- Ты чего с вещами притащилась? Я тебя не приглашал к себе жить, - хватаю пару увесистых чемоданов и выставляю их на крыльцо. Какая шустрая!

- Я хочу жить с дочерью и воспитывать ее, видеть, как она растет. Ты не имеешь права меня выставлять за дверь, Нечаев, - бывшая пыхтя втаскивает чемоданы обратно в прихожую, зло сверкая на меня бирюзовыми глазами, сейчас испепелит.

- Где ты тут свою дочь увидела? Ты никогда не хотела детей, грозилась сделать аборт, если забеременеешь. Уходи Даша, иначе охрану вызову, - держу дверь открытой, молясь, чтобы на шум не прибежала моя пятилетняя дочь.

- Давай, зови охрану, Нечаев, сам же со мной справиться не можешь. Тогда встретимся в суде.

Усмехаюсь. Она меня тупым считает? Я все варианты продумал и подстраховался, суд мне не страшен. Дочь только моя.

Бывшая все больше распаляется, напрыгивает на меня, грозно тыча пальцем в грудь. Птаха мелкая. Я жду, пока пыл ее спадет, перекрикивать бесполезно.

- Макс… - устало хнычет Даша, плюхаясь на банкетку у двери. Понятно, угрозы не подействовали, теперь в слезах утопить попытается. – Ты вор, Макс… ты украл у меня шанс стать матерью. Ты украл мою чертовую яйцеклетку…

- Твоя чертовая, как ты выразилась, яйцеклетка, сейчас смотрит мультики в детской, треская свой любимый молочный шоколад с клубникой…

Я осекся, именно молочный шоколад с клубникой с детства любила Даша, я всегда старался достать его ей. А она целовала меня в щеку, в благодарность. И сейчас с отчаянием смотрит на меня, вытирая мокрые бирюзовые глаза, понимая, что у нее гораздо больше общего с моей дочерью. Именно с моей.

- Дарьяшка и моя дочь… ты даже назвал ее как меня. Ма-а-акс… позволь мне остаться? Все-таки ты нечестно со мной обошелся, даже не спросив разрешения на мою…

- Я тебе заплачу за твою яйцеклетку. Хорошо заплачу. Только уходи, - чувствую, как в душе поднимается ярость, боюсь, что еще немного и я просто возьму ее за шкирку и выкину вон.

Дашка вскакивает и давит меня своим гневным взглядом, кривит губы, сейчас вцепится, как бультерьер. Стоим друг против друга, готовые порвать глотки. Надо же, не ожидал, что будет воевать за малышку.

- Мне не нужны твои деньги! Мне нужна моя дочь! – резко выплевывает слова, глядя с презрением.

- Дарьяна моя дочь. Не твоя. Ты отказалась от детей несколько лет назад, забыла?

- Хах, вспомнил, - ухмыляется бывшая жена, откидывая светлую прядь длинных волос с лица. – Ты бы еще вспомнил, как мы яблоки воровали в саду детдома, а потом улепетывали от старого злого сторожа.

Даша смеется, и я усмехаюсь. Зачем вспоминать, если я не забывал. Ни одного дня не забыл, который провел с ней. В отличие от нее.

Только собираюсь собрать всю решительность и выставить бывшую за дверь, как слышу тоненький детский голосок за своей спиной:

- Папа?

Дарьяша смотрит на нас с изумлением в таких ярких бирюзовых глазах, что сердце сжимается. Будто малышка застукала нас за чем-то постыдным. В принципе так и есть, у нас словесная дуэль, победителем которой выйдет тот, кто сильнее духом. И приз в этом поединке она, моя пятилетняя дочь.

- Папа, не прогоняй тетю Дашу. Я хочу, чтобы она жила с нами.

- Вот-вот, - шипит мне в ухо биологическая мать, - подумай о ребенке. Ты не вправе лишать ее матери. Эгоист!

Вот стерва, втерлась в доверие к пятилетнему ребенку, сыграла на том, что ей женской ласки не хватает. Черт! Дочь молчит, ждет моего ответа, так же как мать, сверлит меня бирюзовым взглядом. Вот ее немого укора я выдержать не могу.

Присаживаюсь на корточки перед смыслом своей жизни, щекочу губами маленькие ароматные ладошки, потом стираю с румяной щечки пятнышко молочного шоколада.

- Хорошо, котенок, как скажешь.

