Я стараюсь! Я очень стараюсь, раз за разом, миллиметр за миллиметром вбирая его все глубже и глубже в себя!

— Головку! — хрипит мужчина.

И я, повинуясь его приказу сосредотачиваю все свое внимание на самой чувствительной части тела мужчины. Я сдавливаю ее губами, одновременно лаская языком небольшое отверстие, из которого немедленно вылетает мощная струя солоноватой терпкой белой жидкости. Ее так много, что мое лицо, губы, грудь и животик оказываются в теплых густых каплях, точно я пробежалась по высокой траве на рассвете и умылась росой…

Сулейман, немного придя в себя хватает насадку душа, мочалку, и нежно смывает с меня следы своей страсти. Когда же дело доходит до моей промежности, то Сулейман с удивлением отмечает:

— Да ты вся течешь, Няш! А ну быстро сюда!

Подхватывая меня мокрую, он несет куда-то в сторону тренажера для пресса. Ставит на четвереньки, широко разведя в стороны мои бедра. Его неутомимый член немедленно оказывается около лепестков и как по маслу, по смазке скользит внутрь, заполоняя собою все тугое пространство моего влагалища. От кайфа я выгибаюсь дугой и прогибаюсь в позе кошечки. Сулейман звонко шлепает меня по булочке, от чего все мое тело звенит от наслаждения.

Мужчина начинает размашисто вколачиваться в меня, я же крепко держусь за какой-то поручень, чтобы не слететь с узкой лежанки тренажера. Так как Сулейман берет меня сзади, я не сразу понимаю, что попадает ко мне в рот. Оказывается, это его пальцы проскальзывают меж моих губ, заставляя чтобы я хорошенько увлажнила их своим языком.

После этого миллиардер вновь атакует розовое колечко ануса. Сначала в ход идет один палец. Хорошенько увлажненный мною же. Он скользит в горяченное нутро. Я напрягаюсь, захватывая мышцами его в плен.

— Сломаешь же! — хрипит Сулейман мне в ушко, не останавливая ни на секунду поступательных движений тазом. — Расслабься!

Я не могу прийти в себя, ерзаю попой, пытаясь вытолкнуть наглого захватчика. Получаю еще один звонкий шлепок по булочкам. Затихаю, насколько это возможно.

— Молодец, хорошая девочка! — комментирует мое поведение мужчина

К первому пальцу присоединяется второй. Преодолевает легкое сопротивление, и вот уже два мужских пальца наполовину погружены в самое тесное отверстие моего организма.

— Третий попробуем? — порыкивает Сулейман, убыстряя темп, чтобы я, получив еще больше удовольствия расслабилась настолько, чтобы позволить совершить ему это безумие.

Я хочу выкрикнуть «нет», но прислушиваюсь к своему организму. Мне больно? Вот точно, нет! Сулейман делает все осторожно, со знанием дела и, что самое главное, нежно и чутко, чтобы ни коим образом не повредить мой нежный организм. Мне скорее всего непривычно сейчас, но вот точно не больно.

— Хорошо, — выдыхаю я и стараюсь расслабиться максимально в предвкушении еще большей растяжки. Еще большей новизны чувств.

Сулейман приставляет к моему отверстию третий палец и тут меня накрывает мощнейшим удовольствием! Меня трясет и колотит в безумном наслаждении, и на границе своего сознания я слышу лишь довольный голос миллиардера: счет три: ноль, Няш! Отлично идем к нашей цели!

СУЛЕЙМАН

Нина привыкла к жизни в моем доме, и я очень этому рад. Как могу, я демонстрирую ей, что здесь, несмотря на то, что хозяин я — она тоже имеет право голоса. За несколько недель, что она живет в моем доме я позволил ей обустроить спальню как ей самой хочется. А также попросил именно ее заняться детской комнатой.

Ведь у меня будет дочь, а все эти девчачьи штучки далеки от меня как Эверест от Нью-Йорка. Нина же разбирается во всем этом гораздо больше.

Работа навалилась на меня лавиной. Все и разом. У меня нет времени практически на сон, не то, что на нашу с Няшкой интимную жизнь, как бы сильно мне этого не хотелось! Но порою мысли о сексе с Ниной вытесняют вообще ВСЕ в моем мозгу и тогда спасает старое доброе мастурбирование в душе. Потому что изменять Нине с готовыми на все бывшими любовницами у меня нет никакого желания.

