Когда пение на незнакомом языке смолкло, толпа начала расходиться. Не теряя ни минуты, Тесса устремилась по тропинке к шоссе, где были оставлены автомобили – грузовики, джипы, несколько седанов, пара семейных фургонов. Серебристый «Мерседес» Доминик совсем затерялся среди них. Тесса забралась на обитое бархатом переднее сиденье, пока остальные члены семьи выражали последние соболезнования Руби и Кристи.

Тесса не собиралась с ними общаться. Да и что бы она могла сказать? Конечно, ей жаль, что Джек погиб. Его смерть, должно быть, была ужасна. Тесса вздрогнула, представив себе страшное падение с утеса. Но она же ничем не могла помочь, верно? И никакими словами нельзя было ничего исправить. К тому же она просто не знала, как ей вести себя с Кристи.

Тесса поглубже опустилась на сиденье в надежде, что сестра Джека ее не заметит. В машине было душно. Обливаясь потом, Тесса украдкой взглянула на Кристи, и оказалось, что та смотрит прямо на нее – вернее, сквозь нее – жутким пронизывающим взглядом. Тесса поежилась. Черт, так и заикой можно остаться! Она попыталась нащупать спрятанные в сумочке сигареты, но вовремя спохватилась. Ведь мама еще не знает, что она курит!

Ну почему бы им не уехать отсюда поскорее? С тех самых пор, как Тесса начала встречаться с Уэстоном, они с Кристи были на ножах, хотя никакого словесного объяснения так и не последовало. Просто молодая индианка смотрела на нее со жгучим презрением, но тут уж Тесса ничего не могла поделать, тем более что не считала себя виноватой. В конце концов, у Кристи было не больше прав на Уэстона, чем у нее самой.

Никто не мог предъявить на него права, в том-то все и горе!

Дверцы «Мерседеса» распахнулись. Доминик села за руль рядом с Тессой, Миранда и Клер заняли места сзади.

– Я знаю, для Руби это ужасная утрата, – сказала Доминик, утирая глаза скомканным платочком. – Потерять ребенка – нет на свете ничего страшнее!

Кругом слышался шум заводимых моторов, машины, стоявшие по соседству с «Мерседесом», начали разъезжаться. Доминик отыскала в сумочке ключ и повернула его в замке зажигания.

– Но даже переживая такую тяжелую утрату, не стоит принимать поспешные решения, о которых потом придется пожалеть, – закончила она свою мысль, выводя «Мерседес» на дорогу.

– Какие решения? – спросила Клер.

Тесса с досадой закатила глаза. Господи, кому это интересно?

– Руби уволилась, – объяснила Миранда, а Доминик только крепче поджала губы.

– Уволилась? – растерянно переспросила Клер.

– Ну, я уверена, что она еще передумает, – заявила Доминик, бросив взгляд в зеркальце заднего вида. – Сейчас она просто расстроена. А через несколько недель, когда первое горе уляжется, она поймет, что ей нужна стабильность. Она проработала у нас много лет, практически стала членом семьи! – Доминик включила кондиционер на полную мощность. – Поехали, я предложу ей прибавку в жалованье, может, это заставит ее передумать.

– Мне кажется, тут дело не в деньгах, – заметила Клер.

– Разумеется, нет. По крайней мере, не сейчас. Но как только жизнь в семействе Сонгберд войдет в свою колею, Руби почувствует, что ей нечем себя занять. К тому же ей нужно заботиться о дочери. Ведь Кристи хочет учиться в колледже, а это стоит немалых денег. – Она включила указатель поворота, так как они подъехали к основному шоссе. – Руби непременно вернется.

Тессе было все равно. Руби всегда ее раздражала, она завела в доме свой распорядок и вечно всеми командовала. По мнению Тессы, их семья прекрасно могла обойтись и без Руби Сонгберд с ее тиранством и вечным осуждением во взгляде темных, все подмечающих глаз. Жаль, конечно, что Джек погиб: судя по всему, он был неплохим парнем. Но в жизни Тессы его смерть ничего не меняла.

– Господи, что это такое? – воскликнула Доминик, нажав на тормоза.

Серебристо-черный мотоцикл молнией промелькнул перед носом «Мерседеса» и вырвался на шоссе, не обращая внимания на отчаянно загудевший, груженный бревнами грузовик, направлявшийся на юг.

