— А может, не надо? — с надеждой поинтересовалась я.

— Еще как надо! — хором воскликнули женщины, и меня взяли в оборот, я с мольбой посмотрела на Василису и Виталика, которые обещали защищать, но тут они отрицательно покачали головами. Ну вот и верь после этого людям…

Николай

— Ну и денек, — выдохнул я, когда за нами закрылись двери лифта, и кабина поползла вверх. Медленно, очень медленно. Ненавижу лифты. Нет, возможно, лучше идти пешком, только скорость… еще чуть-чуть, и он, кажется, встанет! Нет, признаю, я, может быть, предвзято отношусь, но он может двигаться быстрее? Я уже не мог дождаться момента, когда мы наконец останемся вдвоем с Юлей. Да после того, как она мне призналась, я даже с ней поговорить не смог нормально, а то, что я выдал перед этим? Это признание? Ха, как же…

Проклятье, нам точно надо поговорить, все обсудить, а еще мне надо признаться в плане дяди. Рассказать все без утайки. Чистосердечное, как говорят, облегчает наказание…

Только вот от болтовни родни голова гудела, настойчивость мамы и Станиславы касательно свадьбы вымотала и вывела из себя. Какая свадьба сейчас, когда я три дня почти не общался со своим мухоморчиком? Да мне сейчас надо наверстывать упущенное, а то, что мы вместо того, чтоб остаться наедине, вынуждены были находиться в толпе народа, казалось самым великим преступлением!

Ничего, еще пять этажей, и дом… Я смогу ее поцеловать, снова почувствовать вкус ее губ, только вот после ее признания я хочу вовсе не поцелуев, вернее, не только их… Я поймал руку своей невесты, борясь с желанием поцеловать прямо сейчас, а потом…

Нет, спокойствие, мы почти дома… А пока отвлечься, остыть… Я сглотнул, чувствуя, как накатывает возбуждение…

— Они на меня хотят платье нацепить, — проинформировала Юлька, старательно отводя от меня взгляд и изучая свое отражение, но при этом сильно сжимая мою руку.

— Мама? — аккуратно поинтересовался, вспоминая, что Масяня явно не была поклонницей свадеб и платьев, Васька, та и вовсе заявила матери — «только через мой труп». А вот моя мать и как раз-таки Станислава… Да, это самое логичное объяснение, — может, обойдется, главное, сильно не сопротивляйся. Это их только раззадорит.

— Обойдется, как же, — обречено хмыкнула девушка, — если к ним добавится еще и моя мама… А Станислава ведь хочет ее привлечь…

Я промолчал, не зная, что сказать… Утешить? Это будет вранье, Станислава ведь словами не разбрасывается. А мама, как бы ни была против личности невесты, с удовольствием будет готовить мою свадьбу…

Только вот… честно, сейчас меня меньше всего волновало все это, а тем более — будет платье или нет, поладит ли будущая теща с будущей свекровью. Мне так же все равно и то, что Никита явно захочет отомстить за то, что мы ему устроили, знаю я его, уж очень он мелочен в таких вопросах… А после того как, можно сказать, из-за меня дед ему поставил ультиматум впервые за всю его жизнь… Впервые им не восхищались, а тыкали носом в его косяки. При этом Никифор Николаевич был непреклонен. Теперь Кукушка, кажется, лишится своего покровителя, а у Жанны дома будет всегда обитать этот хряк, играть в порядочного семьянина. Могу поспорить, что его это взбесило. Только сомневаюсь, что брат пойдет против деда, тут даже отец ему не защитник. То, что вытащил на свет старший Николаев, просто пугало. Отец слушал и бледнел с каждым сказанным словом, но защищать и выгораживать не спешил, напротив, смотрел на любимчика так, будто первый раз видел. Не все можно понять, а некоторое и почти невозможно простить, но самое ведь интересное, что дед знал побольше моего о похождениях старшего внука, и о том, о чем я только догадывался. Мне бы радоваться, только вот чему? Не мне судить брата.

Дверь лифта открылась, наконец, выпуская нас на нужном этаже. Глубоко вздохнул, когда сердце, казалось, сделало кульбит в груди от предвкушения. Поспешно вышел из проклятой коробки и потянул за собой Юльку. Все, домой, запереться на все замки, спрятаться ото всех! Спрятаться, а главное — спрятать свой мухомор. От моей матери, ее, от Станиславы, ото всех!

