– Ты же знаешь, что все «тени» – преступники, приговорённые к смертной казни? – спросил он, глядя на колышущуюся морскую гладь за бортом.

– Да… – шевельнула пересохшими губами Лилит. Об этом ей рассказывал пастор Лойд из монастырского приюта. Он был наставником Дая, пока того не усыновил аристократ.

– Мы должны были умереть, но за исключительные способности получили выбор: казнь или пожизненная служба. Как понимаешь, мы все выбрали второе. – Климент перевёл взгляд на побледневшую Лилит и криво усмехнулся.

– Ты не волнуйся, – вдруг добавил и повернулся к ней всем телом. Лилит невольно отступила. – Тебе не обязательно также «грешить» как нам, чтобы стать «тенью». Достаточно убить одного человека, и я замолвлю за тебя словечко перед Советом.

Лилит закусила губу и, подобно Клименту несколько минут назад, повернулась к морю и его мигающим на горизонте огням. На чёрной водной глади золотились дрожащие дорожки от ламп корабля.

Девчонку поразило, с какой лёгкость Климент говорит об убийстве. Как будто лишить человека жизни не сложнее, чем чайка испить. Для Лилит даже решиться на такой шаг невозможно. Ей проще убить себя …

Но ведь она знала, на что идёт и с кем. Знала и упорно гнала от себя тревожные мысли, подменяя их романтическими, приключенческими и такими… по-детски наивными.

Лилит стиснула железный поручень, бодрящий холодок обжёг ладони и отрезвил.

– Зачем ты решила вступить в Орден? – Климент внимательно всмотрелся в её лицо.

Лилит искоса взглянула на него. Хорошо, что он не умеет читать мысли.

– Мне казалось, это будет интересно, – произнесла она без тени улыбки, – и опасно.

Климент ошеломлённо уставился на неё, но поняв, что она говорит вполне серьёзно, разразился громким хохотом.

– Если это правда… – отсмеявшись, начал он. – Надеюсь, ты не ответила Даю так же?

– Не ответила, – скупо бросила Лилит.

Даю она сказала правду. Она ищет свои воспоминания, но об этом никому знать не обязательно. Пусть лучше Климент считает её дурочкой и ребёнком.

Мужчина недобро сощурился. Гадал, кому она в таком случае соврала: ему сейчас или Даю?

Лилит стойко выдержала его взгляд, всеми силами стараясь не выдать дрожь в руках.

В Орден теней она пришла не за приключениями, на свою жо… голову, а за утраченными воспоминаниями. Лилит помнила себя примерно с 11-ти лет, когда беспризорники нашли её в завалах катакомб и приютили. Что было до этого – воровка не помнила, даже имени своего не ведала. Единственной ниточкой, ведущей к разгадке прошлого, оказались продолговатые с рваными краями шрамы на запястьях.

Лилит было тринадцать, когда она впервые услышала легенду о таинственном Ордене теней – тайной страже Алнаира. Об Ордене убийц. И её как молния прострелила.

Она не знала почему, но сердце забилось как бешеное, а в голове запульсировала яркая настойчивая мысль: Орден как то связан с её прошлым! Лилит уже слышала о нём, до потери памяти. Сомнений нет!

И она решила: если сможет приблизиться к Ордену – сможет приблизиться и к разгадке своего прошлого. Хотя тогда её одолевали сомнения в существовании «теней».

Вперёд вела только интуиция. Сильная, звериная и хорошо развитая, как у любого монстра, она не раз выручала Лилит в самую трудную минуту и почти никогда не подводила.

И, несмотря на всё, Лилит нравилось думать, что в Ордене теней она сможет раскрыть себя, окунётся в незабываемые приключения, опасности, новые загадки, и отыщет деньги. Много денег!

Однако она не хотела убивать людей. Не могла решиться на это. В глубине души, сокрытое ото всех и даже от неё самой, затаилось чувство страха.

Кому оно принадлежит? Ей настоящей или ей прошлой?

Ответа Лилит так и не нашла, ясно было одно – она не собирается загонять себя в очередную клетку. Никакие «серьги» не привяжут её к Ордену, стране, людям или кому-то ещё.

Она будет свободна и никого не убьёт.

