Артана рассмеялась и приняла в кресле более расслабленную позу.

– Не Вы один, господин Гермеер, хотели бы править Союзом. Я не настолько глупа, чтобы упустить такой уникальный шанс. Согласитесь, что управлять Алексом Кенном гораздо проще, чем Автократором Корадианом, тем более что я прекрасно осознаю, что этот парень ко мне неравнодушен.

– Ха, Вы тоже, значит, решили вести двойную игру. Что ж, посмотрим у кого лучше это получится. Но трон я Вам не отдам. Я не для того оставил этой дыре долгие годы своей жизни.

– А я тоже не привыкла сдаваться, господин Гермеер.

– Вы, верно, запамятовали, княжна, что это не я у Вас, а Вы у меня в плену. И пока, – подчеркнул президент Пренса, – я был милостив к Вам.

– О, да Вы никак ждете комплиментов относительно сносности моего содержания!

Алекс не стал дальше слушать. Он тихо отстранился от решетки и бесшумно вернулся в свою комнату.

Подойдя к кровати, землянин немного постоял на месте, а потом рухнул на нее лицом вниз.

«Да что же это за мир такой! Да как же так?! Предатель на предателе! Лицемер на лицемере! Побыстрее бы уже прилетели эти чертовы персеянцы, которые, кстати, не известно существуют ли вообще или нет, чтобы выжечь на корню все эти Пренсы с Регенами-Базилериями, построенными на лжи, подлости и двуличии. Вот во что выродилось человечество! Свобода, Равенство и Братство превратились в Алчность, Выгоду и Обман. Корадиан был абсолютно прав – Шандор Гермеер никакой не благородный герой. Ему нужен трон Орионического Союза!»

Землянин резко сел на кровати.

«Ха! А Артана? Мерзкая лицемерка! Да они все такие!»

Алекс подумал о том, что ему очень нужно, чтобы Стредар как можно быстрее нашел способ вернуть его домой. К черту этот мир, где все против всех! Он в нем просто не выживет!

На самом деле, Автократор Корадиан действительно говорил землянину абсолютную правду – Шандор Гермеер никогда не стремился к тем идеалам, которые он провозглашал с высокой трибуны. Цель его была только одна – власть. И нельзя сказать, что он был слишком разборчив в способах ее достижения. Он всегда считал себя достойным гораздо большего, чем уготованная ему Армароунами роль временного наместника Пренса. Ему невыносимо было произносить в чей-то адрес: «Да, Гегемон», «Я понял Ваш приказ, Гегемон», «Покорнейше признателен, Гегемон». По глубокой убежденности Гермеера такого обращения в их мире никто, кроме него самого, не заслуживал. Он прекрасно знал себе цену. Вряд ли в Орионическом Союзе найдется еще кто-либо, обладающий таким же проницательным умом и харизмой как у него, поэтому править должен он, как самый достойный из живущих. А не какой-то слюнтяй, которому трон достался по праву рождения.

Что касается истории о спапланете, которую он рассказал своему юному наивному слушателю, то мобильная спапланета на самом деле была его персональной мечтой, которую он сразу же планировал осуществить после восшествия на престол.

Пообщавшись несколько минут с княжной, Гермеер понял, что по-хорошему договориться с ней не получится. Он уже было задумался над тем, чем бы таким пострашнее припугнуть упрямую девчонку, чтобы добиться согласия на сотрудничество, но в этот момент в его кармане завибрировал наладонник.

Достав информер, он бегло взглянул на доставленное сообщение.

Вот это новости! Невероятно!

Что ж, в свете произошедших событий, княжна еще сможет принести ему огромную пользу. Пусть еще посидит на Пренсе. Он решил пока оставить ее в неведении и не знакомить с последними союзными новостями. У президента Пренса уже созрел в голове новый план, согласно которому оба пленника должны были сослужить ему хорошую службу в деле его продвижения к своей заветной цели.

Шандор Гермеер, так и не закончив начатый разговор, попрощался с пленницей и отправился в свой кабинет, куда приказал привести Алекса Кенна.

– Что же, Алекс, присаживайтесь, – указал он на стул для посетителей, – я вызвал Вас, чтобы сообщить о том, что Вы свободны. Я решил, что не имею больше права держать Вас в плену. Летите себе с богом.