Моя! Моя и только моя!

Рука тряслась от нетерпения, когда я открывал дверь. Я лишь на секунду выпустил ладошку девушки, чтоб тут же ощутить тоску и потерю. Не могу, просто больше не могу! Зарычав от нетерпения, притянул ее к себе и накрыл губы поцелуем.

Моя. Вся моя! Не могу больше! Юля, издав тихий стон, тут же обвила мою шею руками и доверчиво прижалась ближе.

— Юль, я… — лишь на секунду оторвался от поцелуя, когда захлопывал дверь и закрывал замок. Последняя попытка мыслить здраво, последний шанс остановиться перед прыжком в омут охватившей меня страсти…

— Заткнись, Николаев, — выдала девушка, стягивая с меня куртку и уже сама впиваясь в губы поцелуем, в очередной раз лишая меня возможности думать.

Юлия

Утро пришло внезапно, быстро и как всегда неизбежно, а вместе с утром нагрянули заботы. Не люблю утро, а сегодня так и вовсе!

Звонок, что вернул меня из забытья, вытащил из кровати моего мужчину. Можно сказать — похитил, я честно подождала его минут десять в нагретой постельке, и, поняв, что это бесполезно, встала и отправилась на поиски пропажи, шлепая босыми ногами по теплому полу. Шум воды привел меня к ванной.

Аккуратно, чтоб не спугнуть, я прокралась к приоткрытой двери и заглянула туда. Коля, сосредоточенно вглядываясь в зеркало, брился. Вот интересно, а если я…

— Так, ниндзя, даже не думай, — с улыбкой предупредил Николаев, следя за мной в зеркале. Вот же глазастый!

— Ну, так всегда, — обиделась и, уже не таясь, зашла в ванную, — я думала, он тут душ принимает, эх, какое разочарование…

— Душ, говоришь? — хитро прищурился мужчина, и я моргнуть не успела, как уже оказалась в его объятьях, тут же ощущая запах ментола, исходящий от пены для бритья, что так и осталась на щеке и шее моего юриста. — Можно и душ, но, чур, с тобой. Согласна?

Попытка поцелуя оставила у меня на лице след из пены.

— Ай, холодно! — пискнула я. Николай на секунду отстранился и посмотрел на оставленный им след на моей щеке, а потом, подумав, уже специально повторил это и со второй щекой. — Ну, Коля!

Он засмеялся и снова отстранился.

— Душ? — изобразив саму невинность, поинтересовался мой мужчина, а руки уже нырнули под футболку, ненавязчиво подталкивая к «правильному» ответу.

Николай

Юля потянулась к звонку и отдернула руку, будто там была ядовитая змея или капкан.

— Боюсь, — объяснила она и посмотрела на дверь квартиры, где раньше снимала комнату. Раньше, просто потому что теперь она здесь без меня не покажется, не то что жить не будет в подобном месте.

— Могу я, — откликнулся Эдик, что любезно согласился помочь вместе с одним из своих коллег. Они даже форму не поленились надеть. Вот интересно, это ради нас, или имелась еще какая причина? А ведь счет за это будет выставлен сразу: пиво и подобающая закуска, но все же это того стоит.

Не считая подколок в мой адрес, они вполне серьезно отнеслись к миссии, только встреча с Юлькой и вовсе вышла комичной. «Ты?!» с одной и со второй стороны. При этом я вроде сообщал другу, кто моя невеста… Или он благополучно забыл, или не поверил. Это уже, если честно, его проблемы. Я вздохнул и, притянув девушку к себе, сделал шаг назад.

— Валяй, — усмехнулся я, отступая на шаг и пропуская доблестную силу закона вперед, хотя эта сила закона только оббирает обычно, но, с другой стороны, почему и нет, случай-то подходящий. Да, знаю, что этому хочется повалять дурака, к тому же в форме, когда эффект еще больше.

— Дим, давай, — быстро взбежав на площадку, скомандовал друг, а потом взглянул на нас, — а вы — кыш, все представление испортите, — кинул взгляд на мои руки, что обнимали талию Юлю и, воспользовавшись тем, что куртка не была застегнута, уже скользнули под рубашку ближе к коже, к теплу, к любимой, — Николаев, постеснялся бы, — отчитали меня, и ведь прав был, мы все же были не одни.