— С этого дня он больше не будет присматривать за тобой. Не только мне не понравился взгляд Хосе. Это заметили и Россини.

— Боишься позора, папа?

Отец одарил меня долгим изучающим взглядом, а потом наклонился ближе, согревая своим дыханием, и прикоснулся губами к моему виску. Я сглотнула. Волна ностальгии и тоски нахлынула меня. Мне хотелось объятий папы, хотелось, чтобы все снова стало как раньше. Мне просто хотелось поддержки.

У меня зазвонил телефон, и мы оба посмотрели на экран. Там отображалась фото Стефано и курсивом написанные его инициалы. Отец, еще раз поцеловав меня, поднялся с кровати и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Я была больше, чем уверена, что он сейчас подслушивал наш разговор, и, возможно, что к нему присоединилась ещё и мама.

— Алло, — почти шепотом произнесла я.

— Извини, если разбудил, — на заднем фоне у Стефано играла расслабляющая музыка и слышались тихие хлюпающие звуки. — Я только прочитал сообщение от брата. Что произошло?

— Расскажу, если ты расскажешь, где ты сейчас?

— Включаешь ревнивицу? — усмехнулся мужчина, а я закатила глаза, будто бы он мог это увидеть. — Даю голову на отсечение, ты сейчас закатила глаза. — Я фыркнула. — Ха, угадал.

— Ну? — Я нетерпеливо тарабанила подушечками пальцев по тумбочке. — Где ты?

— Давай сыграем в игру.

— Боюсь представить в какую, — промычала я, на мгновение перестал колотить пальцами по дереву.

— Все просто: я постараюсь угадать, что с тобой случилось, а ты — где я нахожусь. Если угадаю я — ты проиграла мне желание, если угадала ты — я проиграл.

— А если угадали оба?

— Тогда… — Он вздохнул, отпил чего-то (я услышала, как он поставил бокал и сглотнул). — Не знаю, что тогда. Я был уверен, что ты не угадаешь.

Я рассмеялась, удобнее расположившись во множестве своих подушек.

— Ты сейчас в спа-салоне?

Мужчина цокнул языков и усмехнулся.

— Ай, девочка, все-то ты знаешь. Ты была слишком близка, но нет. Я в эротическом спа-салоне, — последнее предложение он буквально прошептал мне в ухо, тяжело дыша. Я фыркнула и отодвину телефон подальше. Последовал громкий смех. — Ну ты и ханжа! Я люблю эротический массаж, разве это плохо?

— Вечно забываю, кто ты на самом деле. — Недовольно пробурчала я, в ответ на что услышала резкое:

— И кто я, по-твоему, на самом деле?

— Мой жених, Стефано. — Я вздохнула.

— Не нужно делать вид, что ты этого не хотела.

— Не хотела. — Призналась я в очередной раз и услышала в ответ наигранное:

— Как будто я мечтал на тебе жениться.

— Луи спрашивал сегодня о том, на кого я хочу учиться. — Сказала я и услышала тишину в трубке, потом послышались шорохи, хлопок двери и по акустике я поняла, что мужчина вышел из процедурной. — Спрашивал, зачем мне все это. Оказывается, все женщины вашей семьи не работают?

— Да. Но я надеюсь, ты смогла убедить моего братца?

— Кажется да. Он поверил в то, что я не смирюсь с статусом трофейной жены.

— Умничка, девочка. — Его голос стал теплее и ласковее. Он словно змей-искуситель шептал мне приятные слова, гипнотизируя. — Я не совсем понимаю повышенное внимание моего брата к тебе, но то, что он прислушивается к тебе, это хорошо.

— Он не прислушивается ко мне, — возразила я, но на той стороне на меня шикнули.

— Он тебя слушает, что удивительно. В нашем мире мнение женщины ничего не значит. Или ты думаешь, мой дорогой братец слушает вечную болтовню своей жены? Видела бы ты её испуганные глаза при виде моего отца… — он снова усмехнулся. — Вот умора была.

— Жаль, такой концерт пропустила, — не без сарказма ответила я.

— Вернемся к нашим баранам, Андреа. Что случилось?

— Ты обещал угадать. — Я коварно улыбнулась, прячась с лицом под одеяло, как маленькая.

— Это как-то связано с датой нашей свадьбы? — стад подбираться Стефано.