– Спасибо, господин президент. А когда мы улетаем?

Естественно, Алекс не собирался ставить в известность Гермеера о подслушанном им разговоре.

– Вы улетаете, а княжна остается.

– Я не улечу без княжны, – твердо произнес землянин.

И тут к нему резко подалось лицо Гермеера.

– Вы не в том положении, чтобы выбирать.

Его черты вдруг заострились, и во взгляде появилось что-то настолько жестокое и хищное, что Алекс сразу понял, что великодушный добряк и саркастичный умник – это всего лишь личина. А настоящий вождь Пренса – вот он.

– Но я все же дам Вам право выбора: либо Вы улетаете один, и я дам Вам попрощаться с княжной, либо остаетесь вместе с ней, и сейчас же состоится обнародование записи Вашего допроса с участием мемора, и каждый ориониец узнает о том, что Автократоров у нас несколько, и неизвестно, где находится настоящий.

– Хорошо, я согласен. – Произнес Кенн, изобразив для начала на лице процесс мучительного раздумья. – У меня есть полчаса?

– Двадцать минут.

– Куда мне потом подойти?

– Можете не беспокоиться… – начал было Гермеер и умолк на полуфразе.

Алекс ждал продолжения речи, но через несколько мгновений понял, что его собеседник сидит абсолютно неподвижно. Обернувшись назад, он увидел таких же застывших охранников.

Вот это да! Завис! Мир опять завис! Причем в самое что ни на есть подходящее время. Грех таким не воспользоваться.

Кенн бросил взгляд на часы. 16.30.

Почему время всегда останавливается на половине чего-нибудь? С чем это связано? Или просто совпадение? Нет, не похоже, здесь явно есть какой-то алгоритм.

Ладно, пока не до этого. Сейчас его ждет занимательное путешествие по кабинету президента Пренса. В запасе у него, как он помнил из предыдущего опыта, не более 20–25 минут. И полагаться нужно только на внутреннее ощущение времени.

Конечно же, Алекс сразу рванул к столу Гермеера. Увы, в его информер он не сможет влезть. Наверняка там столько паролей и уровней защиты, что любое, даже самое незначительное, вмешательство ему будет грозить в будущем всеми возможными казнями. На столе тоже ничего брать нельзя – слишком заметно будет, а вот внутрь его заглянуть можно.

Стол у президента Пренса был достаточно массивным. Справа и слева было по три выдвижных ящика. Землянин начал изучение их содержимого с правой стороны. Там были какие-то бумажные карты, оружие, блокноты, и еще куча коротких шестигранников всяких цветов и размеров, которые напоминали незаточенный карандаш. Алекс сразу понял, что это такие портативные носители информации, потому что у каждого блока Ави, который он видел, был под них похожий шестигранный разъем.

Несмотря на свои лихорадочные поиски, Кенн все же понимал, что раз что-то лежит в открытых ящиках, то особой ценности не имеет.

Ладно, а что там у нас с левой стороны.

Ага, заперто.

Алекс подошел к Гермееру и начал без всякого зазрения совести хлопать его по карманам.

Есть! Есть ключ! Он вытащил из кармана пристегнутую к ремню президента Пренса цепочку, на которой висел ключ.

В азарте своей поисковой операции Алекс совсем забыл о времени.

Сколько уже прошло? Десять минут точно. Или пятнадцать? Черт! Он не помнил. А часы, застывшие на 16.30, ему, увы, не помощник. Но двадцать пять минут точно еще не прошло.

Отстегнув ключ, Алекс бросился к верхнему ящику.

Ключ подошел!

Заглянув внутрь, землянин увидел какие-то паспорта, пачки денег, золотые монеты, похожие на ту, что тогда ему пульнул Стредар, документы, странные конусообразные штуки из металла серого цвета, испещренные бороздами, напоминающими лабиринт, и черный узкий футляр, в котором была всего лишь одна флешка-карандаш. Ярко-красного цвета.

Алекс почему-то сразу понял, что она – самое ценное в этих ящиках. Он не знал почему так, но то, что нужно брать именно ее, у него сомнений не было.