В какой-то момент отношения между Антоном и Нордом из приятельских перетекли в примитивное терпение общества друг друга, и Деннис чувствовал бесконечное раздражение, находясь между ними, особенно на своей собственной кухне.

Он сидел напротив них и отсчитывал минуты до момента, когда сможет закрыть дверь за Его Высочеством. На кухне было слишком солнечно, Тони слишком шумно дышал, принц вел себя слишком невозмутимо. Здравый смысл твердил Деннису, что он должен быть благодарен Норду за то, что тот вот уже три года мастерски делает вид, что им нечего скрывать, и все просто отлично, но каждый раз, оказываясь наедине с последствиями столкновения их губ, ему приходится бороться с тайным желанием свернуть ему шею, чтобы все наконец закончилось.

От невеселых мыслей Денниса спасло оповещение системы безопасности: кто-то преодолел главный охранный пункт. Тони быстро ввел нужную комбинацию цифр на экране своего телефона и со всем присущим ему тактом нарушил молчание:

– Кажется, чья-то няня едет.

– Она мне не няня, – рявкнул Норд.

Он выдернул из коробки несколько салфеток, чтобы стереть с губ остатки завтрака, и нервно одернул футболку. Он предпочел не надевать вчерашний костюм и остался в одном из запасных комплектов одежды, которыми забита гардеробная в отведенной ему комнате. В глубине души Деннис готов был признать, что такой вид парня нравился ему гораздо больше, особенно вид обнаженных жилистых рук, на которые он смотрел дольше, чем следовало, и невольно задавался вопросом: так ли было бы отвратительно ощутить их на своем теле, хотя бы через одежду?

Запив навязчивые мысли глотком теплой воды, он проследил за движениями Тони и взглянул на принца:

– Здесь слуг нет, иди открывай.

Норд покосился на еще не погасший экран телефона, прочел, что внутренние ворота открыты, и поежился. Его рот приоткрылся, но Деннис оказался быстрее:

– Я не буду за тебя просить. Учись разбираться с последствиями своих поступков самостоятельно.

– Ты бессердечный человек.

– Вы злоупотребляете гостеприимством, Ваше Высочество.

Деннис даже не дернулся, когда трель дверного звонка эхом пронеслась по дому, и кивком головы указал принцу в сторону выхода. Он действительно не собирался вмешиваться и без сожалений проводил поникшего Норда взглядом под одобрительную улыбку Тони. Тот, облегченно вздохнув, собрал грязную посуду со стола, чтобы загрузить ее в мойку, и потянулся было к пульту от телевизора, когда тихие неразборчивые голоса из холла начали перерастать в откровенную ругань.

«Сиди на месте, это не твое дело»

Но секунда – и ноги уже твердо стоят на полу.

– Деннис, – Тони покачал головой. – Ты не должен нянчиться с ним.

– Я не нянчусь, я предотвращаю скандал в своем доме.

Принц Норд стоял, сложив руки за спиной и гордо расправив плечи, на расстоянии вытянутой руки от Джъяны, его поверенной. Это была серьезная коротко стриженная женщина неопределенного возраста, ежегодно проходящая военную подготовку и не обладающая даже намеком на чувство юмора, когда дело касалось ее подопечного. Ей никогда не нужно было объяснять дважды: она всегда отлично знала свои обязанности и безукоризненно выполняла поручения, была сосредоточена и внимательна, и не попадалась в ловушки Его Высочества, желающего остаться без абсолютного контроля за пределами дворца. Поэтому красные пятна, расползшиеся по ее смуглому острому лицу, поразительно гладкому и нетронутому морщинами, кричали ни о чем ином, как о сильном стрессе: еще никогда принц не ставил под угрозу свою кристально чистую репутацию подобными выходками. Или же она просто так думала.

– Вас видело по меньше мере трое официантов, Ваше Высочество.

Норд не был впечатлен словами Джъяны и без тени беспокойства предположил:

– Я думаю, это не самое худшее, что им доводилось видеть. К тому же, ты наверняка сделала им свое фирменное внушение?

