Мне не приходится долго ждать. Не проходит и пять минут, как телефон снова трезвонит.

– Слушаю, Лев Аркадьевич, – говорю, сдерживая улыбку.

– Допрыгался? – в трубке шипит несостоявшийся тесть. – Я буду через полчаса. Чтоб сидел на жопе ровно и ждал. Все понял?

– Разумеется, – бросаю с холодком и выключаю телефон.

 Полностью.

Отправляю его в ящик стола. На душе почему-то легко. Словно я только что сбросил огромный камень, который носил все это время.

Нажимаю кнопку коммутатора:

– Саня, скажи Тарану, пусть подойдет. У нас тут будут важные гости. И пусть захватит с собой распечатку тех документов, которые сбросил утром.

Лев Аркадьевич появляется в моем кабинете ровно через полчаса, как и обещал. Причем дверь открывает с ноги. Когда он заходит, я поднимаюсь навстречу. Спокойный и собранный. Внутри будто все вымерзло. Нет ни волнения, ни злости. Ничего. Абсолютный ноль.

А вот у Радзинского толстое бульдожье лицо стало пурпурного цвета. Маленькие, заплывшие жиром глазки налились кровью и буравят меня, как прицелы снайперской винтовки.

Вероятно, сейчас я должен упасть на колени и молить барина не наказывать провинившегося холопа.

Но вместо этого с легкой усмешкой указываю ему на кресло для посетителей:

– Прошу. Нам нужно кое-что обсудить.

– Обсудить? – тот смотрит так, будто видит меня впервые. – Что мне с тобой обсуждать, щ-щенок? Я тебя предупреждал! Обидишь мою дочь, я тебя, сволочь, урою!

Вперед выступает Таран, но я останавливаю его жестом.

– Ну-ну, не нервничайте так, Лев Аркадьевич. Это плохо для здоровья. Не хочу еще и вам, как теще, передачки носить в больницу.

От такой наглости Радзинский давится воздухом. Следом за ним в мой кабинет врываются его телохранители. Подхватывают своего хозяина под руки и усаживают в кресло. Я обхожу стол и подаю стакан воды. Потом самым наглым образом сажусь на край столешницы и протягиваю бумаги, которые передал Таран.

– Что это? – Радзинский с подозрением смотрит на папку.

 – Ознакомьтесь. Это то, ради чего я вас пригласил, Лев Аркадьевич. Предлагаю пересмотреть условия нашего договора…

2. АСЯ

Понедельник. Мира творит беспредел. Как я выяснила, в садик она не ходит, а значит это маленькое чудовище полностью на моем попечении.

Татьяна Ивановна говорит, что здесь, в коттеджном поселке, есть детская площадка. Я ее заметила, когда мы в гипермаркет ездили.

Так что решаю выгулять Миру там. Вдруг она выдохнется и станет спокойнее? Или, хотя бы, с детьми поиграет.

На площадку нас отвозит Захар. Здесь дорожки расчищены от льда и снега. Сама я в жизни не отправилась бы сюда. Мне лучше избегать скользких поверхностей.

Это огромная площадка, где есть поле для футбола и баскетбола, качели, карусели, какие-то тренажеры и беговые дорожки. Людей почти нет, разве что на дорожках несколько мужчин в спортивных костюмах.

– О, это же Владик, – кричит Мира, завидев какого-то мальчика, и срывается с места.

Ее рука выскальзывает из моих пальцев, только варежка остается.

– Мира, ты чего? – еле успеваю схватить непоседу за капюшон.

– Там Владик – мой сосед. Мы с ним играем, когда я у папы гостю.

– А-а, – бросаю взгляд на охранника.

Тот идет с каменным лицом. Не запрещает. Но все равно, отпускать Миру я и не думаю.

Вскоре мы равняемся с мальчиком и его мамой. Только мама оказывается не мамой, а няней. Мы чопорно здороваемся, обмениваемся оценивающими взглядами, пока Мира, надув щеки, выходит вперед вместе с мальчишкой. Ему на вид лет пять, но он смотрится мельче Миры, видимо, его родители не отличаются высоким ростом.

Няня сообщает, что работает с ним уже пару лет. Я же признаюсь, что работаю с Мирой всего день. Мне искренне желают удачи на этом нелегком поприще.

Я лишь тяжело вздыхаю. Что поприще будет тяжелым – даже не сомневаюсь. А у меня еще и свой ребенок ожидается. Что я буду с ним делать? А вдруг Макс скажет, чтобы я уходила?

