Мягкая кисть бабочкой порхала по коже девушки, придавая ей идеальный тон. Далее в ход пошла другая кисть, окрашивая губы в кроваво-красный цвет и придавая задорный, слегка раскованный вид. Двумя руками Вероника слегка взбила волосы и улыбнулась, глядя в зеркало. Но долго любоваться собой ей не позволили.

— Ну-ка, посмотри на меня, — Данил завертел ее вокруг оси, как куклу, придирчиво оглядел со всех сторон. — Прекрасно.

Его одобрительный взгляд говорил куда больше слов — даже он, хорошо с ней знакомый, не мог отвести от приятельницы взгляд.

— Сойду для сельской местности, так? — не удержалась и съязвила Ника. Она до сих пор не могла поверить, что согласилась на эту дурацкую авантюру. Глупую, несуразную, но такую манящую… У нее не было ни возможности, ни желания отказаться. Дан прекрасно ее знал и умел надавить на нужные точки.

— Ну, своего братца я сельской местностью точно не назову, — хмыкнул тот. — Но сейчас тебя даже жалко отправлять на съедение этому матерому волку, красная шапочка.

— Иди к черту, — буркнула Вероника, которую уже изрядно подбешивало прозвище, которым ее окрестил друг, увидев в ярко-алом мини-платье. Газовая ткань в греческом стиле с открытым декольте и полупрозрачной асимметричной юбкой вроде и казалась неприличной, но при этом придавала ей загадочности и заставляла кожу сиять. Ярко-алый блеск для губ и аккуратные черные стрелки на глазах завершали образ женщины-вамп, но успокоения девушке почему-то не придавали.

Дангулов к черту пойти не пожелал, лишь многозначительно хмыкнул.

— Вот скажи мне, — Ника спешно поправляла помаду, глядя на себя в карманное зеркальце. — Чем тебе твой братец так не угодил, что ты все это придумал? Только не говори, что за бедных влюбленных в него девушек вступиться решил.

— А почему тебе эта версия кажется невероятной? — Данил явно развлекался, строя из себя невинного младенца.

— Потому что я тебя знаю. Тебе все это па-ра-лель-но, — по слогам произнесла Вероника. Ну да, ее-то заставило согласиться шило в пятой точке, а вот друг придумал этот план буквально на трезвую голову. Ну… Наверное, на трезвую.

— Мне скучно, — честно признался Дангулов. А вот это уже явно было ближе к истине. Скучающий Дан — это опасно для окружающего мира.

— А мы тебе два клоуна, что ли?

— Именно! — не стал отрицать Дан и достал телефон. — Посмотри внимательнее, вот его фото. Запомнила?

Угу, такого красавчика грех забыть. Одни эти синие глаза чего стоят. Очень скучающие синие глаза. У них это семейное, что ли? Ну ничего, она ему скуку развеет. Берегись, красавчик, Вероника Северцева уже готова свалиться тебе на голову. На один вечер, не больше. Иначе надорвешься от такого счастья!

Познакомиться с ним труда не составило. Сам подошел, стоило ей лишь усесться у бара, живописно расправив подол наряда. Газовая юбка не скрывала стройные длинные ноги. Да и в целом девушка казалась уверенной, скучающей, легкомысленной — вполне подходящей для знакомства. Вот только внутри все дрожало, то ли от азарта, то ли от страха, то ли от предвкушения.

— Скучаете? — у него был низкий бархатистый голос, который она почему-то легко расслышала в шумном клубе.

— Нет, веселюсь, — машинально ответила Вероника, на мгновенье выходя из роли. — Здесь своего рода местный филиал зоопарка, не находите?

Судя по смешку, собеседник находил.

— А вы кем себя в этом зоопарке ощущаете? — ехидно поинтересовался он. — Дрессировщицей?

Тут уж сам бог велел повернуться к собеседнику. И… К такому она была не готова. Просто на фото он был другой. Совсем другой. Этакий уверенный в себе то делец, то плохой мальчик. И эти вечно скучающие глаза… А в жизни он рассматривал ее с плохо скрываемым интересом. Как ту же редкую зверюшку в уже упомянутом ранее зоопарке. И еще в его глазах было что-то такое, что определить она не могла. Вот только от этого взгляда она на мгновение стушевалась, и только данное другу обещание заставило ее собраться и, пристально глядя ему в глаза, произнести:

— Каждый выбирает по себе… Вот кем сейчас себя ощущаете вы? — легким движением она перекинула волосы на одну сторону, ощущая, как он следит за каждым ее движением.

