Ровный рокот мотора её успокоил. До больницы Вяземского ехать всего ничего; полчаса — это она много взяла. Ксюша нерешительно опустила ногу на педаль. Поймал безопасник Ирку или нет? Да уж поймал, наверное, где им там разминуться!.. А если всё-таки нет? Может такое быть? Сама не соображая, на что надеется, Оксана сняла машину с парковки и выкрутила руль. Она просто проедет мимо; если всё плохо, достаточно будет дать по газам, а если вдруг повезло… Она притормозит всего на пару мгновений, безопасник не успеет ничего сделать.

Ирка, живая-здоровая, выскочила из-за угла, моментально углядела машину и со всех ног бросилась наперерез. Вот ведь шельма, и впрямь как-то выкрутилась! Ксюша взяла правее, запоздало моргнула аварийкой возмущённо гудящим соседям по ряду. Ничего, потерпят, неженки…

— Залезай! — крикнула Тимофеева, перегнувшись через сидение и распахнув пассажирскую дверь.

Шаповалова едва успела с разбегу притормозить, неуклюже плюхнулась в кресло, захлопнула за собой дверь. Не обращая внимания на назойливый значок, призывающий пристегнуть ремень, Тимофеева от души придавила педаль газа и вильнула в левый ряд. Её догнал затихающий позади гул клаксонов; сойдёт, пожалуй, за триумфальный марш.

— Удрала? — спросила Оксана, краем глаза следя, как Ира возится с ремнём.

— Ага. Спасибо, что подобрала, — отозвалась Шаповалова. — Сколько времени?

— Без пятнадцати час… Надо шевелиться, в половину третьего мне надо быть в Управе.

— Александр Михайлович так сказал?

— Нет, — Ксюша мельком покосилась на попутчицу. Сколько она знает? Не стал же Верховский рассказывать ей всё то, что вчера с отвисшими челюстями слушал магконтроль? — Хочу успеть в мероприятии поучаствовать. Никаких вопросов, всё засекречено.

— Понятно, — выдавила Ира и отвернулась к окну.

Ксюша вздохнула. Что-то с девчонкой определённо не так. Недалёкую старательную секретаршу будто подменили. Шеф не вдавался в подробности, написал только, что речь идёт о предъявленных Зарецкому обвинениях; признаться, до какого-то момента Ксюша была уверена, что он Шаповалову рекрутировал как самую бесполезную, а та сдуру согласилась. Дело явно обстояло не так.

— Твой-то тут интерес какой? — напрямик спросила Тимофеева, сворачивая с набережной. В лабиринте зажатых между высотками улиц стало немного спокойнее. — Хочешь с Яриком за ту тень рассчитаться, что ли?

— Я его люблю, — ровным голосом сказала Ира, глядя в сторону.

Оксана фыркнула.

— Падки ваши секретарские души на старших офицеров, — заметила она, невольно припомнив Мишкину смазливую пассию. Ирка метнула в сторону Тимофеевой мрачный взгляд; Ксюше стало искренне её жаль. Макс вон не успел из командировки вернуться — завёл себе какую-то рыжую. Девочка навоображала себе с горя невесть чего, а об осколки иллюзий резаться больно. — Ты, подруга, не обольщайся. Зарецкий на работе женат, а девки — это у него так, напряжение сбросить. Без обязательств.

— Ты откуда знаешь? — неприязненно спросила Ира. — Сама, что ли… без обязательств?

— Я себе не враг, чтоб с коллегами спать, — насмешливо бросила Ксюша и осеклась: Шаповалова от её слов совсем сникла. — Нет, ну твоё, конечно, дело…

«Не надо. Я очень тебя ценю как коллегу…»

Она поморщилась от назойливого зуда в висках, едва не пропустила поворот. Ира ничего не заметила: сидела, вперившись невидящим взглядом себе в колени.

— Жив будет — разберётесь, — хмыкнула Ксюша, сбрасывая скорость. — Сейчас пойдём вытряхивать из этого Вяземского страшные тайны… И пусть потом хоть одна собака из безопасности что-нибудь гавкнет.

Шаповалова нервно улыбнулась, но ничего не сказала. Оксана была уверена, что она попросится домой или, на худой конец, посидеть в машине, но упрямая секретарша следом за Тимофеевой вылезла на свежий воздух и зашагала к угловатому зданию больницы. Ну, раз хочет, пусть идёт; вдруг опять придётся разгадывать странные загадки?