– Ваше Высочество…

– Хватит! – вскипел принц. – Кто не знает, что монархи тоже любят прибухнуть? Пока мы продолжаем трястись над тем, что о нас подумают люди, мы продолжим прятаться по углам, как чертовы крысы. Мне надоело жить в шкафу. Я не сделал ничего, что не делал бы каждый в королевстве. Напился! – Норд повысил голос и стиснул за спиной ладони в кулаки. – Я напился! Не отписал другому государству кусок нашей земли, не развязал войну и не дал денег в долг на безвозмездной основе королю Хоксбурга. Просто напился, как поступает каждый человек хотя бы раз в жизни. Почему ты не спрашиваешь, почему я это сделал? Конечно, это не так важно, как то, что подумает обо мне какой-нибудь официант или чья-нибудь незамужняя дочь, флиртующая со мной весь вечер, но имеющая тайный роман с простым парнем, которого ни за что не одобрят ее родители.

Деннис, заметивший в глазах Джъяны огонек несогласия, решил, что ему пора обозначить свое присутствие. Он шагнул вперед и загородил собой принца.

– Ваше Высочество, – Джъяна склонила голову.

– Ты не собирался вмешиваться, так не вмешивайся, – продолжил злиться Норд.

Деннис даже не обернулся, чтобы смерить его уничтожающим взглядом, и обратил все свое внимание на его поверенную.

– Могу я рассчитывать, что произошедшее на благотворительном аукционе останется только между нами?

Джъяна наконец подняла взгляд. Ее крепкие плечи напряглись.

– Королева велела докладывать о любых неприятностях. При всем уважении, господин Новицки, но не сносить мне головы, если слухи об алкоголизме принца дойдут до ее ушей.

Неприятное слово «алкоголизм» резануло слух. Деннис услышал, как Норд втянул ноздрями воздух, грозя вот-вот взорваться, и вскинул руку, как делал каждый раз, когда просил всех замолчать.

– Я беру эту ситуацию под свой контроль, Джъяна. Предположим, что твои опасения верны, и один из трех свидетелей распустит свой язык: тогда все последствия лягут только на мои плечи, тебе ничего не будет угрожать. Ответственность перед королевой Лукией понесу я.

Принц за его спиной тихо выругался.

– И с Его Высочеством я поговорил. Полагаю, он меня понял.

– Конечно, Ваше Вел… – Норд осекся и замаскировал свою запинку кашлем. – Высочество.

В янтарных глазах Джъяны отражалось сомнение. В ней боролись долг перед королевской семьей и уверенность в непоколебимом авторитете члена королевской семьи из династии Новицки, свидетельницей которого она становилась не один раз, когда ей приходилось сталкиваться с непростым характером непростого юноши. Деннис решил воспользоваться брешью в ее броне.

– Если кого он и послушает, то только меня. Поэтому не нужно тревожить королеву, особенно сейчас, когда принц готовится к выпускным экзаменам. Это не поможет ему сосредоточиться.

Джъяна вновь склонила голову. Несмотря на заметное напряжение в плечах, выражение ее лица заметно смягчилось.

– Как прикажите, господин Новицки, – произнесла она. Однако в ее голосе слышалось отчетливое «но». – Но если моего, выражаясь языком принца Норда, внушения оказалось недостаточно, и за спиной Его Высочества начнутся перешептывания, мне придется о них доложить.

Деннис кивнул.

– Компромисс. Мне нравится.

Норд раздраженно цокнул языком. Не нужно было обладать сильной эмпатией, чтобы почувствовать исходящее от него негодование. Ему с самого детства казалось, что его мать слишком озабочена их репутацией и придает много значения тому, на что никто в здравом уме не обратил бы внимания. «Она чересчур трясется по пустякам, – прошептал он однажды Деннису, лежащему рядом, – такое поведение однажды сыграет против нее. Нужно быть проще. Даже королеве».

– Подожди меня в машине, Джъяна.

Женщина кивнула. Крепкая массивная дверь закрылась за ней бесшумно и быстро, даже жаркий сухой воздух не успел проникнуть в холл.

– Во вторник я буду готовиться к экзаменам в «Брезно», – обыденный тон Норда был слишком нарочитым. – Приходи, поможешь мне с математикой.

Деннис хмыкнул и жестом указал ему на выход.

– Конечно, и с математикой, и с химией, и даже с биологией.