Чтобы хоть как то скоротать это неопределённое время ожидания, куратор пару раз приложился к карманной фляжке.

Внезапно рявкнул интерком: «Копирование мозга завершено». Профессор Белов тут же подбежал к сенсорной панели у двери и, выбрав нужную команду, также ответил по интеркому: «Отлично! Копируем оболочку!»

Снова начались лиловые вспышки, вырывающиеся из глубины «трансформатора».

Верт взял стул из-за стола, поставил его так, чтобы сесть у самого стекла. Но только его пятая точка успела соприкоснуться со стулом, как тут же раздался громогласный вопль из интеркома: «Копирование оболочки завершено».

– Доставайте образец номер один! Прототип не трогать! – снова раздался противный голос профессора через те же динамики.

Скуку Верта как рукой сняло. С небывалой сосредоточенностью он смотрел на то, как из груды проводов и трубок поднимается двухметровая стеклянная колба. Её стенки запотели, а вдобавок измазались чем-то красным и жёлтым до такой степени, что невозможно стало увидеть содержимое.

Тут же подбежали ребята в «противочумных» костюмах. Они поставили стремянку и влезли на неё с такой оперативностью, какой могли бы позавидовать сотрудники спасательных служб. Эти ребята открутили защитные механизмы, и колба сама собой раскрылась.

Верт обомлел от увиденного. Внутри «хрустального гроба» лежала точная копия Артура Халахена. Не того Артура, что вчера беседовал с ним за стаканчиком кофе, но того, что прошёлся по ангару с обритой головой. Мозг никак не мог сопоставить, как было возможно скрыть ту груду проводов и железа под кожей, столь идентичной настоящей.

«Ребята в противочумных» костюмах протянули под копией Артура Халахена специально заготовленные верёвки. Над их головами уже болтались лебёдки с крючками, которых не было пять секунд назад. «Ребята» прицепили верёвки к крючкам, и лебёдки вырвали новоиспечённого киборга из его «утробы».

Спустя мгновение лебёдки унесли «образец номер один» в один из закрытых кабинетов, рядом с ангаром.

Верт уже собрался пойти в том же направлении, желая увидеть, что будут делать с этим киборгом, как вдруг снова раздался голос профессора Белова из интеркома.

– Отлично! Первая фаза выполнена, приступаем ко второй! Очистить контейнер номер два. Запустить систему для повторного сканирования. Производим полное копирование!

Верт опешил. Он подскочил с места и бросился к профессору.

– Что это значит? Разве не было уговора, что ко второму этапу вы приступите, разобрав ошибки?

Профессор безразлично посмотрел в сторону куратора.

– Не вижу никаких причин откладывать эту часть, – сухо ответил Белов. – Аппараты настроены, персонал на местах, вещества в боксах. Сейчас закончится стерилизация контейнера, и продолжим.

Верту хотелось устроить разнос профессору прямо сейчас, хотелось нажать на кнопку интеркома и сказать, чтобы все сворачивались. Но его собственное любопытство взяло верх. Куратору не терпелось посмотреть, что получится у его подопечных.

Дин Верт оставил профессора в покое и вернулся на своё зрительное место.

Контейнер вычистили оперативно – ребята явно готовились к такому повороту событий. На полу, у подножья «раскрытого трансформатора», валялись кучи тряпок, измазанных чем-то, что очень похоже на сочетание крови и блевотины. Через пару мгновений шустрые ребята убрали и их, и стремянку, и себя самих прочь. Чистый контейнер, точно так же как и в первый раз, стал плавно погружаться в кучу трубок и проводов.

– Как тебя зовут? – в кромешной тьме раздался женский голос.

– Артур Халахен, – ответил кто-то моим голосом.

– Где ты живёшь? – снова женский голос из тьмы.

– На Второй Параллельной, дом 65, – снова мой голос, и снова не я отвечал. Хотя мог быть и я, но неосознанно.

– Видишь что-нибудь?

Голоса не последовало, а в моём сознании что-то щёлкнуло, давая понять, что без моего желания ничего и не последует. Я попытался покачать головой. Это далось с трудом или вообще не далось. Во всяком случае, я ничего не почувствовал.

