Ей хотелось подчеркнуть свое происхождение. Именно поэтому она выбрала истинно римскую одежду.

Украшений, в этот раз она надела немного. Небольшая диадема-цепочка, вплетенная в волосы, украсила прическу. Золотые серьги в виде подвижных треугольников с тремя маленькими подвесками. Орнамент на них был нанесен точно такой же, как носили их предки. Эти серьги отец специально заказал ювелиру перед ее свадьбой. На каждую руку Атилия надела по одному небольшому браслету. Перстень с лазуритом довершал весь ансамбль.

Адриан вошел бодрой походкой. Сразу же направился к ним. За правителем следовало довольно много народу. Кроме вечного спутника Антиной, еще с десяток мужчин.

Приблизившись, император прикоснулся к ее плечу.

— Атилия, как ты, милая? Этот изверг совсем разума лишился?

Она в приветствии склонила голову. Отвечала, не поднимая глаз, как требовал этикет.

— Благодарю, вас, августейший, сейчас уже лучше. Если честно, то думала, что не переживу эту ночь.

Она немного отступила и, повернувшись, представила:

— Секст Цецелий Метелл.

— Легат когорты авентинских вигилов, — отчеканил тот, — Сейчас и всегда в полном распоряжении Цезаря и республики.

— Да, я знаю про тебя. Рад познакомится лично. Твой начальник и префект города хорошо отзываются о тебе. Я всегда благодарен и щедр перед теми, кто достойно служит римскому народу.

Адриан, не оборачиваясь, поднял руку, оттопырив указательный палец. Мгновенно рядом с ним появился раб с восковой табличкой.

— Запиши: имя и должность этого достойного молодого человека. На ближайшем собрании сената предложить для него место не ниже помощника префекта или советника наместника провинции.

После, уже обращаясь к Сексту, поинтересовался.

— Ты не против отправиться ради карьеры в Вифинию или Азию? Мне там нужны надежные люди.

— Готов служить на благо Рима, в любой провинции империи.

— Да, не всегда сын похож на своего отца, — и снова обращаясь к рабу-писарю, — Выдать годовое жалованье соответствующее префекту вигилов.

— Благодарю вас, августейший, — Секст поклонился головой.

Император подошел ближе к Атилии и аккуратно приподнял ее голову, держась за подбородок. Он внимательно рассмотрел разбитую губу и огромную опухшую ссадину на полщеки.

— Все же, каким надо быть варваром, чтобы испортить такую красоту. Знаешь, милая, ты обладаешь чертами истинной римской патрицианки. Теперь я буду заботиться о тебе. Луция, когда найдут — арестуют, как изменника. Он больше не сможет никому навредить. Этот дом, который я выиграл в честном споре, я дарю тебе. Это в качестве свадебного подарка. На вашу свадьбу с моим лучшим другом Антиноем.

Император протянул руку в сторону юноши, и тот сразу же подошел. Адриан поставил их рядом, плечом к плечу. Сам отошел на несколько шагов.

— Такой парой можно любоваться бесконечно. Вы как греческий бог и римская богиня.

Нелепее ситуации Атилия и представить не могла. Перечить императору она не смела. На такое не осмелился бы даже ее отец. Они стояли, как две статуи рядом друг с другом. Молча ждали, когда на них насмотрятся, как в храме. Антиной лишь несколько раз мельком на нее взглянул. Она в присутствии правителя и вовсе не посмела. Стояла, склонив глаза к полу. Думала о том, как там Германус, выздоравливает ли?

Принесли вино и сыр с оливками. Все присутствующие пили и закусывали. Император стал обсуждать, когда лучше провести обряд. Интересно, почему его мнение поменялось. Раньше он хотел видеть ее конкубиной Антиоха. Спутницей и сожительницей без официальной женитьбы. Значит, обстоятельства изменились.

— В конце сентября мною запланировано грандиозное путешествие по многим крупным городам империи. Церемонию надо провести перед отбытием. Конечно же, вы отправитесь со мной. Августа Сабина, так же присоединится к нам. Хочу объехать империю, пока еще позволяет здоровье. Я покажу вам Элладу с ее древними храмами. Увидим чудные прибрежные горы Далмации. Посетим массу замечательных островов. Побываем в Эфесе, Антиохии, Александрии Египетской. Поохотимся на львов в пустыне Ливии. Будет волшебно — вам понравиться путешествовать со мной.

