Ровно месяц, как Адам познакомил меня со своими дочерьми, и те приняли меня за свою. Признаюсь, ожидала того, что они, как в типичных американских фильмах, помогут мне заставить Мюллера со мной развестись. Но девочки даже об этом не думают. Играют, веселятся и… привязывают меня к себе. Да! Привязывают! Как бы я ни уставала от них и порой не мечтала их отправить в кругосветное плавание, я без них уже не могу.

Помню тот день, когда Адам отвёз их к бабушке, и их не было три дня. Думала со скуки помру. Шопинг, спа и прочее, что нравилось мне раньше — как-то не хотелось. И даже тот факт, что я давно там не была, не помог расслабиться мне и насладиться прежними радостями жизни. И это было странно. Отдыхать не хотелось, а вот поиграть в королеву и двух гномиков хотелось жутко.

Дети меня меняют, и мне это даже нравится. Думаю, я, наконец, достигла того уровня, когда больше не тянет тусоваться, развлекаться, а хочется тихо сидеть дома с детьми. Смотреть с ними мультики, радоваться их успехам, играть с ними. Да, порой хочется отдыха, но мне достаточно полчаса в тишине, и я вновь готова к бою.

Асю и Тасю я очень быстро полюбила. Меня словно тянуло к этим двоим. И это замечала не только я, но и мой муж Адам, который после той совместной ночи больше ко мне не притрагивался.

М-да уж, признаюсь, думала, что это шутка, что после свадьбы близость раз в год происходит. Но мне так даже лучше. Какой бы ни была близость между нами… Я по-прежнему люблю Марка. С Адамом мне хорошо, но он для меня чужой. В отличие от лучшего друга. Я не знаю человека, с которым делю кровать. Именно это и отдаляет нас с мужем.

— Ну что, господин Мюллер, — шепчу, поддавшись внезапной идее. — Посмотрим ваши секретики! Покопаемся в бельишке.

Аккуратно принялась открывать один ящик за другим, в надежде обнаружить что-нибудь интересное. Но там лишь бумаги, бумаги, бумаги. Ничего стоящего моего внимания. Хотя шариковая ручка с пёрышком на конце была неожиданной находкой. И я бы рассмеялась, если бы не узнала в ней канцелярию Аси.

— Ну что, совсем ничего нет? — расстроенно задаю вопрос и тянусь к нижнему ящику, обнаружив в нём планшет. — А это уже интересно, — произношу и, взяв планшет, включаю его. — Пароль… Один, один, один, один? Нет! Один шесть один ноль? Пфф! Ну кто ставит дату рождения дочерей на устройства? Это же элементарно! Из тебя никогда не выйдет шпиона, Адам! Никогда! Лучше бы мою дату рождения поставил. Никто бы точно не догадался.