— Чего надо? — выхожу я на встречу к бывшей возлюбленной Сулеймана.
Кошмара безошибочно точно отмечает разложенные по всюду девочковые комбинезончики и оскаливается ухмылкой гиены:
— Ха, на сына ума не хватило? Девку Сулику родишь?
— Не твое собачье дело! — грублю я отчаянно.
— Как раз-таки мое, колхозница! — упирает она руки в боки. — Убирайся вон отсюда в свою вонючую пригородную парикмахерскую, где ты обслуживала вшивых бомжей!
— Ха! — усмехаюсь я, — Даже привокзальные бомжи почище тебя будут. Уходи, иначе я звоню Сулейману!
— Вот и правильно, позвони, пусть придет! Ведь я тоже… — Кошмара роется в брендовой крохотной сумочке и достает оттуда цифровой тест на беременность.
Красноречивый плюс и надпись «беременность» говорят все за себя.
На лице Кошмары злобное торжество, а у меня из-под ног будто почву выбили, и из легких весь воздух…
Тайки растерянно смотрят то на меня, то на старшую Миу-шу.
— Мадам, вы биремена от гаспадин Сулейман? — с почтением интересуется главная домработница.
— Именно! От него! И сыном, я уверенна! Так что я теперь здесь главная! Помоги мне занести вещи, поломойка!
Миу-ша с мгновение переваривает эту новость, и не обращая внимание на обидное прозвище, так же с почтением отвечает:
— И я правда позвонить гаспадину, не нада тут командовать без его знайства.
— Быстро! — командует Кошмара, выходя за дверь.
Через секунду тащит огромную сумищу, и никто из таек не бросается ей помочь, хотя окажись в подобной ситуации я, уверенна, они бы помогли. А все потому что с людьми надо обращаться по-людски, а не по-скотски.
— Да, гаспадин, поняла. Мадам Нина хорошо, я передавать ей ваши пожелания.
Миу-ша нажимает на отбой и поворачивается ко мне:
— Гаспадин Сулейман просить вас не нервничать и дожидаться его приезда в ваша комната.
Глава 41
СУЛЕЙМАН
Сука!!! Бью по рулю, остановившись на светофоре. То ни одного ребенка, то сразу многодетный папаша, бля! И от кого еще! От Кошмары! Я же всегда был осторожен! Да, я не надевал презерватив с ней, но всегда вытаскивал вовремя! Хотя способ защиты, честно говоря, такой-себе! Несколько сперматозоидов может попасть в смазку, и приехали!
Если раньше я бы не раздумывая отправил Кошмару на аборт, то теперь, побывав у врачей с Ниной, и увидев воочию своего ребенка на экране монитора, я не могу этого сделать! Даже не думал, что Нина своей беременностью разбудит во мне столь сильные отцовские чувства! Ребенок от Кошмары ничем не хуже ребенка от Нины. И если с Ниной я собираюсь связать свою жизнь, то и второму ребенку просто обязан обеспечить заботу и комфорт, чтобы не чувствовал себя обделенным.
Нине, конечно, будет тяжело принять этот факт. Но! Изменять ей с Кошмарой, и жить с ними обеими я не собираюсь. Я выбрал Нину, и надо убедить ее в том, что бояться ей нечего.
Домой я не то что врываюсь, влетаю на всех порах. Нины нигде не видно. Погрома тоже нет. Уже хорошо. А то всякое может быть между этими безумными женщинами. Крови-кишок-выдранных волос тоже пока нет.
— Гаспадин, — заискивающе улыбается вышедшая Миу-ша.
— Где Нина? — тревожусь я за любимую.
— Она у себя в комнате, как вы и сказать.
— Иди посмотри, ничего ли у нее не болит?
Я отдаю приказ, а сам направляюсь в бывшую спальню Кошмары. Просто жопой чую, что она именно там.
— Сулейман! — немедленно бросается ко мне Карина, едва я вхожу на порог. — Любимый, радость-то какая у нас!
— Пиздец, какая радость! — подтверждаю, с каменным выражением лица.
— Я знала, что ты обрадуешься! — Карина лезет в сумочку, доставая тест на беременность и снимок УЗИ. — Вот смотри, наша точечка, это и есть наш ребеночек, Сулейман! Пять-шесть неделек у меня сейчас. Самый опасный момент. В любую секунду может произойти выкидыш, и мне даже представить страшно, что будет дальше, ведь люблю нашего сыночка уже больше жизни!
