Так… Сначала, надо спросить Алину. Тем более, она явно за чем-то к ней заходила. Вот и спросим. Главное, не спалиться и не показать свою осведомленность. Да и перерыв как раз можно сделать.

— Линчик, привет, — подсократила имя девушки Ника. — А у тебя чаю не найдется? А то уже голова пухнет от этих бумаг.

— Да? — насмешливо поинтересовалась та. — А куда ж ты минут десять назад пропадала тогда? Я к тебе заходила, тебя не было. Тебя еще Максим ждал.

— Не поверишь, — доверительным шепотом сообщила Ника, — я сбежала. В туалет.

Алина весело рассмеялась:

— Ну да, наш туалет — наша крепость!

Сомнительный, конечно, афоризм, но что поделать, как говорится, у всех девочек свое укромное место — попереживать, поплакать, в крайнем случае, подремать. Так что почему бы и нет?

— А то. Максим, говоришь, ждал? Странно, что ему надо было? — притворилась, что размышляет Ника.

— Не знаю, возможно, договор какой-то для Влада принес. У него в руках был, — бесхитростно сообщила менеджер.

Договор, значит? Черт, чем дальше в лес, тем, получается, дурнее. Зачем ему договор, который Макс и так знает? Наизусть? Ника была на переговорах, слышала, как они с Владом бились буквально за каждую копейку. Или, может, в этом все и дело? Может, там суммы изменены, и она могла это заметить? На других-то переговорах ее не было.

Вопрос только, что теперь ей делать. Рассказать о договоре Владу? Выкрасть? Или что? Боже, какая глупость.

Хотя… Для начала стоит действительно убедиться, что договор у него. Блин, скорее бы пришел Влад. Он ей сейчас крайне необходим, чтобы проверить. Главное теперь, чтобы босс не убил ее, услышав желание. Но что поделать… Ладно, вечером она ему все компенсирует, подарит много тепла, покорности и нежности… Если он, конечно, не пошлет ее, услышав задание.

А пока надо делать презентацию. И Вероника погрузилась в работу. Очнулась она от недовольного голоса Дангулова.

— Так, я не понял. А это что еще за веник?

От неожиданно Ника даже подскочила, увидела нахмурившегося парня, а затем судорожно завертела головой в поисках того самого веника, что вызвал недовольство у босса. Вроде уборщица ничего тут не оставляла, да что там, она уже сто лет под ее столом не убиралась. Что тогда этого привереду не устраивает?

— Какой еще веник? — не поняла Вероника.

— Вот этот, — Дангулов приподнял за длинный стебель розу, притащенную Максом. — Откуда?

— А что, не от тебя? — притворилась удивленной Северцева. — Я просто вышла, вернулась, а она у меня на столе лежит. Ну кто еще мне цветы дарить будет? Ты всех распугал.

И сам еще даже лепесточка не подарил. Вслух она этого не сказала, но намек явно дошел до Дангулова. И, судя по следующей его фразе, еще даже раньше.

— Раз не знаешь, тогда выкидываем, — решительно выдал он, втаскивая из вазы цветок.

— А ты не офигел? — возмутилась девушка. — Пусть и дальше стоит, меня радует.

— Лучше пусть тебя радует это, — и Влад положил перед ней букет тюльпанов, каждый из которых и по форме, и по цвету напоминал язычок пламени. — Увидел их и вспомнил о тебе.

— Какая прелесть, — улыбнулась Ника, вдыхая нежный аромат. — Но розу выкидывать все равно не буду. Вдруг у меня тайный поклонник тут, а я его обижу?

Выразительный взгляд Дангулова без всяких слов намекнул, что в противном случае несчастного мужчину обидит он. Вздохнув, девушка предложила хотя бы просто переставить цветок. В конце концов, бедные розы не виноваты, что их приносят всякие сомнительные личности (тут Ника не соврала не на мгновенье, Макс для нее сейчас был очень подозрительным). После полученного согласия Северцева чмокнула парня в щеку и уточнила кокетливым голоском.

— Скажи, дорогой, — буквально промурлыкала она, — а ты уже готов исполнять мое желание?

— К этому я не готов никогда, но выхода нет, — честно признался Дангулов. — А что, час икс настал?

