— Замерзла? — обеспокоенно поинтересовался мой спаситель, замечая мои попытки согреться, мы уже зашли в лифт, и он нажал кнопку нужного этажа.

— Есть немного. — откликнулась, следя за табло, на котором отсчитывались этажи. Вот что я теперь собираюсь делать? Без вещей и документов? Ну почему я сначала делаю, а потом только думаю? Кому вот я нужна в этом городе?

— Сейчас будем в тепле, да и, если хочешь, можешь сходить в ванную погреться, футболку свою выдам… — в отражении заметила, как Николай потянулся обнять меня, но рука замерла на полпути. Кисть сжалась и разжалась, будто сомневаясь, дотронуться или нет, и, видно, решив, что нет, потянулся ею к затылку, явно чем-то смущенный. Что вот он себе надумать успел? — Мда, — протянул мужчина, — как-то об этом я и не подумал.

— О чем? — я с интересом оглянулась на Николаева как раз в тот момент, когда открылись двери лифта.

— Да так, — усмехнулся Коля, почти выталкивая меня из кабины, — понял одну вещь. Прошу, не стесняемся. Проходим.

Меня направили к уже знакомой двери.

— Так какую? — снова поинтересовалась, пока дожидалась, когда Николай закончит странные танцы с похлопыванием карманов в поисках ключей. Спустя минуту он сообразил, что ключи лежали в куртке, что так любезно была предоставлена мне.

— Секундочку, — меня приобняли, чтоб достать ключи, хотя это точно было не обязательно, просто кое-кому этого захотелось, Казанова, чтоб ему, а в лифте вот не решился.

— Все просто, — вернулся к моему вопросу мой юрист, впуская меня в квартиру. — Я, кажется, не готов представить тебя в своей футболке, — хмыкнул мужчина. — Я этого явно не выдержу.

Ха-ха, и как мне это понимать? Сильно страшно? Или еще что? Хотелось возмутиться, но вместо возмущения вышло тихое «ох». В воздухе витал запах жареного мяса, и желудок сразу жалобно заскулил, напоминая, что с обеда я ничего не ела. Урчание выдало меня с потрохами, вот так и не скажешь, что я маленькая и ем по зернышку, да тут свора голодных собак и то тише будет!

— Хотя, наверное, больше стоит волноваться, что я не смогу тебя прокормить. Знаешь ли, я скромный юрист, кормить стаю драконов мне не по карману, — весело прокомментировал урчание хозяин квартиры, пытаясь снять обувь.

— Да ну тебя, — не то чтобы я обиделась, он вроде просто шутит, но его подколы! И что вот он хочет меня вечно ущемить? Но обозвать меня обжорой, ну я его! В попытке отомстить толкнула мужчину как раз в момент, когда он пытался избавиться от второго ботинка и стоял на одной ноге. Не удержав равновесия, мой юрист сделал несколько шагов назад, сшибая при этом столик с кипой бумаг. Грохот вышел отменный! А возмущения Коли и того лучше.

— Николай? Ты вернулся? — из кухни показался мужчина лет пятидесяти, а может, и старше. Увидев меня, он удивлено замер, оценивая меня и мой внешний вид. — Оу, здравствуйте! — после некоторого молчания поприветствовали меня с доброй улыбкой. — Николай, что ты не предупредил, что у нас будут такие прекрасные гости, я бы приготовил побольше!

— Дядя Слав, знакомься — Юля, Юля, это мой дядя — Ярослав Фридрихович.

— Та самая Юля? — Ярослав просиял и чуть ли не захлопал в ладоши, но, блин, что значит та самая? — А как же «не познакомишь до свадьбы»?

Оу, свадьба? Его дядя в курсе? Еще лучше. Я испугано перевела взгляд на Николаева. Почему его родные знают об этом?

— Обстоятельства. Если коротко: статья 126 УК, — усмехнулся Коля, помогая мне выбраться из куртки.

Дядя поперхнулся и закашлял. Интересно, статья 126 — это что? Никогда не интересовалась Уголовным кодексом, но реакция впечатляла. Загуглить, что ли? Телефон-то, благо, остался со мной.

— Шутишь? — отдышавшись, поинтересовался родственник юриста.

— Если бы, — фыркнул Николай. — Все представят именно так… Юль, да ты не стесняйся, дядя тут такой же гость, как и ты. И, кстати, его можно не слушать…

— Но-но, молодой человек, что за неуважение к старшим? — весело отозвался мужчина и подмигнул мне. — А я, между прочим, приготовил ужин, а то твой салат и пирог и едой-то не назовешь.

— Из моих продуктов, полагаю? — еще веселее откликнулся Коля, возвращая поваленный столик на место и собирая бумаги.