Лилит отправилась в это путешествие не для того чтобы стать «тенью», а для того чтобы найти лекарство от проклятия Сурта и спасти Дая. Возможно, на чужбине она найдёт способ? Возможно там, в изучении Суртов преуспели больше, чем в Алнаире? Возможно…

А пока Лилит и дальше будет притворяться, что горит желанием войти в Орден теней.

– Ах, да, Климент! – оборачиваясь, воскликнула она на подходе к лестнице, ведущей к каютам. – Переселите меня в вашу с Зеном каюту.

Брови Климента поползли вверх.

– Зачем? Ты же боишься мужчин…

– Ничего я не боюсь, – зашипела Лилит. – Просто не могу спать в комнате одна.

«Отвыкла после знакомства с Даем» – добавила она мысленно.

Климент усмехнулся.

– Разве не из-за недоверия к нам ты мучаешься бессонницей?

– Нельзя жить в страхе, – невозмутимо парировала Лилит.

Она решила больше не бояться, а лечить подобное подобным. Если она боится пауков, то идёт в чулан, набитый ими. Если она не доверяет Клименту и Зену – значит довериться им, что бы не твердил её воспалённый негативным жизненным опытом мозг.

Лилит решила больше не убегать от проблем. В конце концов, она всю жизнь гонялась за ними сама.

– Но я всё равно не смогу подселить тебя к нам, не хватит места… – задумчиво пробормотал Климент. – Придётся кому-то поменяться с тобой и…

– Без проблем! – довольно кивнула Лилит и быстро спустилась по лестнице, исчезая в темноте узкого коридора.

Климент поменялся с ней местами. Он ушёл в одиночную каюту, а Лилит поселилась вместе с Зеном. Сначала он откровенно игнорировал её присутствие, но потом свыкся, и периодически они перебрасывались парой-тройкой фраз перед сном.

И всё же Зенрит Раэль продолжал косо и недоверчиво на неё посматривать.

Иногда в его жёлто-зелёных проницательных глазах она читала замешательство или даже страх. Он также шарахался от неё, если она вдруг бесшумно возникала в комнате, хватался за небольшой кулон в форме круга с какими-то палочками и чёрточками внутри и по бокам и начинал, что-то неразборчиво шептать, на неведомом Лилит языке.

Как потом Лилит узнала от Климента – Зен так молился. Его религия отличалась от той, что исповедуют в Алнаире. Он же родом с Фуруда, а там поклоняются магии, а не богу.

Подвеска на его кулоне обозначает единство и в тоже время непостоянство магии. Круг – непрерывный поток магической энергии, частиц; чёрточки и палочки – хаотичность, беспорядочность.

Всего религий было шесть.

– А на родине Дая какая религия? – однажды спросила Лилит у Климента. – Он же этот… грис.

– Наш Ищейка – полукровка, – морщась, ответил мужчина. – Таких как он на его «родине», Мифриде, не жалуют. Он вырос в Алнаире, да ещё и в монастырском приюте. Дай как никто другой, верит в бога Алнаира.

– И всё же? – настаивала Лилит. – Какая религия у Мифрида?

Климент тяжело вздохнул и отчего-то погрустнел.

– Грисы ни во что не верят. Ни в Бога, ни во Вселенную, ни в Магию. Ни. Во. Что. Вера мешает им стать абсолютным оружием.

Это удивило Лилит. Она ничего не знала о других королевствах. Жизнь в трущобах, а потом и с наёмниками к образованию не располагала. Для Лилит весь этот большой мир за пределами Алнаира был в диковинку. И ей нравилось узнавать что-то новое.

Небольшие кусочки знаний, что давал ей Климент, она впитывала с большим удовольствием. А когда они останавливались в малюсеньких островных городах-колониях разных королевств, Лилит таращилась по сторонам.

Её поражало всё: внешность людей, их одежда, оружие, манеры, товары.

Это были портовые города, поэтому ошивались там одни только торговцы и изредка проплывающие суда, вроде кораблика «теней». Назывался он, кстати, «PETREL».

«Буревестник».

Лилит сама не поняла, как умудрилась прочитать на корме буквы неизвестного ей алфавита, да ещё и сделать это вслух. Климент услышал и удивился, ведь она рассказала ему, что полный ноль в образовании. А вот Зен стал коситься в её сторону с ещё большим недоверием.