– О, боже мой! – ахнула Клер, закрыв лицо руками. – Кейн!

– Это был сын Морана? – Доминик никак не могла прийти в себя от испуга. – Не думала, что он так глуп. Хотя, с другой стороны, чего еще от него можно ждать?

Глаза Клер округлились.

– Что ты хочешь этим сказать, мама?

– Этот мальчишка не имеет ни малейшего понятия о воспитании. Отец у него пьяница, мать его бросила. Если он будет так носиться, то не доживет до двадцати.

– Никогда так не говори! – вспыхнула Клер. Тесса с любопытством повернулась к сестре:

– А тебе-то что?

– Ничего. Просто Кейн сейчас очень переживает: он был близким другом Джека Сонгберда.

– Правда? Откуда ты знаешь?

– Я много раз видела их вместе. – Клер секунду помедлила. – И вообще, он сам мне сказал.

– Ты хочешь сказать, что знакома с ним? – недоверчиво переспросила Тесса, перегнувшись через спинку сиденья и заглядывая в бледное, расстроенное лицо Клер.

– Да.

– И как близко?

Клер посмотрела прямо в глаза младшей сестре.

– Довольно близко, – решительно ответила она и вновь отвернулась к окну. – Мы с ним друзья.

Через три для после похорон Джека Миранда, сидя у себя в комнате, смотрела на календарь. Тут какое-то недоразумение. У нее не может быть задержки. Просто не может быть. Она же предохранялась! И Хантер тоже. Но когда она еще раз все сосчитала и сообразила, что задержка у нее не три дня, а целых десять, правда обрушилась на нее, как воз кирпича. Она беременна!

Чувствуя предательскую слабость, Миранда опустила голову на руки. Господи, как с ней такое могло случиться?! Она так четко и правильно распланировала всю свою жизнь на годы вперед! Что теперь будет с колледжем? С аспирантурой? С ее мечтой стать юристом?

Слезы жгли ей глаза, но она не хотела плакать. Надо думать о новом человеке, который будет частью ее и частью Хантера. Крошечное человеческое существо растет у нее внутри. Ребенок! Заставив себя разжать кулаки, Миранда потерла ладонью свой плоский живот, и слезы вдруг потекли неудержимо. Она представила себе, как они с Хантером поженятся, она родит ребенка и все-таки будет учиться. Да, ей придется работать, а Хантер будет вынужден на какое-то время оставить мечты о собственном ранчо, но мир не рухнет только от того, что у них будет ребенок.

Напротив, похоже, это будет только начало!

И все же она была напугана до смерти. Надо будет записаться на прием в местной больнице, проверить, не ложная ли это тревога, и только потом объявить новость Хантеру. Интересно, как он это воспримет? Он ведь всю жизнь прожил с отчимом и даже не знал, кто его биологический отец. Конечно, Хантер очень привязан к Дэну и уверяет, что никогда даже не думал о каком-то незнакомом мужчине, который вдруг мог появиться и сказать, что он и есть его настоящий отец. Но на самом деле это все так сложно...

Миранда встала и, подойдя к окну, распахнула его, чтобы впустить в комнату прохладный бриз. Ноздри ей защекотал смешанный аромат роз и жимолости.

А вдруг Хантер не захочет на ней жениться? Что, если мечты о ранчо для него важнее и дороже, чем она и его собственный ребенок? Вдруг он будет настаивать на аборте? Покачнувшись от слабости, Миранда ухватилась за подоконник. Она внезапно поняла, что знает Хантера так мало, слишком мало, чтобы думать о замужестве! И все же она любила его.

«Все устроится наилучшим образом, – успокоила себя Миранда и улыбнулась сквозь слезы. – Старомодная мысль, но, кажется, ребенок – это как раз то, что нам нужно».

– Что это? – спросила Пейдж, не отрывая жадного взгляда от оклеенной фольгой и перевязанной розовой лентой коробки, которую ей протянула Кендалл.

– Сюрприз.

– Но у меня же не день рождения, и сегодня не Рождество!

– Знаю, – сказала Кендалл, усаживаясь на стул у письменного стола и сцепив пальцы на колене. – Просто я увидела кое-что и подумала, что тебе понравится. Давай смелее! Открывай!