— Ну, извини. Так, все, хватит, я настаиваю на том, чтоб покормить девушку, сказками сыт не будешь, — распорядился Ярослав, и Николай согласно кивнул, подталкивая меня в сторону кухни.

Уже через пять минут мы трое сидели за кухонным столом и мирно ужинали. Мне щедро пытались подкинуть добавки, не втягивая в разговор, за что я была им благодарна. Мой юрист же то и дело отвечал на замечания и шуточки, касаемые дома, работы, еще какой-то ерунды, не забывая отвечать в адрес дяди тем же. Обычный семейный вечер, по крайней мере, именно на мой неискушенный такими семейными посиделками взгляд.

— Слушайте, а как вы познакомились? — внезапно сменив тему с обсуждения работы микроволновок (как они только до такого договорились?), поинтересовался Ярослав.

Мы с Николаевым невольно переглянулись, вот и как нам ответить на этот вопрос?

— Эм, тебе честно? — поинтересовался Коля и хитро посмотрел на меня. — Ну, допустим, кое-кто разбил мне фару.

— Начнем с того, что кое-кто меня чуть не сбил, — возразила я, вспоминая первое «знакомство».

— Ну не сбил же, — отмахнулся Николаев. — А фара разбита, а следом и губа была, долго заживала…

— Ой, ну жив же, — ответила в его же манере, и снова гляделки. Кто-то мне явно не простил того дня… Хотя он первый нахамил тогда, и у меня тоже синяк был от той встречи, где он сдавал задним ходом, и прощать я его тоже не собиралась.

Тишину прервал хохот Ярослава. Что мужчина нашел смешного в нашей перепалке, не знаю, но ржал он до слез.

— Дядь, ты в порядке? — поинтересовался Николай, с беспокойством глядя на родственника.

— Да, извини, — утирая слезы, отозвался мужчина. Потом снова посмотрел на нас и заржал.

— Дядь? — нахмурился Коля еще больше.

— Извините, ребята, просто…

— Что — просто?

— Я тебе потом расскажу, — подмигнул мне Ярослав и посмотрел на часы, быстро засобирался домой, — все, засиделся я у тебя, а завтра нам еще работать. Юлия, милая, очень рад с вами познакомиться. Этого оболтуса разрешаю бить, ему полезно. А ты, Коль, проводи…

— Спокойной ночи, — кивнула уходящему, про себя радуясь официальному разрешению бить некоторых. Попрощалась и осталась одна в огромной кухне, в первый раз осознавая то, что нахожусь наедине с бабником в его квартире, а впереди ночь. Внутри все похолодело… Об этом я как-то не подумала.

— Шут гороховый, — вернулся в кухню мой юрист, явно злой. Интересно, что ему наговорил дядя за несколько минут? — И как я в это ввязался? Так, все, спать пошли, выдам футболку.

— Как мы будем… — я запнулась, понимая, что не знаю, как спросить. Я же даже не знаю, на что он рассчитывает. Ведь явно что-то хочет?

— Тебе моя комната, я на диване в гостиной. — пояснил мужчина как само собой разумеющееся. — Не дворец, конечно, но лучше, чем твоя хибарка. Так что если ты против моей комнаты, я слушаю твои возражения?

— Нет, — поторопилась подтвердить я, одновременно чувствуя облегчение и чувство обиды. Мда, женщины он во мне не видит. И не знаю, плакать или смеяться.

— Вот и хорошо, идем. Правда спать хочется, — распорядился Николай, и мне оставалось только подчиниться.

Николай

Проклятье! Ну нахер, еще раз спать на диване я не буду, как оказалось, не столь удобное место. Спина безбожно болела, шея ныла при каждой попытке пошевелить головой. Вечером куплю себе матрац, на полу и то удобнее будет, не кровать, конечно, но все равно, а этот дизайнерский диван отправится на помойку. И чтоб еще раз я на такое согласился… Моя простенькая кровать без новомодных причуд в сто раз удобнее!

Мысли о кровати свернули к мыслям о Юльке. Итак, в моем доме женщина, и не просто в моем доме. Она спит в моей кровати и носит мою футболку, что до нее не позволялось ни одной девушке, какой бы бурный роман не развивался. А тут у меня с ней больше поцелуя не было! Более того, я даже не подумал о том, чтоб ее соблазнить… Нет, тут вру, подумал, еще как подумал… только вот рано, просто рано… Василиска права, тут не игра на одну ночь. Я хочу сделать ее своей женой и по возможности провести с ней жизнь, а значит, мало одной страсти, нужно научиться понимать друг друга и доверять. С последним у нас явно все плохо. Так что как бы ни хотелось большего, но пол для меня сейчас — единственный выход.