Постояв несколько минут у окна, Алекс решил вернуться к себе, но, развернувшись на месте, он внезапно уткнулся нос к носу в чье-то лицо. Это было настолько неожиданно, что землянин испуганно отпрянул и замер, не зная как на это реагировать.

Перед ним стоял человек. Внешне он был поразительно похож на дядю Алекса Жерара Кенна. А, значит, это кто-то из родственничков Корадиана. Потому как если ДНК Автократора была полностью идентична его, значит и все августейшие родственники в той или иной степени схожи с членами семьи Кенн. Ну, или с небольшими вариациями.

Алекс, кстати, очень хорошо знал, что его дядя Жерар закончил свои дни в психиатрической клинике. В Сен Поль де Мезуль. Да, в той самой, что и великий Ван Гог.

Мужчина отступил на шаг назад, и, склонив голову набок, продолжил рассматривать Алекса. Потом, вернув голову в вертикально положение, несколько секунд он будто смотрел сквозь него, а затем произнес:

– Ты не Корадиан.

– Да. Я не Корадиан. – Осторожно ответил землянин, уже понимая, что имеет дело с каким-то психом. – Просто очень похож на него. А Вы кто?

– Я – старший брат Корадиана Леолан.

Вдруг Леолан резко шагнул к Алексу, вытянул в его сторону шею и начал шумно вдыхать носом воздух, по-звериному принюхиваясь к его запаху.

– Нет! Ты – мой брат.

Потом он схватил Кенна за грудки и поднял его в воздух, оторвав от земли настолько легко, будто такое понятие, как вес, ему было незнакомо.

– Как получилось, что ты и Корадиан – и не Корадиан? Отвечай! – Произнес он и, крепче сжав кулак, провернул его, сильнее стягивая одежду у шеи Алекса.

Землянина в этот момент вдруг охватила нереальная паника. Он ощутил какой-то глубинный животный страх понимая, что сейчас пред перед ним находится вовсе не человек, а хищник. Животное. О нет, это не был сумасшедший. Это на самом деле был зверь. Неизвестный страшный зверь в обличье человека. Сейчас абсолютно все: его повадки; голос; расширенный ноздри, заглатывающие в себя бурную реку алексового адреналина; поза; и зрачки, полностью вытеснившие из глаз радужную оболочку, говорили о том, что его визуальный облик – просто личина, кожух из человеческой кожи, который вот-вот развеется или лопнет, выпуская на свет то ужасное, что находится внутри.

«Кому взбрело в голову назвать вот ЭТО благозвучным мягким именем Леолан?» – Вдруг пришла в голову Алекса абсолютно неуместная и несвоевременная в его положении мысль.

И в этот момент страх почему-то исчез, и вместе с ним из образа Леолана исчез зверь. Вернее, нет. Не исчез. Спрятался. И брат Автократора опять стал похож на человека.

Он опустил Алекса на пол, но продолжал выжидательно смотреть на него.

– Я жду ответа.

– Меня зовут Алекс Кенн. Я появился в Вашем мире сегодня утром в результате экспериментов доктора Стредара. Я жил на Земле сто пятьдесят семь тысяч лет назад. Сейчас это место вы называете Царией.

Леолан усмехнулся.

– Рано или поздно мой братец отправит своими экспериментами этот проклятый Союз прямиком в ад, – Леолан отвел свой взгляд от Алекса и посмотрел в окно.

Несколько секунд вглядываясь неподвижным взором в пейзаж за окном, он добавил:

– Туда, где ему, собственно говоря, самое место.

Брат Автократора развернулся и быстро пошел к своим покоям. Через минуту за ним закрылась дверь.

Алекс вернулся к себе, вызвал Марона и попросил передать Корадиану, что ему обязательно нужно с ним встретиться, и что это касается Леолана.

В тот же вечер после короткого стука в дверь, в его покои шагнул сам Автократор.

– Автократор Корадиан, я сегодня встретился с человеком, который назвался Вашим братом Леоланом. – Сообщил своему посетителю Алекс.

Тот поморщился, прошел к креслу, сел в него и кивнул.

– Продолжайте.

– Мне он показался…

Корадиан поднял руку, останавливая землянина.

