— Вылечат, — зачем-то кивнула Ира.

— Вот и молодец. Пошли.

Из-за поворота долетел хорошо знакомый недовольный голос. Чернов, размахивая руками, распекал за что-то немолодую медсестру; сидевший у стены Зарецкий и не думал его останавливать. Что они оба тут забыли?

— …Обеспечить все необходимые условия, иначе я буду вынужден считать ваши действия саботажем, — громыхал Чернов. — Что касается этих, как вы выразились, ограничений…

— Привет, — Оксана бочком протиснулась мимо развоевавшегося коллеги и присела на банкетку рядом с Ярославом. — Мы что-нибудь пропустили?

Чтобы не торчать в одиночестве посреди прохода, Ира поплелась следом за Ксюшей, но осталась стоять чуть в стороне, хотя места на банкетке было ещё вдоволь. Зарецкий задержал на секретарше угрюмый взгляд и рассеянно поправил воротник абсолютно сухой рубашки. Не хотел ехать по дождливой погоде или попросту привык пользоваться магией по поводу и без?

— Пока ничего, — негромко ответил Ярослав. — Костя принимает… превентивные меры.

— А остальные?

— Андрей — в операционной, — суховато отозвался Зарецкий. — Мишка — в перевязочной. Макс курит где-то.

Оксана недоумённо вскинула брови.

— А с Мишкой-то что?

— Тоже получил, — Ярослав нервно забарабанил пальцами по колену. — Упыри — такое дело…

Старов появился минут через пять. Правую руку ему забинтовали до самого локтя, белые марлевые хвостики виднелись и из-под ворота футболки. Страдающим он не выглядел; скорее, подавленным. Оксана охнула и подхватилась с места.

— Миша! Что случилось?

— Покусали, очевидно, — ответил за Старова Зарецкий, тоже поднимаясь на ноги. — Садись, Мих, меньше шатать будет.

— С Андрюхой чего? — глухо спросил пострадавший, ковыляя к банкетке. Судя по всему, голова у него действительно кружилась, и сильно.

— Перелом, чего, — Ярослав безапелляционно прижал ладонь ко лбу приятеля. — Жаропонижающее-то дали?

— Отвянь, — буркнул Старов и отшатнулся, едва не завалившись набок. — Сам больной, что ли? Руки горячие…

— Дали, — констатировал Зарецкий и послушно отошёл. — Всё, сиди, не трогаю. Скоро полегчает.

— А тебя упыри кусали когда-нибудь? — тут же заинтересовалась Ксюша.

— Если да, то я им не завидую, — заявил вынырнувший из соседнего коридорчика Макс. — Дамы, привет, давно не виделись!

Он по обыкновению подмигнул Ире, но вышло на сей раз наигранно, без всегдашнего задора. Некрасов тоже переживал, и всерьёз.

— Ну, вы его хоть прибили? — осторожно спросила Ксюша, опускаясь на краешек банкетки рядом со Старовым. — Или удрал?

— Да нет, не удрал, — Миша тяжело качнул головой. Ему, похоже, и впрямь стало получше; по крайней мере, рухнуть с банкетки он уже не пытался. — Надо… шефу доложиться…

— Потерпит шеф, — непререкаемым тоном заявил Зарецкий.

— Дежурство…

— Всё под контролем, — Ярослав продемонстрировал молчащий телефон. — Ты как, домой или с нами подождёшь, пока к Андрею пустят?

— Подожду, — упрямо сказал Старов.

— Это долго, — заметил Макс, нервно потирая пальцем бровь. — Андрюху знатно потрепали…

Оксана предупреждающе округлила глаза, и он, сконфузившись, замолчал. Старов болезненно поморщился. В повисшем молчании стало отчётливо слышно, как Чернов выпытывает у медсестры список лечебных чар и снадобий, которые здесь прописывают при упыриных укусах.

— Машину где бросил? — вдруг спросил Зарецкий.

Старов встрепенулся и тут же обхватил голову руками, будто пытаясь унять головокружение.

— Тут, перед входом… Убрать надо…

— Давай ключи, отгоню к Управе, — распорядился Ярослав. — Оксан, надо больничные забрать.

— Точно, — Ксюша вспорхнула с банкетки и, оглянувшись, поманила Иру. — Там бумаженция одна есть, надо главврачу передать… Макс, справишься?

— Будет трудно, но я приложу все усилия, — Некрасов забрал у Иры документ и ободряюще улыбнулся.