Вообще, после того как узнал, что вскоре стану отцом девочки, я стал как-то иначе относиться к женскому полу. С бОльшим уважением, что ли.

Например, когда впервые поздно возвратился с работы и почувствовал прилив крови к своему младшему другу, первым делом направился в комнату своей пленницы. Она спала. Сладко и очаровательно, обнимаясь с одеялом, пропустив его между ножек и устроив на нем свой животик. Я не смог ее разбудить при всем желании. Это показалось мне не правильным. Самое главное, что я сейчас могу делать для Нины и нашей дочери, это — заботиться о них, защищать, охранять их сон и обеспечивать комфортом.

Преисполненный этими мыслями и вернулся к работе и вскоре забыл о своих желаниях.

Нина тоже попритихла. С того момента, как я отослал Кошмару из дома, все наладилось. Нина отлично ладит с прислугой. Тайки тоже ею довольны. Нина из простых девушек, из деревенских, и у нее нет всех этих столичных закидонов и спеси.

Иногда я даже думаю, что Нина — идеальная женщина для меня. Даже, возможно, жена… ну а что? Она была девственницей, невинной девушкой, пока не встретилась с моими пальцами. Я — у нее первый и единственный мужчина. Именно такую я и рассматривал всегда в качестве своей жены. А еще она скромная и тихая. И меня дико, просто безумно влечет к ней, как к женщине! Я думаю о ее теле практически каждые пять минут своего рабочего времени. Она идеальная для меня, и я всерьез подумываю о том, чтобы сделать ей предложение, и надеюсь, что она его примет.

НИНА

К роскошной жизни привыкаешь быстро. А Сулейман обеспечивает ею меня с лихвой. У меня неограниченный бюджет и разрешение тратить его туда, куда я захочу — на обустройства комнат, своей и дочери, на одежду и всякие милые женскому сердцу безделушки типа духов и косметики.

Сулейман ведет себя идеально. В его поведении столько уважения и любви к нашему ребенку, что я в который раз убеждаюсь: я выбрала идеального кандидата в отцы своему малышу!

Хочу ли я теперь сбежать от него, чтобы возвратиться обратно к своей скромной свободной жизни? Не знаю… Сулейман нравится мне как мужчина. Он полностью удовлетворяет меня в сексе и других аспектах жизни. Он заботлив, внимателен, трудолюбив. Он ни секунды не лежит на продавленном диване, не потому что у него этого продавленного дивана нет в принципе, а потому что он — трудоголик до мозга костей, и вместо отлеживания боков он лучше еще подкачает свое шикарное тело в спортзале, или подарит мне очередной головокружительный оргазм!

А еще мне все чаще в голову залезают вот такие мысли: «ребенку нужен отец». Да, ничего нового, все очень тривиально и старо, как мир. Но! Эта мысль… правильная! Ребенку действительно нужен отец, не важно, сыну или дочери. Дети должны воспитываться по возможности в полной семье, а у нас с Сулейманом такая возможность есть. И если он предложит мне нечто большее, чем положение любовницы в его доме, то я, пожалуй, хорошенько подумаю над этим предложением.

— Ох и набрали мы всего с тобой, Миу-ша, — я радуюсь, точно ребенок вороху пакетов с детской очаровательной одеждой, что мы приобрели в дорогих бутиках торгового центра.

Ношусь с ползунками и распашонками по всему дому, представляя, как именно буду одевать свою дочечку, когда она наконец, родится! У нее уже куча игрушек, одежды и обуви, и я уверенна, что она будет любимой и желанной не только для меня, но и для своего отца.

Кто-то звонит в дверь и одна из домработниц идет открывать.

— Мадам Карина! — отступает она на шаг и оказывается сбитой злобной фурией с ног.

— Пошла вон! — шипит Кошмара, уверенно проходя в пент-хаус. — Где Сулейман? Я должна сообщить ему кое-что!

Опять эта дура пришла — вздыхаю я. Но делать нечего. Нам обеим под одной крышей не ужиться, а посему настало время выставить ее за дверь раз и навсегда!