Я морщусь. Не представляю себе полностью сделанную из силикона Кошмару, вынашивающую нашего ребенка.
— Карин, — как можно дипломатичнее начинаю я. — А ты вообще готова к ребенку? Ты хоть понимаешь, какая это ответственность?
— Конечно понимаю! — закатывает глаза под километровые ресницы Кошмара, — и я очень хочу этого ребеночка, ведь сынок будет точная твоя копия, я уверенна в этом.
Я морщусь как от зубной боли.
— А твоя фигура, Карин. Она испортится. У тебя будут растяжки, живот обвиснет, целлюлит на бедрах отрастет…
— Что-то ты своей колхознице за целлюлит и обвисший живот не предъявляешь! — огрызается Карина.
Действительно… Нина так гармонична в своем положении, что даже представляя ее со всеми несовершенствами после родов, у меня все равно «стоит» на нее, чего нельзя сказать о Кошмаре.
— Нина — натуральная девушка. Во всем. В ней нет ни грамма фальшивости, ни силикона. А ты, Карин, чем ты будешь кормить ребенка, если у тебя клизмы резиновые вместо сисек?!
— Смесью!!! — выпаливает Кошмара.
Я разъярен. Моего ребенка эта дура собралась кормить синтетической химией, потому что сама резиновая, включая мозги! И это в то время, когда недавно я застал Нину за чтением журнала о пользе грудного вскармливания! У Няшки даже мысли не возникает о том, что ребенка можно кормить как-то по-другому нежели чем материнским молоком!!!
* * *
Утром завтракаю в расстроенных чувствах. Сулейман не только не прогнал эту дуру, а еще позволил ей вновь заселиться в ее бывшую комнату! Ну что за тупой человек?! Как же его легко развести и манипулировать его чувствами.
До полночи мне распинался о том, что ребенок Кошмары не виноват, что у него такая ужасная мать! В итоге я закатила ему дикий скандал и выперла из спальни. Пусть идет и трахает эту дуру, раз ее оставил в доме, а ко мне он теперь не прикоснется.
Она там что-то стучит в соседней пустой комнате. Хер его знает, чем занимается, но мне на глаза не попадается, ибо знает, что я вырву ее фальшивые волосы с корнем. Я же коплю в себе ненависти и злости побольше, чтобы раз и навсегда выкинуть ее из своего дома. Да, я считаю пент-хаус Сулеймана теперь своей территорией, а его — своим мужчиной, и третьей стерве в нашем пространстве не место.
После завтрака прохожу мимо детской, которую с любовью обустраивала для своей доченьки и тихо офигеваю от того, что там происходит: кошмара выкидывает из шкафчиков любовно выстиранные и выглаженные Миу-шей комбинезончики моей дочери!
— Ты что делаешь, тварь?! — гнев бьет мне в голову, а глаза наливаются красным, — Ты что сука тупая, творишь?!
Не раздумывая бросаюсь на нее, таки вцепляясь в искусственные патлы.
— Ай, отпусти! Ай, больно! Колхозница! Дура, Сучка!!! — вопит Кошмара, видимо не ожидая от меня подобной агрессии.
Ну а что она хотела? Я за своего ребенка любого разорву! А эта дура вообще перешла всякую грань! Это же надо было так низко пасть, чтобы выкидывать вещи младенца…
— Я для своего сынули место готовлю! Отпусти! Я рожу Сулейману сына! Я буду главная тут! А тебя с дочерью он выкинет! Нахера ему девки? Он сам мне сказал, что сына хочет больше, чем дочь!
— Это не правда! — бью я Кошмару.
В состоянии аффекта у меня полностью отключается здравый смысл и просыпается ничем не сдерживаемая чистейшая агрессия. Я колошмачу стервозину почем зря, но и она не отстает. Больно бьет меня в живот и тогда я наношу ответный удар.
— Ай!!! — складывается она пополам. — Ты хочешь убить моего ребенка? Хочешь, чтобы у меня выкидыш произошел?!
— Именно этого я и хочу! — от злости, я не понимаю, чего несу.
Я даже ее вопрос не слышу, злые слова вылетают из меня на автомате.
А вот Сулейман, внезапно появившийся на пороге детской, очень хорошо слышит наш диалог.
— Отпусти ее, Нина! — сурово приказывает мужчина.
Я с отвращением отбрасываю вырванный клок волос. Кошмара, вся в крови и в синяках прячется за Сулеймана. Она плачет и охает, держась за живот. Актрисы Голливуда просто нервно курят в сторонке от подобной актерской игры.