— Вот и умница. Ир, пойдём, всё равно ждать ещё долго…

Вместо того, чтобы сразу свернуть к лифтам, Оксана нырнула куда-то в боковой проход и выскочила на балкон, точь-в-точь такой же, как в Управе. Здесь никого не было; косой дождь вымочил светлые плиты, пахло мокрой листвой и чуть-чуть — застарелым табачным дымом. Не обращая внимания на сырость, Ксюша облокотилась на металлический парапет и вздохнула.

— Ненавижу запахи эти больничные, — пожаловалась она и встряхнула слегка потерявшими форму кудрями. — Башка кружится. Сейчас, отдышусь немного и пойдём.

— Хорошо…

Запахи запахами, а таких переживаний после полусуток дежурства врагу не пожелаешь. Ира тактично уткнулась в телефон.

— Надо Полинке позвонить, — рассеянно пробормотала Оксана.

— Кому-кому?

— Девушке Андрюхиной, — Ксюша не глядя вытащила из кармана телефон, но лишь взглянула на экран и тут же со вздохом убрала обратно. — Слёз-то будет…

Ещё бы. Ира попыталась представить, что было бы, окажись на месте Андрея Макс. А ведь вполне мог оказаться! Они все рискуют, каждый день и час, в рутинные будни и кажущиеся выходные, в свою и чужую смену. Неудивительно, что им столько платят; попробуй поживи вот так, не снимая руку с телефона, готового разразиться тревожной трелью…

Внизу мелькнула светлая рубашка: не обращая внимания на дождь, Зарецкий быстрым шагом пересёк просторный больничный двор; брошенная кое-как белая машина приветливо моргнула ему фарами. Из будки при шлагбауме тут же выскочил охранник и принялся что-то втолковывать Ярославу, указывая на знак парковки для инвалидов. Контролёр спорить не стал; несколько купюр перекочевали из его бумажника в руки мигом успокоившегося охранника, и тот поспешно убрался обратно в будку.

— Мишке, небось, не скажет, — недовольно заметила Ксюша.

— Почему?

— А он такой, — Оксана вздохнула и тут же поправила сама себя: — Оба они такие. Только у Мишки принципы, а Ярику просто всё равно.

— Разве? — буркнула Ира. Принципы принципами, а подставу секретарше устроить — это пожалуйста, только в путь.

— Угу. Ему вообще всё равно, — Ксюша с силой оттолкнулась от парапета и небрежно вытерла ладони о полы плаща. — На всё, кроме работы. То-то Верховский не нарадуется…

Ира не стала спорить. Она была бы не против, стань Старов принципиальней, а Зарецкий — равнодушнее; можно было бы не следить за каждым своим шагом… В больничных коридорах и впрямь сильно пахло спиртовым антисептиком; неудивительно, что уставшей на дежурстве Оксане стало не по себе. Они вновь очутились у регистратуры, но с другой стороны залитого светом стеклянного куба. Ксюша выдернула бумаги у Иры из рук и со словами «смотри и учись» решительно пошла на приступ.

— Я не могу вам выдать… — начала было регистраторша, однако Оксана обворожительно улыбнулась и без церемоний прервала тираду.

— Мы от Верховского, магконтроль, — заявила она. — Оформите нам особым порядком.

— Это только по распоряжению…

— …Номер двадцать три от пятнадцатого января, — уверенно закончила Оксана. — На Бармина и Старова, пожалуйста.

Регистраторша недоверчиво переглянулась с товаркой — той, что полчаса назад пропустила Ксюшу с Ирой к лифтам — и принялась сердито щёлкать мышкой. Оксана бдительно пронаблюдала, как она печатает, заполняет и заверяет бланки, а потом складывает их в тонкую папку и продевает сквозь створки ленточку с печатью. Таких в маленькой картонной коробочке лежало ещё штук пять, все — уже активированные и поблёскивающие тёплым жёлтым светом.

— На, отнесёшь шефу, — Ксюша вручила Ире добычу и понизила голос: — Печатей им жалко… Каждый раз одно и то же.

Ира растерянно сжала в руках тощую картонную папку.

— Мне идти в Управу?

— Ну, если хочешь. Или пойдём с нами, скоро уже к Андрюхе пустят…

Телефон неуместно пиликнул. Ира, не читая, смахнула с экрана очередное однообразное сообщение от Свириденко. Анька наверняка её поджидает и жаждет новостей и сплетен. Перебьётся. А Верховский вряд ли будет злиться; в конце концов, весь отдел здесь. И Макс в том числе.