В следующую секунду ударил яркий свет. И настолько яркий, что мне показалось, будто он расколет мне голову на части.

– А-а-а! Слишком ярко! – закричал я, когда понял, что не могу ни закрыть глаза, ни отвернуться. К счастью яркость резко стала падать. Вскоре я разглядел силуэт, нависший надо мной, а после и лицо этого «силуэта». Женское лицо, не молодое, но приятное на вид.

– Попробуй моргнуть! – попросила меня эта женщина.

Я попробовал, и у меня не получилось. Ещё одна попытка. На третьей мои веки опустились и не поднялись назад. Тусклый, чёрно-красный свет пробивался сквозь них.

– Теперь попробуй открыть глаза!

Я попробовал. Снова для успеха понадобилось три попытки.

– Поверни голову налево!

– Почему я себя чувствую как бревно? – не выдержал я. – Что со мной происходит? Почему у меня так болит голова?

Женщина отпрянула от меня, и я не мог даже пошевелить глазами, чтобы увидеть, куда она делась. Успел только ухватить её замешательство на лице, когда она исчезала.

– Что, что-то пошло не по плану? – пытался иронизировать я, но понял, что интонации этого не передали, а на лице не шевельнулся ни один мускул. – Я чувствую себя паралитиком. Знаете, меня как-то парализовало от вакцины. К счастью, мой иммунитет меня спас. Так вот, ощущения – один в один.

– Вы действительно парализованы, – послышался мужской голос. Его обладатель шелестнул бумагой, и тут до меня дошло, что и его голос, и гудение проводов, и все прочие звуки я слышу необычайно остро. Как будто мне слуховые аппараты засунули в уши.

– А чего мне так громко? – поинтересовался я.

– Сейчас лучше? – услышал я тот же мужской голос, но уже издалека, будто он отошел в конец кабинета. Вместе с ним словно отошли и все остальные звуки.

– Да, получше, – уставшим голосом попытался ответить я, и эту интонацию мне удалось передать. – А как меня парализовало?

– Действие наркоза, – чересчур быстро ответил мне мужской голос, его обладатель явно готовился к ответу на подобный вопрос. – Не волнуйтесь, это не опасно. Единственное: вам придётся постепенно восстановить моторные функции. Думаю, на это у вас уйдёт не больше дня. И я вам в этом помогу!

– А кто вы?

– Меня зовут Ден Ли. Я всего навсего лаборант. Но помочь вам у меня хватит навыков и опыта.

– Да я нисколько не возражаю, Ден. Я готов слушаться даже санитара, лишь бы поскорее почесать себе копчик.

– У вас чешется копчик? – встревоженно спросил женский голос.

– Не-е-т, просто хотелось выразиться доступно и не слишком резко. Думаю, вы понимаете – загорать, лёжа под хирургической лампой, мне не нравится. Я хочу встать.

– Не так быстро! – перебил меня Ден Ли, его лицо, украшенное очками в тонкой оправе, возникло в поле моего неподвижного зрения. – Начнём с малого.

Он поднёс две руки с оттопыренными указательными пальцами так, чтобы кончик каждого из них был прямо в зените моих глаз.

– Следите за пальцами, – мягко попросил меня Ли. Он стал медленно их уводить влево. Я попытался следить за ними, и у меня это вышло, но с задержкой. Точно так же получилось, когда он повёл пальцы в обратном направлении. Затем вверх, вниз, по кругу, по спирали, по диагоналям, а потом вовсе хаотично. Меня удивило то, что лаборант сам знал, где мои границы видимости – когда пальцы пропадали из виду в крайних точках, он возвращал их в поле зрения без лишних вопросов.

Через пару минут мои глаза начали двигаться без задержки. Даже показалось, что вижу я намного лучше, чем до наркоза.

В конце офтальмологической зарядки Ден Ли свёл пальцы вместе, и я, хоть и с задержкой, свёл глаза в кучу. В таком положении он поводил ими вверх-вниз, а потом широко развёл пальцы в стороны.

Я сам не понял, как это у меня получилось, но мои глаза противоестественно разъехались, и я смог проследить за обоими пальцами. Ден усмехнулся, убрал руки и подвинул в сторону хирургическую лампу.