- Ураа-а! Папочка, я так тебя люблю! – вопит егоза, обнимая меня за шею. Потом бросается к своей биологической матери, хватает ее за руку и тащит на второй этаж:

- Пойдем, тетя Даша, я тебе комнату покажу, прямо рядом с моей.

Даша смотрит на меня, проходя мимо, но у нее во взгляде нет злорадства. Скорее растерянность. Ее больно бьет это «тетя Даша». А чего она ожидала? Пока не заслужила чести зваться матерью.

Черт! Как мне с ней жить-то в одном доме?

Еще месяц назад я спокойно жил со своей дочуркой. Без нее, моей бывшей жены. Эх, если бы можно было вернуться на месяц назад и исправить все… Но время не повернуть вспять.

Глава 1

Месяц назад…

Зависаю над кучей договоров, башка совсем не варит. Я весь дома, с моей малышкой. Утром не захотела вставать, капризничала, в итоге пошел у дочери на поводу и разрешил пропустить детский сад. Вчера нагулялась видимо, весь день проторчали в центре развлечений. Так я заглаживал свою вину за свое вечное отсутствие. Бизнес забирает много времени.

Беспокойство не проходит, решаю позвонить няне. Меня потряхивает, я боюсь за свою крошку, она единственная, кто есть в моей жизни.

- Нина Андреевна… - начинаю, но не успеваю продолжить.

- Максимушка, у нас беда… - плачет старая няня, а я чувствую, как поднимаются от ужаса волосы на голове, и язык немеет. От переживания слабнут руки, путаются мысли. – Дарьяна горит вся, жар у нее, бредит даже… Я врачу звонила, но он далеко, в другом городе сегодня, пока приедет…

- «Скорую»! Срочно вызывайте «неотложку»! Я сейчас приеду!

- К-к-ка-кую «скорую»? – заикается старушка, так громко всхлипывая, что я чуть не глохну. – Городскую? Но ты же не велел…

- Да мало ли, что я не велю. Сам вызову!

Рывком подхватываюсь из кресла, резкими движениями смахивая кучу бумаг со стола, почти не обращая внимания на них. Все потом. Набираю службу спасения. Номер как родной. Много лет сам служил, и меня вызывали по этому номеру.

- Девушка, нужны врачи… ребенку пять лет, высокая температура…

Скороговоркой выдаю свой адрес, и тороплюсь к лестнице, ждать лифт терпения нет. Дорога до дома кажется длиннее, пробки сводят с ума, а машина «скорой помощи» у ворот дома заставляет мысленно орать от отчаяния. У меня паника. Понимаю, что накручиваю себя, дети часто болеют, но ничего не могу с собой поделать.

Влетаю в дом, на второй этаж, толкаю дверь в детскую, боясь увидеть бездыханное тельце своей малышки. Но она лежит в кроватке и улыбается женщине в голубой униформе. От облегчения меня прошибает пот, ноги трясутся, облокачиваюсь на косяк. Жива!

- Ну вот, детка, температурка снижается, укольчик помог. А теперь нужно будет поспать, - слышу до боли знакомый голос и застываю столбом.

- И мне совсем не было больно, тетя, - хвастается Дарьяша, прижимая к груди любимую игрушку, лопоухого зайца розового цвета.

- Да, ты храбрая девочка, умничка! – хвалит ее доктор.

Я поворачиваюсь, пытаясь выйти из комнаты незаметно. Не надо, чтобы женщина в униформе увидела меня. Но меня замечает дочь, и громко вскрикивает.

- Папа!

Доктор поворачивается в мою сторону, ее яркие бирюзовые глаза увеличиваются от удивления.

- Максим?!

В тот момент я понял, что у меня реальные проблемы. Передо мной стоит бывшая жена и у нее в глазах целый букет вопросов. Хоть бы она не догадалась о моей тайне.

- Привет Дарья, - сухо киваю, - выйдем?

- Да. Малышке стало легче, она сейчас заснет. Она… твоя дочь?

- Да. Моя дочь. Что с ней? – мы спускаемся по лестнице, Даша чуть впереди.

- Обычная простуда. Не страшно, я оставлю рецепт и назначения, через недельку все пройдет. Но нужно будет сводить девочку к врачу в поликлинику, чтобы потом выдали справку. Не переживай, Дарьяне ничего не угрожает.

- Нам не нужно в поликлинику, у дочери есть свой врач, он все сделает, просто в отъезде сейчас.

- Ну-да, - женщина оглядывает обстановку гостиной, будто оценивает. – Судя по всему, иначе и быть не может. В доме еще женщина больная есть? Девушка сказала.