Цивильная корочка распугивала с дороги весь жаждущий помочь персонал. Поднявшись в отделение кардиохирургии, Ксюша справилась у спешащей мимо медсестры, где кабинет Вяземского; та вежливо улыбнулась и качнула головой в белоснежном колпаке.

— Николай Геннадьевич сейчас не принимает.

— Я в курсе, — хмыкнула Ксюша, устало демонстрируя удостоверение. — Государственная служба контроля, офицер Тимофеева. Покажите, пожалуйста, где кабинет.

Медсестричка изменилась в лице и беспрекословно указала направление. Не обманула: на двери действительно висела табличка, удостоверяющая, что обитающее здесь медицинское светило зовут Николаем Геннадьевичем Вяземским. Ксюша требовательно постучала и, не дожидаясь ответа, нажала на ручку. На расшаркивания не было времени.

— Здравствуйте, — благообразный дедок в белом халате поднялся из-за стола ей навстречу и без нужды пошевелил узкие очки, оправленные в тонкую золотую проволоку. — Вы, надо думать…

— Офицер Оксана Тимофеева, магконтроль, — Ксюша предъявила ему уже другое удостоверение, настоящее. — Я не отниму у вас много времени. Здесь есть место, где можно поговорить конфиденциально?

— Да… Да, конечно, — Вяземский осторожно обогнул нагромождённое посреди просторного кабинета медицинское оборудование и зазвенел ключами, отпирая неприметную дверь в торце комнаты. Он заметно нервничал. — А ваша спутница?..

— Она может присутствовать, — заверила Ксюша и по недоумённому взгляду врача поняла, что он ожидал чего-то иного. — Её зовут Ирина, она тоже работает в магконтроле.

— Очень приятно, — церемонно заявил Вяземский и посторонился, пропуская незваных гостий в маленькую комнатушку, служившую, видимо, для отдыха и чаепитий. — Располагайтесь, пожалуйста. Могу я узнать… какого предмета касается ваш интерес?

— Минутку, — Ксюша плотно притворила дверь, опустилась на ближайший стул и жестом велела Ире сделать то же самое. Дождавшись, пока дамы усядутся, Вяземский примостился на табуретке напротив них. — Вы ведь были знакомы с Лидией Свешниковой?

Николай Геннадьевич приоткрыл рот и сидел так пару мгновений, словно колеблясь, отвечать или нет. Потом кивнул.

— Да. Да, разумеется. Мы были… добрыми друзьями.

Тимофеева едва сдержала ехидное хмыканье. Добрыми друзьями они были… Небось хороша была в молодости эта любительница головоломок!

— Вы маг, верно? — Ксюша пытливо сощурилась. Свешникова, как выяснилось, не одними лишь магическими талантами блистала; вдруг и этот из той же братии?

Вяземский величаво кивнул.

— Да, первой категории. Скажите, пожалуйста, с чем связан ваш визит?

— Сейчас объясню, — Ксюша вежливо улыбнулась. Дед уже достаточно запуган, теперь надо самую малость его обнадёжить. — Я сразу попрошу вас отвечать правдиво и полно и не опускать деталей, какими бы незначительными они ни казались. Со своей стороны, в соответствии с пунктом восемь статьи три Магического свода, если вы согласны сотрудничать, я от лица отдела контроля гарантирую вам неприкосновенность на время проведения следствия вне зависимости от того, что вы расскажете. Вероятно также, что вас вызовут в Управу для дачи показаний, если сказанное вами мы сочтём достаточным для… для решения дела. У вас есть возражения?

— Я полагаю, у меня нет выбора, — доктор слабо улыбнулся. — Но говорю вам сразу: не представляю, что дурного вы хотите найти в биографии Ли… Лидии. Она была самым светлым человеком из всех, кого я знал…

— Она доверила вам нечто конфиденциальное, — утвердительно сказала Ксюша, вытаскивая из кармана книжечку. — Прочтите, пожалуйста. Должно быть, это предназначено вам…

— Помни же, добрый мой друг, — проговорила Ира ровным голосом, не заглядывая в начертанные округлыми буквами строки, — ни к чему почитать скоротечное, храбрую душу в дар приносить преходящему…

Вяземский внимательно на неё посмотрел. Рассеянно взял у Ксюши книжку, погладил большим пальцем исписанную страницу.

— Клянусь: негасимое пламя, в сердце моём горящее, земною тропой пронесу и отдам его вечности, — подхватил он и аккуратно отложил книжку на стерильно чистый стол. — Это Ар-Ассан, последний поэт Ястры. Лида очень его любила… Вы знаете, да?