Вероника кивнула и, приподнявшись на цыпочки, что-то быстро ему зашептала. С каждым ее словом Влад мрачнел все больше. Наконец он вздохнул и выдал:

— Макс меня убьет.

— Но это ведь тебя не остановит? — невинно захлопала глазками Ника.

— Конечно, нет, — скрипнул зубами Владислав. — Я же помню про наше пари.

Вероника скрыла довольную улыбку, уткнувшись в плечо парню. На это-то она и рассчитывала, гордый Дангулов никогда не пойдет на попятный. А Максим на такое зрелище точно не сможет не отвлечься…

На удачу Вероники, секретарь Максима куда-то отлучилась, и девушка проникла в кабинет без всяких препятствий. Хозяин кабинета внимательно вычитывал какой-то договор и что-то помечал в нем маркером, а второй рукой то и дело ерошил свои буйные кудри.

— Вероника? — удивленно воззрился он на девушку. После недавнего разговора он никак не ожидал увидеть ее в своем кабинете, да еще и в относительно неплохом настроении.

— Добрый день, Алина сказала, вы меня искали, — ровно произнесла девушка, подходя к его столу и ненароком пытаясь заглянуть, что же там вычитывал странный посетитель.

— Да, Ника, искал, — Максим отставил в сторону договор. — Сядь, пожалуйста, я хотел с тобой поговорить.

— О чем? — Ника послушно уселась на самый близкий к нему (и договору) стол.

Пока что все его действия соответствовали ее планам. Сейчас она потянет немного время, выждет, и заявится главный актер сего театра и, сам того не ведая, отвлечет внимание.

— В прошлый наш разговор получилось нехорошо, — признался Максим, не отводя, впрочем, глаз. — И я бы хотел извиниться за то, что так себя повел.

— Ты уже извинялся, — сухо ответила Ника.

— Но я прекрасно понимаю, что ты меня не простила, — прозорливо выдал финдир. — поэтому вновь поднимаю эту тему. Я надеюсь, со временем ты сможешь меня простить, и мы сможем снова стать друзьями.

— А мы что, ими были? — удивленно приоткрыла глаза Вероника. Максим ответить не успел. Дверь открылась, и в кабинет вошел Владислав Дангулов. Но в каком виде! В одной руке ведро, под мышкой швабра, а в другой — радужный пипидастр. А под нос себе сие чудо в дорогом деловом костюме мрачно напевает:

— Шагают легионы вперед, вперед, вперед. Когда уснут драконы, владычица придет,[2] — под столь веселый репертуар Дангулов обмакнул швабру в ведро и начал мыть пол, точнее елозить покрой губкой по поверхности. Учитывая его одежду и зажатое под мышкой орудие всех горничных, он выглядел весьма потешно. Вероника невольно закрыла рот рукой, чтобы не заржать в голос. Она, хоть и была готова к подобному повороту, но все равно сдержаться было тяжко. А вот Максиму пришлось еще сложнее.

Когда Влад приподнял швабру и в очередной раз окунул ее в ведро, Максим подскочил со стула и направился в сторону друга.

— Влад, ты что делаешь? — остановившись от него в паре шагов, подозрительно осведомился он. На что Дангулов с поистине герцогской невозмутимостью пожал и плечами: «Ты что, не видишь, смерд?» и небрежно бросил:

— Убираюсь.

Обошел застывшего, как столб, финдира, попутно пройдясь по его начищенным и сверкающим черным туфлям не очень-то чистой шваброй. Этот жест заставил Веронику поперхнуться смехом — кажется, ее недопарень все-таки догадывается, откуда одиночный «веник» взялся в ее кабинете. Но что поделать? Черт, время же летит, нужно успеть, пока Макс не отмер. И девушка быстро и незаметно перевернула договор и придвинула его к себе. Так, совершенно верно, Макс за каким-то чертом выделял строки в договоре с Южной ночью. Но зачем? Что он там увидел? И стоит ли умыкнуть договор, пока есть возможность? Хотя тогда хозяин кабинета сразу догадается, куда он делся.

— В смысле — убираешься? — недоумевал тем временем Максимилиан. — У нас что, уборщиц нет? Ты что, чокнулся, Влад?

Дангулов тем временем слегка сменил репертуар на «Мы обречены, смешались реалии и сны»[3]. Да уж, как это в тему. Кто-кто, а Ника точно будет обречена расплачиваться за столь идиотское желание.