— Все в купе. — Уклончиво ответила я, услышав на той стороне продолжительное мычание. — Даю тебе подсказку: это связано и с твоим братом. В конце концов, именно он привез меня в больницу.

— Ты меня все больше удивляешь, — Я прямо-таки видела, как его брови метнулись вверх. Голос был веселым, но в нем все равно просачивались нотки недоверия и беспокойства. — Что вы делали вместе?

— Если ты беспокоишься о том, что я сдам тебя брату, то ты ошибаешься! — Я бросила телефон в ноги, но потом резко выпрямившись, я снова его схватила и продолжила, — и вообще, это обидно.

— Я еще ничего не успел сказать тебе, — он вздохнул, — женщины…

— Так, ты угадаешь или я кладу трубку?

— Обиделась?

— А ты как думаешь?

Удивительно даже для меня, но я, и вправду, обиделась.

— Я думаю, ты надула свои пухлые губки.

— А я думаю, что ты даже, предлагая мне такую странную сделку, думал, что я сдам тебя. Но только запомни одну вещь: если я дала слово, я его сдержу. Даже если я не одобряю твоего плана. Я обещала стать для тебя другом? Я стараюсь. Я стараюсь видеть в тебе хорошее, несмотря на твои угрозы и вспышки агрессии!

— Поговорим, как успокоишься. — Только и ответил Стефано. После чего послышались длинные гудки.

Успокоилась я только к вечеру. Ко мне, как я и предполагала пришла Луиза и справилась о моем здоровье. Не без внимания остался вопрос о работе Хосе. Женщину волновала причина нашего разлада с её сыном.

— И все же, Андреа, что произошло?

Женщина сидела на стуле за письменным столом, делая какие-то заметки в своем ежедневнике. Она украдкой поглядывала в мою сторону, словно боясь встретиться взглядом. Я же все так же лежала в своей пастели, окутанная до ушей в одеяло. Не столько от холода, сколько просто хотелось спрятаться от всех.

— Мы просто поссорились, Луиза.

— Вы часто ссорились, и Моника, так же, как и сейчас вставала на твою сторону. Правда, в этот раз мои дети вовсе не желают разговаривать друг с другом. Я беспокоюсь, понимаешь?

— Я понимаю вас, — на меня нахлынуло чувство вины. Луиза — мать Хосе и Моники, и ей определенно не нравится все произошедшее ровно так же, как и моим родителям. Я боялась, что если расскажу ей всю правду, то дружеские отношения семей может дать трещину. Я этого не хотела. — Просто мы не сошлись характерами.

— Брехня, — фыркнула женщина, и наши глаза наконец встретились. Её возмущенные и мои удивленные: Луиза — очень образованная и благородная женщина, она и слова грубого никогда не могла сказать. Увидев мое выражение лица, женщина усмехнулась. — Когда в доме со всех сторон слышишь ругань, сам начинаешь так же выражаться.

— Послушайте, спасибо вам, что приглядываете за мной.

— Это моя работа, Андреа. — Деловито ответила она, слегка прищурившись.

— Хосе просто сильно обиделся на меня из-за того, что я сорвалась на него, — врала я. — Сами понимаете, предстоящая свадьба, переезд…

Женщина кивнула, не став больше меня допрашивать. Посмотрев на нее, у меня закралась мысль, что она совсем не поверила в то, что я сказала. Впрочем, женщина сама понимала, что всей правды я все равно не расскажу. Уходя из комнаты, она пожелала мне выздоравливать.

Когда дверь закрылась, я укуталась одеялом с головой, зажмурилась и попыталась уснуть, но сон не шел. Я слышала каждый шорох в доме. Напротив, моей комнаты располагался кабинет отца, когда-то я специально выбрала эту комнату, хоть она была и меньше остальных, лишь потому, чтобы быть ближе к отцу.

Как же все противоречиво в этом мире! Люди, которых ты любишь больше всех на свете, в мгновение ока становятся для тебя чужими. И чем дольше ты живешь, тем меньше людей остается, которым можно было доверять. С начала из этой цепочки отсеялась мама, когда начала раз за разом заводить романы на стороне, следом за ней ушло мое доверие к отцу, а теперь…Хосе в последнее время для меня был самым близким человеком, а сейчас? Кем он был для меня сейчас? Я все еще была зла на него. Я хотела ненавидеть его так сильно, чтобы аж зубы сводило, но я не ненавидела его. Напротив, даже сейчас, когда он повел себя по-свински, я желала ему добра.