— Мужчиной, — хмыкнул Дангулов-старший и повторил. — Мужчиной, который хочет пригласить вас на танец. Не откажете?

— Как можно, — насмешливо протянула Ника и одним глотком допила коктейль.

— Влад, — подавая ей руку, представился он.

— Вероника, — отозвалась девушка, следуя за ним на сияющий огнями танцпол. А внутренний голос в это время истошно вопил, чтобы она не смела увлекаться, ведь у нее есть только один вечер…

На всю комнату играла музыка, довольно тяжелый рок. Только это проносилось словно мимо сознания лежащей на диване девушки. Вероника Северцева, завернувшись в кокон из подушки и одеяла, пустым взглядом смотрела в потолок. Хотелось одного — чтобы ее не трогали. Еще никогда в жизни она не ощущала себя таким ничтожеством, как в последние полтора месяца. Принесший ей очередное разочарование смартфон бестолково валялся возле спинки дивана, куда отлетел после раздраженно-обреченного броска. Отказали. Опять отказали! Наверное, она уже никогда не найдет нормальную работу. Все не то — либо низкая зарплата, либо она не подходила. Отличница, краснодипломница, одна из лучших студенток курса! И это самое обидное. Она не справилась. Не смогла. И этот вызов, который она проиграла самой себе, жег больнее всех отказов. Получается, она слишком бестолкова, чтобы чего-то добиться?

Ника по жизни была оптимисткой, старалась никогда не унывать. Вот только в этот раз не получалось. Неудачи подкосили. И оставалось только лежать пластом и лопать каждый вечер мороженное, словно это могло что-то изменить.

— Ника, к тебе пришли, — раздался мамин голос за дверью. Вот, она даже родителей подвела. На сколько бы собеседований она не бегала, все без толку. Мама, конечно, поддерживает, но все равно безумно стыдно.

— Прячемся? — вошедший в комнату парень не стал терять время на приветствия, беззастенчиво стянул одеяло и защекотал девушку. На ее протестующий взгляд только расхохотался, а брошенную подушку перехватил как почетный орден. — Зато ожила.

— Дан! — возмущению Ники не было предела. А подушек на диване было много. И вскоре расправленное ложе превратилось в поле битвы, которая продолжалась до падения всех снарядов на пол.

— Хватит киснуть! — Данил дернул подругу за растрепавшиеся пряди. — Все о’кей будет.

— Ага, у меня уже полтора месяца все о’кей, — скривилась Ника.

— Опять отказали? — сочувственно уточнил лучший друг. Он уже устал наблюдать за метаниями приятельницы, ее попытками найти себя и очередной волной депрессии. Вот только помочь ничем не мог — их профессии не пересекались никак. В работе, как говорится, математик гуманитарию не товарищ.

— Сказали, что опыта работы мало. А на прошлой работе мне культурно намекнули, что я вообще ничтожество и звать меня никак, — хмыкнула Вероника. — Уже начинаю в это верить.

— Глупости не говори! — спокойно возразил Данил. Он, несмотря на склонность к авантюрам, внешне частенько оставался равнодушным. И только самые близкие знали, сколько чертят и таракашек пляшут в его голове лезгинку. Впрочем, когда-то они и подружились на почве авантюр, еще в университете. Сколько воды с тех пор утекло…

— Николетта, — он всегда называл ее так, когда взывал к логике, разуму, совести и прочим качествам, которые у его приятельницы проявлялись далеко не всегда. — Подумай логически. Ты в коллективе была самой младшей, коллектив женский. Неудивительно, что тебя вечно шпыняли и упрекали. Хотя еще недавно я вообще сомневался, что такое возможно.

— Не делай из меня чудовище, — надулась Ника.

— Ты сама его из себя делаешь, — парировал Данил. Впрочем, он был прав. Бойкая, неугомонная Вероника — вечная участницей авантюр, а нередко и зачинщица. Ее всегда было легко втянуть в спор, эксперимент или еще какую-нибудь ерунду.