Ночь Полночный час. Незримый ритуал. Поблескивает в неба полынье Луна, словно мифический омфал. Свершается мистерия теней: Богиня мановением руки Спускает свору страхов с поводка, И лижут сердце песьи языки… Где след слюны – там завязи цветка: Лиловый зев открытого окна, Росистые извивы органзы, И в складках – лик. Не спрятать, не прогнать. Не вырезать осколками слезы. Укрыться от себя… куда, куда? Так память нам рисует миражи… Так ярко обнажает темнота Двуличие предметов… и души. Елисейские поля Как светел ты, мой темный сад, Постель из легких сновидений, Где притаился водопад В объятиях тугих растений, Где нежится в нагом смятении Нагретый солнцем виноград… Где синяя печаль дорог, Где топчет нежные фиалки Серебряный единорог, Где ручеек, что нить от прялки, Сверкает в пальцах у русалки, Где в небе – ониксовый рог… Где тихо плещется у ног Прозрачный океан мечтаний, И тростниковый ждет челнок, Чтоб провезти меня над тайной. Я отворю ворота в дальний, Бескрайний, царственный чертог. Письмо с того света Ваше Величество, Вам донесение с флота. В целях проверки открыты секретные пломбы. Вот содержимое: текст – две страницы – и фото. Как Вам угодно. (Сама… ну конечно… еще бы…) «Ваше Величество, кланяюсь низко, до гроба. Судно лежит на мели у зулусского порта. Гроб заказали. Дождитесь. Мы будем к Вам оба — Гроб, вероятно, живым. Я, конечно же, мертвым. Ваше Величество, очень прошу Вас не плакать. Судно достанется морю. Матросы убиты. К чести державы, мы все-таки бросили якорь. Берег похож на родной. Только крепко забытый. Ваше Величество, море – опасная штука. Я наблюдал его в зоне сплошных аномалий. Лодка похожа на горсть, а точнее – на руку. Впрочем, о чем я сейчас – Вы уже догадались. Ваше Величество, здесь погибает сильнейший. Слабый плывет вдалеке от открытого моря. Это – пространство, в котором мне чудятся вещи, Сходные вкусом и запахом только с любовью. Ваше Величество, гибель какого-то флота Значит не больше, чем след, утонувший в метели. Я научился сражаться с ненужной зевотой Силою мысли о Вашем заснеженном теле. Впрочем, забудется. Вот впечатления плена: Видел русалок в период вечернего клева. Был на концерте прославленной местной Сирены. Словом, отсюда мне многое видится новым. Я благодарен за этот билет в бесконечность. Море синеет, и глаз наполняется цветом. Я не прощаюсь. Надеюсь на новые встречи. Ваш Адмирал. (Попрошу – не спешите с ответом, Почты здесь нет, но сие не предмет для истерик. Письма в бутылках – бутылки я шлю Вам на фото — Раз в сотню лет океан доставляет на берег. «Warte nur, balde», и далее – прямо по Гете)». Письмо на тот свет В ответ на «Письмо с того света» Господин Адмирал, Вам изволит писать Королева. Вот новости, вкратце: Я отправилась в море, желая спасать Вашу жизнь. Постарайтесь дождаться. Мне известно, что Вы оказались в плену. Государство радеет о флоте, Бережет его кадры. Я буду тонуть Как монарх, – на монаршей работе. А ведь все начиналось почти хорошо. Выходили из нового порта, — Канонада, салют. Отдыхали с душой: Развлечения – покер и портер. Наш корабль летел, обгоняя ветра, Но судьбу не настигнешь, – пустое… Настигает она. И однажды с утра Все приборы вдруг вышли из строя. Мы плывем второй месяц. Висят паруса. Я просила идти только прямо. Ну, а прямо – циклон. Ночью будет гроза. Капитан стал ругаться при дамах. Нет, он предан отчизне и явно не трус, Но сказал, что я «дура в квадрате». Я ему доверяю, он знает наш курс. Но квадрат не указан на карте. Что о картах, – играем теперь без купюр, — Над водой поднимается ветер, Одевая волну в серебристый гипюр. Доверяем всю ставку монете, — У нее, как известно, лишь две стороны, Выпадает орел или решка. Там, где путь в неизбежность, все шансы равны. Что судьба? Отвечает усмешкой. Небо смотрит сюда, но глазами слепца. Облака, – словно мертвые бельма. Скоро полночь сожрет нас, и будут мерцать Грозовые посланники Эльма… Мне есть смысл прощаться со словом «земля», Но не с Вами. В лазоревой бухте Вы увидите тень моего корабля. Будет повод сказать себе «ух ты»! Вы шагнете на палубу, крикнув: «жива»! Но кто выплыл из смерти – тот мертвый. И я буду молчать. Что слова? Жернова. Мелют ложь, и последнего сорта. Я пишу Вам сейчас, ведь потом немота Отсечет эти правды и кривды. Одиночество – это такие врата, — Пострашнее, чем Сцилла с Харибдой. Кто проплыл через них, – тот открыл небеса, И нашел среди следствий причину. Вот и все, Адмирал. Я кончаю писать. Я бросаю бутылку в пучину. |
