— Прошу получить получить конверты. — Предложила Карина (ох, кажется я знаю, что мне приснится сегодня ночью!), ловко распределяя их между участниками. — В них вы найдете карту Академии с обозначенными классами и полигонами для проведения практических занятий...

Я негромко усмехнулся, тут же отметив тренированным взглядом три точки с обозначением "Столовая". На данный момент я знал только об одной.

— Так же внутри вы найдете универсальный пропуск. Он же выполняет функцию допуска в режимные зоны и в вашу комнату в общежитии.

Я с интересом осмотрел небольшую карточку, очень напоминающую пластик... Однако скорее представляющую собой изначально кусок картона, укрепленный соответствующими конструкциями. Выдел я неоднократно старые фильмы, где герои открывали подобными карточками двери или пользовались ими на проходных. Тогда, скорее всего, в них использовались либо магниты, либо чипы, которые ныне уступили место конструктам, нанесенным одаренными. Говорят раньше подобные штуки использовались повсеместно. Говорят, даже в общественном транспорте или метро.

"Интересно, а остался ли на нашем прекрасном шарике хоть один город, где существует действующее метро?", — подумалось мне вдруг. Очень бы хотелось посмотреть лично. Ведь не смотря на выбор карьеры военного, я не уставал восхищаться актами технического творения как нынешних мастеров, так и умельцами прошлого. А сеть подземных туннелей, по которым на огромной скорости неслись поезда, с моей точки зрения, вообще были инженерным чудом!

— Рекомендую не терять! — Строго заметила куратор. — Это, конечно, не отчисление, но последствия у такого поступка будут...

Девушка секунду подумала, но тут же, жестко усмехнувшись, закончила:

— Уж лучше автомат проебите!

— Это почему? — Тут же поинтересовалась блондиночка.

Карина, с интересов оглядев свою новую подопечную пожала плечами.

— Потому, что деревянный дрын-макет, которое вам придется таскать с собой неделю вместо утерянного военно-морским методом оружия, весит всего тридцать пять килограмм. А вот ели просношаете ключ-доступ, то его "копия" будет весить все пятьдесят... А от занятий раззяву никто не освободит!

Я внутренне усмехнулся. Даже брань из уст Горской не казалась чем-то постыдным. Это как ругаться на французском. Если переводить, то получается площадная похабщина, однако само звучание речи, если не вдаваться в смысл... Вот ощущения один в один!

— Есть вопросы? — Поинтересовалась Карина, строго глянув оглядев нас, чисто по приобретенной за три последних месяца привычки, выстроившихся в строй.

— Кадет Меньшиков, госпожа куратор, — согласно требованиям устава обозначил свое желание поинтересоваться насущным я. — Кормить нас когда будут?

Несколько секунд Горская строго смотрела на меня. Еще бы, она тут о великом, а кто-то только о своей утробе и думает! Я же со всех сил демонстрировал вид лихой и придурковатый, в полном соответствии с рекомендациями Петра I, поедая начальство глазами. Тем более, в данном случае, процесс сей был довольно приятен с эстетической точки зрения. А будущий солдат русской императорской армии просто права не имеет быть чужд прекрасному!

Наконец куратор просто рассмеялась:

— Наш человек! — Заявила она, и, демонстрируя знакомство с нашими личными делами, добавила. — Что ж, Меньшиков Николай Александрович, полагаю, вы уже нашли секретные объекты под кодом "Столовая?".

— Точно так, куратор! — Браво рявкнул я, будто только что самолично занял хорошо укрепленные позиции неизвестного покаа врага.

Ну что поделать, если легкий голод уже придает моему голосу здоровый энтузиазм. И решить проблему лучше до того момента, когда он станет "нездоровым".

— Тогда для вас не должно составить труда перевернуть карту и прочесть время работы сих стратегических объектов! Порядок получение индивидуальных рационов питания при полевых занятиях мы обговорим чуть позже. А сейчас, прошу за мной. Следующий пункт нашей программы — знакомство с общежитием!

— Что ж ты, братец, совсем охренел? — С некой ленцой протянул жилистый тренированный кадет, с легкостью швырнувший меня спиной к стенке, а после прижавший к оной рукой.

Жестко тут новичков привечают, однако!

— Есть такое! — Оскалился я глухо — уж больно здорово тряхнуло нутро от удара о межкомнатную перегородку.