Послышался шум, и свита императора расступилась, образовав живой коридор. Быстрыми шагами приближался тучный мужчина в белой тоге с двумя красными полосами — признак сенаторов. Раб-писарь негромко объявил:

— Божественный Цезарь, прибыл префект Рима.

Адриан обернулся к нему, и улыбка исчезла с его лица. Городской префект выглядел встревоженным.

— Дозволь доложить, августейший.

— Что-то серьезное, судя по твоему виду? Если не можешь говорить при всех — давай поговорим с глазу на глаз.

— Да, важное, мой Цезарь. Но я могу сообщить и здесь. Это не секретные сведения. Недавно мне доложили, что он убит.

Эктор очнулся с сильной головной болью. Кромешная тьма вокруг мешала понять, где он находится. Судя по запаху плесени и сырости — это подвал. Почему он здесь?

Сначала определилась причина жуткой боли. Похмелье. Сомнения в этом отпали напрочь, когда Эктор почуял свое дыхание. То был ужасный перегар. Возможно, он оказался в винном погребе, после бурной пьянки. Тогда это не очень хороший погреб. Любой винодел и торговец прекрасно знают — сырость враг качества напитка.

Так, раз он вспомнил это, значит должен вспомнить и остальное.

Пытаясь подняться, Эктор обнаружил две вещи. Во-первых, он все еще не трезв. Во-вторых, все его тело болело. Пока он не начал шевелится, всю боль брала на себя голова. Может, спьяну, свалился в катакомбу, или чего хуже, в какой-нибудь этрусский старый склеп.

От таких мыслей, ко всему прочему, добавился страх.

Он решил крикнуть. Громкое эхо и зловещая тишина в ответ, быстро дали сообразить — затея не из лучших. После этого стало еще страшнее. Сначала он испугался от того, что никто не отозвался. Потом, из-за боязни, что сейчас, все-таки, кто-то может ответить.

В таких местах очень часто — этот «кто-то» настроен не дружелюбно. Тем более если «он» окажется не человеком. Например, хищником, или просто, диким зверем — возможно кабаном. Они весьма не дружелюбны. Эти их острые клыки… О, боже, клыки!

Теперь ему чудились белые, с желтизной, длинные зубы различных форм и размеров.

Дошло до того, что он себе обрисовал картину: древний склеп, где покойник превратился в демона. Сейчас он поднимется из своего саркофага и вцепится, зубами, в горло несчастного Эктора.

Звук скрипучей тяжелой двери, и лязг задвижки, из-за стены, заставили его вздрогнуть. Лоб покрылся испариной. Еще одна дверь, теперь прямо перед ним, открылась. Фонарь осветил место — оказалось это тюремная камера.

«Чего орешь? Очнулся, что ли…» — не очень приветливо поинтересовался вошедший.

«А-м, эм, хм э-э, пить» — все, что получилось сказать в ответ.

Тюремщик протянул деревянную, варварскую кружку с большой ручкой. Эктор машинально взял ее. Превозмогая брезгливость, стал пить.

«Это тебе не вилла в неаполитанском заливе. Нечего такие рожи корчить. Скоро они вернутся — тогда кривляйся. Ха-ха-ха-ха».

Грубый искренний смех говорившего, заставил Эктора сжаться в комок.

Он, вдруг, все вспомнил.

Это подземная тюрьма за городом, в старинной шахте. Везли его сюда на телеге. Еще он здесь подвергся пыткам. Точнее, только избиению и угрозами пыток. Он не стал дожидаться истязаний над собой, и все рассказал. Вообще все, даже то чего не спрашивали. Взял и выложил.

Он говорил, и в это время его не трогали.

Сначала отвечал на вопросы. Они касались Луция, и всех дел, связанных с гладиаторами. После, уже рассказал и то, что относилось лично к нему. Как он мошенничал при торговле рабами. Как шантажировал римских знатных дам. От кого из них добился близости вместо денег, а после и денег, чтобы скрыть близость с ним. Про попытки шантажировать Атилию — итогом которых, стал шрам на носу.