От этой мысли даже сердце в груди замирает.

За няней и Владиком тоже следует охрана. Мы садимся на лавочку, знакомимся. Оказывается, эту няню зовут Марта. Очень интересная и милая девушка, выглядит младше меня.

Дети спорят о том, кому на Новый год достался самый дорогой подарок. Что круче: телефон или планшет? Айфон или Самсунг? Мира особо в карман за словом не лезет, но вскоре от подаркомерения оба устают и переключаются на сплетни об общих знакомых.

Малышня оккупирует площадку, а я понимаю, что хочу в туалет. И вроде сходила перед выходом, а все равно приспичило – и хоть убейся. Сидеть мочи нет. Я встаю.

– Может, пройдемся? – предлагаю Марте.

– Все в порядке? – уточняет она.

 – Да, просто в туалет захотелось, – начинаю слегка пританцовывать. Вот ведь не вовремя!

Главное, не думать о воде.

– А вот я аквапарке был! – внезапно говорит Владик.

– Ой подумаешь, я там тоже там была. Мы там с бабушкой на горках катались, – вставляет Мира. – И вообще я там сто раз была.

– Ага, ври больше! Там фонтан знаешь какой там? Так и хлещет вода из русалки! – продолжает Владик, входя в раж. – А еще там водопадище такой! Я под него встал, мне всю спину отхлестало до ужаса!

– Ну и не хвастайся своим водопадом. Зато я с горки каталась. Такая вжух! – и водичка за мной. Буль-буль! А тебя не пустили, ты мелкий!

У-у, сколько можно издеваться? Неужели кроме воды поговорить больше не о чем?

– Буль-буль! Буль-буль!

Мира начинает смеяться и бегать вокруг Владика, тот хохочет и пытается ее поймать. Оба кричат “буль-буль!”, а у меня ощущение, что сейчас это буль-буль по ногам потечет!

– Что-то вы побледнели, – Марта обеспокоенно заглядывает мне в лицо. – Живот прихватило?

– Нет, – я кривлюсь. – В туалет очень хочется, но Миру ж надо выгулять хотя бы пару часов. Иначе она мне покою не даст.

– Ой, так что вы волнуетесь? Вон, туалеты там, – она показывает на небольшое строение в конце беговой дорожки.

– Спасибо, – благодарно киваю. – Мира, не отходи от Захара, а я на минутку!

– Хорошо, – машет рукой девочка. – Только недолго.

– Конечно, милая, – я поворачиваюсь к охраннику. – Присмотрите? Мне очень надо!

1. АСЯ

Спешу к общественному туалету. На вид он довольно большой и вместительный. Наружная дверь ведет в общее помещение с зеркалами и рукомойниками. Внутри никого. Оглядываюсь. Слева и справа проходы. Слева женский отдел, справа – мужской.

Прохожу в женский. Здесь есть несколько кабинок, чистенько и пахнет каким-то освежителем, даже удивительно для общественного туалета. Либо сюда редко ходят, либо тут не свиньи живут. А главное людей сейчас нет. Ну и слава богу.

Сделав свои дела, покидаю кабинку и мою руки. За спиной раздается скрип двери.

Замираю, но тут же одергиваю себя: что-то нервная стала, наверное, это беременность.

Включаю сушилку. В зеркале над раковиной отражается моя фигура, и внезапно позади вырастает чужая тень.

 Резко оборачиваюсь.

Не показалось.

В дверях стоит мужчина. На нем серая куртка с капюшоном, надвинутым на нос. Он зачем-то проходит к женскому отделению и заглядывает туда.

– Вы ошиблись, – стараюсь не выдать волнение, – мужской туалет с другой стороны.

Вместо ответа он скидывает капюшон. А я вжимаюсь в стену.

Это тот самый мужчина, который пристал ко мне в гипермаркете! Тот самый, которого показывали в новостях!

Дыхание застревает в груди. Мне становится страшно, особенно, когда взгляд Камушкина исподлобья упирается в меня.

– Это все-таки ты, – говорит он, осматривая меня. – Я не ошибся.

И плюет себе под ноги.

– Мы знакомы? – отступаю к раковине. – Вы меня знаете?

– Знакомы? – Камушкин прищуривается и делает шаг ко мне. – Да ты смеешься?

– Вы меня пугаете. Пожалуйста, покиньте помещение.