А еще впечатлила легкость с которой меня, не слабого, в общем, парня, "отработали". Да еще и с такой скоростью, что я и дернуться не успел. Не то что оказать грамотное сопротивление.

Ну а когда не удается отбиться, то хоть мину надо держать. До конца. "Расслабься и получай удовольствие" — не наш вариант.

— Кха! — Четко и ясно ответил я на следующий аргумент вполне себе нормального с виду парня, который он изволил обозначить ударом открытой ладонью в мою печень.

— Как, борзота проходит? — С каким-то даже сочувствием во взоре спросил он.

Ну-ну, дай только добраться до тебя, "сочувствовальщик"!

— Да что вы такое говорите, сударь! — Попытался изобразить удивление я. — Все в нашем знакомстве только начинается!

Не думаю, что получилось слишком хорошо. Очень трудно, знаете ли, одновременно лицедействовать, пытаться не выдать прямо на "собеседника" подкативший к горлу ком тошноты и вогнать в легкие очередную порцию воздуха сквозь пережатое сильной рукой горло. Впрочем, собеседник не слишком усердствовал, явно не собираясь вывести меня из строя всерьез.

Однако и так впечатлений вполне себе хватало!

— Сдается мне, если отпущу тебя, ты мне и в лицо слазить попытаешься? — С неким любопытством поинтересовался он, разглядывая что-то в моих уже слезящихся от бесплодных попыток сделать следующих вдох глазах (не путать со слезами в три ручья — естественная реакция организма, а не плач!).

— А... Кхммм... То! — Согласился я, резко ударив рукой в сгиб локтя.

Однако, как оказалось, все же недостаточно быстро. По крайней мере, удар мой отбили с легкостью. Почти лениво!

"Обидно, да...", — решил я, наслаждаясь черными точками перед глазами.

Неожиданно хватка ослабла, а я "поехал" вниз по стене. На ногах относительно устоял, но только благодаря бетонно металлической конструкции за спиной.

— Старший кадет-инструктор Манохин, Петр Евгеньевич, — услышал я сквозь вату в ушах. — Четвертый круг.

— Кадет-инструктор, значит... Кха-кха, — Негромко уточнил я. — Манохин... Петр Евгеньевич... Ну, хорошо!

Распрямился я мгновенно, словно сжатая под немыслимым напряжением пружина. Правый джеб Петр Евгеньевич отбил. Успел он "снять" ловким нырком и левый кросс... А вот от плевка в лицо он уклониться не успел, и оттого слегка отвлекся, давая время "пройти" удару коленом в диафрагму. А все-таки Петр Евгеньевич — молодец. "Пассировать" удар опытный боец смог, но прошло все равно чувствительно.

Не то чтобы "собеседника" моего сложило пополам, не говоря уже о выводе из строя, но поморщился, кадет-инструктор, почесал задумчиво "центр массы", куда я все-таки дотянулся.

Мой сосед особо не пострадал. Не тот уровень. Этого и полная потеря конечности не выведет из строя. Хоть "не в сухую" приму все последствия.

— Вот теперь в расчете... — Решил я, не слишком волнуясь о том, чем мне за такую выходку придется расплатиться.

Чувство собственной правоты меня в том поддерживало целиком и полностью. Я ведь ничего не сделал, чтобы заслужить подобное "Здравствуйте!". Хотя, с точки зрения моего соседа, как раз в этом-то и была основная проблема.

Горская ведь сильно экскурсией себя утруждать не стала, тут же проводив нас к одному из пяти одинаковых трехэтажных зданий, что по какой-то непонятной причине назывались студгородком, расположенных буквой "П". Никакой индивидуальностью здесь и не пахло, зато имелся вполне себе неплохой дворик с небольшим садиком, в котором можно было рассмотреть вполне удобные на вид скамейки и небольшую спортивную площадку. Именно среди обычных "дворовых" инструментов в виде турников и брусьев как раз и наблюдалось основное оживление. Кажется, народ играл в "лесенку". Приглядевшись, я понял, что на совершенно запредельных для меня пиковых значениях в пятьдесят подтягиваний с "шагом" в десять повторения. Причем, судя по всему, туда и обратно. Причем особой усталости что-то никто не демонстрировал. Скорее напротив, для собравшихся подобные "игры" явно были чем-то вроде разминки.