— Что просто? Твое молчание я могу понять только как обидел. Еще и ревела, вон как сорвалась ко мне.

— Да нет, пап, я просто соскучилась. А с Колей… — начала разубеждать я.

— Ага, значит, Николай, отлично, — перебил меня папа, потирая руки.

— Пап, только не надо рукоприкладства. Хорошо?

— Это как повезет, — пожал плечами отец. — Ты плакала, и причина слез — он, это точно причина разбить ему нос.

— Пап!

— Не папкай, а объясняй. Может, и не стану рихтовать ему фасад. Ну, молодая леди, рассказывайте, мне очень любопытно…

Я вздохнула, вот что-что, а откровенничать с папой хотелось не сильно, но я сама к нему приехала, и говорить, что все нормально, поздно.

— Ну, все началось с того, что он меня чуть не сбил… — вспомнила сцену летнего знакомства.

— Да он!..

— Да не сбил же, просто… ну, на парковке дело было, я на самокате. Я потом ему фару разбила, чтоб смотрел…

— И правильно сделала, — довольно кивнул родитель, я улыбнулась, вот кто всегда потакал моим дракам и говорил, что я умничка. Даже если его вызывали к учителю.

— Возможно, потом я на него мохито перевернула, а он меня еще защитил… а вот недавно я влетела в него на самокате. Опять фара разбилась, еще и капот помяла, кофе на него вылила…

— Да у вас, погляжу, все серьезно, — не выдержал папа и хохотнул. Ну да, наверное, смешно слушать…

— Угу, а потом началось все… — я набрала в грудь побольше воздуха и начала чистосердечное признание. Папа поймет, папа точно поймет…

Николай

— И что я тебе должна сказать? — строго спросила Надежда Львовна, сверля меня взглядом, я даже не сомневался, что Наташа ей уже доложила про «договор», и я сейчас явно в невыгодном свете. Но, кстати, она единственная, кто с улыбкой отнесся к нашему побегу со свадебного салона.

— Надежда Львовна, я, правда, не хотел, — не отводить взгляд от карих, как у дочери, глаз оказалось нелегко. Умеет она припечатывать к стенке молчаливым укором!

— Не хотел он, — хмыкнула теща и отступила в квартиру, — проходи, чего на площадке разговаривать.

Она сделала несколько шагов назад, и я зашел следом. В коридоре стоял чемодан и пакеты, точно, у нее же сегодня поезд! Отпуск закончился, она домой… А мы… Как некрасиво вышло.

— Ну, расскажешь, что случилось? — насмешливо спросила женщина, и я по тону понял — ей точно доложили.

— Мне бы хотелось изначально знать, что вам успели поведать.

— Что ты аферист и хочешь использовать мою дочь, — хмыкнула очень уж спокойно для той, кто около двух недель назад была очень воинственно настроена.

— Как ожидаемо, — хмыкнул я.

— Ну, ожидаемо, не ожидаемо, а я не знаю правды, мне все истории будут хороши. Могу и в эту поверить, или есть еще какая?

На меня посмотрели с интересом. Невольно прищурился — для женщины, у которой «пропала» дочь, слишком спокойна, значит, даже если Юлька не тут, я смогу узнать, где. Только, кажется, придется каяться во всех грехах…

— Вам честно? — я вздохнул, понимая, что не честно не получится. — Я идиот и кретин. Я посмел обидеть женщину, которую люблю — этого достаточно?

Она сканировала меня словно рентгеном, интересно а она не пробовала работать на таможне? С таким-то взглядом никакая контрабанда не пройдет… Я усмехнулся своим мыслям, стараясь не отвести взгляд.

— Интересное заявление, но я могу тебе верить? Или и на это договор есть?

— Договор не относится к Юле, это больше чтоб дядя не дал задний ход, когда понял, что я выбрал себе жену согласно своим желаниям, а не прихоти семьи… Я не люблю, когда мной играют. Я не пешка.

— А моя дочь — пешка? — нехорошо улыбнулась Надежда Львовна.

— Нет! Я не собираюсь ей играть, что бы вы ни думали, это был осознанный шаг, я хочу прожить с вашей дочерью всю жизнь. Думаете, из-за какой-то бумажки я бы на это пошел?

— Ну, судя по суммам, пошел бы, или, думаешь, я поверю в твою искренность?

— Нет, но я могу быть до конца честным? — мне кивнули, все так же внимательно изучая.