– Я понял, Алекс. Дело в том, что у моего старшего брата редкая форма зооантропии. То есть, он ассоциирует себя со зверем. Он не говорит, с каким именно. Просто его поведение очень часто напоминает звериное.

– Послушайте, а Вы уверены, что это просто обычная психическая болезнь?

– Что вы имеете в виду? Конечно уверен. Генетический анализ подтвердил его предрасположенность к шизофрении.

– Да, у моего дяди, на которого, кстати, ну уж очень похож Ваш брат, тоже диагностировали легкую форму шизофрении. Конец своей жизни он провел в психиатрической клинике, но вот Ваш брат… Мне показалось, что… в общем… послушайте.

Кенн рассказал в подробностях о своей встрече с Леоланом.

– Он не просто чувствует, что превращается в зверя, – подытожил Алекс. – Он на самом деле им становится. Я испытал это сегодня на себе. А легкая форма шизофрении, на мой взгляд, просто побочный эффект. Насколько я успел изучить историю Вашего мира, у Вас есть иные формы разумной жизни. Аборигены, как вы их называете. Возможно, Ваш брат как-то контактировал с кем-то из них. Вы поймите меня правильно, я пока не знаю, что возможно в Вашем мире, а что нет. Мне, например, после того, что со мной случилось, возможным кажется вообще все. Я, конечно, прошу прощения за то, что вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются. Но… Поверьте, зооантропия точно не дотягивает до того, что я сегодня на себе ощутил.

Под конец своего рассказа Алекс понял, что затронул в душе Корадиана какие-то очень тонкие и очень болезненные струны.

Бесстрастный Автократор вдруг превратился в обычного взволнованного и очень расстроенного человека. Это было настолько явно, что Алексу как-то стало его чисто по-человечески жаль.

Корадиан помолчал, потом еще раз внимательно посмотрел на Алекса, будто оценивая, стоит ли рассказывать землянину все сейчас. И решил, что стоит. Он вздохнул и приступил к повествованию истории своего брата.

– Дело в том, что титул Автократора должен был носить мой брат, а не я. Его с самого рождения готовили к этой роли. Меня всегда влекла лишь наука. Теоретические основы той самой установки, благодаря которой Вы у нас появились, были созданы в том числе и мной. И после нашей с Вами встречи я собираюсь провести все свое время до самого утра в лаборатории вместе со своими коллегами, чтобы выяснить, что и где мы пропустили, раз дезинтегратор сработал с таким поразительным побочным эффектом. Это нужно сделать как можно быстрее, по горячим следам, так сказать. Ну это ладно. Вернемся к теме нашего разговора. Каждый наследник Автократора в нашей семье после того, как ему исполнится четырнадцать лет отправляется на Пренс – небольшую провинцию на самом окончании рукава Ориона – и там учится самостоятельно ею управлять, чтобы затем иметь достаточный опыт и быть готовым взять в руки весь Орионический Союз. И именно там на Пренсе, когда Леолану исполнилось двадцать шесть, у него впервые проявились признаки болезни. В течение следующих пяти лет ему становилось все хуже и хуже. И отец был вынужден отозвать его домой. Так как я был занят лишь своим любимым делом, и политика меня не интересовала совсем, моя кандидатура изначально даже не рассматривалась как его замена. Леолана начали лечить, но чем дальше, тем становилось яснее, что ничего уже не исправить, и тогда отец, несмотря на все мое сопротивление, взялся за меня. Болезнь Леолана быстро прогрессировала. Он постоянно твердил, что слышит странные звуки и запахи, что хочет в лес. А однажды позвал меня и попросил сходить с ним на охоту. Я спросил, какое возьмем оружие, а он ответил: «Не надо оружия, брат. Мы и так догоним оленя и съедим его». Вот именно в этот момент я почувствовал примерно то же самое, о чем Вы мне сейчас рассказали, Алекс. Нет, он не трогал меня. Он спокойно стоял и просто разговаривал со мной. Но его глаза… Да, именно так и было, как Вы говорите. Они полностью вытеснили всю радужную оболочку. Только одни огромные черные зрачки. После этого я встречался со своим братом только в присутствии врачей или отца. А потом он как-то утих. Перестал выходить из своей комнаты и никого из нас не принимал. Не хотел.