— Мне, честно, все равно, верите вы сейчас мне или нет, Юльке я объясню все сам, только перед ней я буду оправдываться, все объяснять, перед вами — нет. И если вы не можете мне сказать, где она, я постараюсь найти ее своими силами, даже если мне придется поставить на уши весь город…

И снова игра в молчанку, мне сдавать местоположение невесты не собирались, но еще несколько минут пришлось поиграть в гляделки. Прекрасно, мне не верят, а значит, не помогут. Ну хорошо… Я уже собирался уходить, как меня окликнули.

— Долго в этом городе искать будешь. Она в Великом у отца.

— В Новгороде? — я повернулся к теще. — Где?

— Сейчас напишу адрес, но обидишь… — пригрозила Надежда Львовна, и я вместо заверений просто улыбнулся, прекрасно понимая, что меня ждет…

Юлия

Папа все выслушал и не перебивал, два часа внимал, не пытаясь перебить. Потом, посмотрев на телефон, нахмурился и, прежде чем написать ответ, озадаченно почесал затылок. Я же, окончательно придя в себя и осознав собственную глупость, пыталась придумать, как мне быть. Время уже было позднее, и уехать в город будет проблематично, а денег на гостиницу у меня нет. Что делать, ума не приложу!

— Значит, так, — наконец выдал он, — сказал бы, что я о вас обоих думаю! Придумали спектакль…

— Ну кто же знал, что так получится, — я виновато спрятала глаза. Теперь мне было еще более стыдно за то, что сбежала. Ребенок, просто ребенок! И что вот обо мне подумает Василиска? А Николаев?

— Кто же знал, — передразнил папа и снова посмотрел на телефон и тяжело вздохнул. — И вот зачем сбежала? Помогло?

— Нет, — я покачала головой.

— И я о том же.

— Пап, а можно у тебя денег попросить… я не взяла ничего…

— Да я и не сомневался, а взяла бы — потратила… — по-доброму улыбнулся отец, потом, посмотрев за мою спину, нахмурился и вмиг стал серьезным, — только вот, думаю, сначала надо поговорить с твоим женихом. Правда, Николай?

Юлия

— Да я и не сомневался, — по-доброму улыбнулся отец, потом, посмотрев за мою спину, нахмурился и вмиг стал серьезным, — только вот, думаю, сначала надо поговорить с твоим женихом. Правда, Николай?

Я испуганно подскочила с места и тут же оказалась в объятьях мужчины.

— Нашел… — выдохнул он с явным облегчением, крепко обнимая меня. Я несмело обняла в ответ, понимая, насколько глупым было мое поведение.

Не знаю, сколько мы так простояли, в реальность меня вернуло папино дипломатичное покашливание.

— Надеюсь, вы обо мне не забыли? — строго он напомнил.

— Добрый вечер, Антон Данилович, — Коля немного ослабил хватку, но из объятий не выпустил.

— Может, и добрый, это как посмотреть, для меня пока не очень — дочь мою обидели, — папа встал с места, и я реально испугалась за Николаева. Желание лезть в драки у меня от папы.

— Пап! — я изловчилась развернуться, стараясь закрыть собой жениха. Смешная, конечно, попытка, но все же.

— Каюсь, — откликнулся Коля. — И мне нет оправдания.

— Правильно рассуждаешь, — нехорошо улыбнулся родитель.

— Папа, — я постаралась унять надвигающуюся бурю.

— Предлагаю выйти поговорить, — бросив на меня беглый взгляд, решил отец. — Юль, останься тут, на, еще мороженку возьми, — мне вручили тысячную купюру.

— Нет, я с вами! — попыталась я последовать за мужчинами.

— Останься, мы просто поговорим, — перехватили меня и поцеловали в лоб, подтолкнув к месту, где мы только что сидели с папой.

— Но, Коль, — я хотела предупредить, но меня внаглую поцеловали. Мысли сразу разбежались.

— Все хорошо, любимая, мы просто поговорим, — заверил Николай и вышел вслед за папой.

Ровно две минуты я смогла усидеть на месте, пока сердце успокаивало свой ритм, а потом бросилась на улицу разнимать драку, если она имела место быть. Только вот, к своему удивлению, обнаружила мужчин, мирно стоящих в стороне и курящих. И это все? Они вышли покурить? Просто покурить? А я волновалась? Да я их!