— Этого не случится, так что сделай себе одолжение и перестань беспокоиться о Хлое. Переложи свои заботы на своих детей. А теперь пойдем, насладимся игрой твоего сына.

Я ухожу, прежде чем она успевает ответить, и направляюсь к трибунам, где ждут Глория и Хлоя. Я передаю им их покупки и сажусь рядом с Хлоей. Несколько минут спустя Клаудия и мужчина садятся в ряд позади нас.

— Кайл, — говорит Хлоя, жестом указывая на них, — это моя сестра и ее друг…

— Мой парень, Роджер, — поправляет Клаудия.

— Точно, Роджер, — отвечает Хлоя.

Я киваю им.

— Приятно познакомиться.

Клаудия бросает на меня холодный взгляд.

— Правда, засранец? Ты собираешься вести себя так, будто мы там не обменялись словечками?

Хлоя закрывает Глории уши руками.

— Нет, я не собиралась упоминать, что ты сходишь с ума по мне, но ладно. — Я перевожу взгляд с нее на Хлою. — Твоя сестра убеждена, что у меня есть воображаемая жена и мне нужно держаться от тебя подальше.

Лицо Хлои застывает в смущении. Мне не нужно было произносить слова ее сестры, чтобы она поняла.

— Клаудия, — предупреждает она, — это не место для одной из твоих сцен.

Слишком поздно для этого.

— Я не хочу, чтобы он или его заносчивая семейка находились рядом с моими детьми, — рычит она.

— Расслабься. Он хочет помочь Трею не попасть в беду. Трея обвинили в краже в магазине не из-за Кайла. Ты должна благодарить его, а не устраивать ему разнос.

— Роджер может помочь Трею держаться подальше от неприятностей.

Я не могу удержаться от смеха и прикрываю рот рукой, чтобы скрыть его. Но у меня это плохо получается. Я вижу, что Хлоя прикусила язык, чтобы сделать то же самое. Роджер — последний человек, которого я бы хотел видеть в качестве примера для подражания своему сыну. Я забирал его за мелкие преступления. У чувака также липкие пальцы.

Клаудия наклоняется вперед и просовывает голову между мной и Хлоей.

— Он думает, что он лучше нас.

— Нет, он не думает, — поправляю я.

— Не думает. Кайл пытается помочь, — говорит Хлоя. — Как я уже сказала, это не то место.

— Это не место для того, чтобы высказывать тебе свое мнение. Никому не позволено позорить драгоценную Хлою и ее безупречную репутацию. — Она издала саркастический смешок и переключила свое внимание на меня. — О, подожди, какой-то мудак уже запятнал твою репутацию. Теперь ты трахаешься с ним и выставляешь себя на посмешище. Только не прибегай ко мне, когда узнаешь, что он использует тебя как киску.

Она точно создает атмосферу дерьма.

Клаудия была достаточно добра, чтобы повысить свой голос громче, чем диктор, так что все взгляды теперь обращены на нас. Хлоя плотнее натягивает куртку на тело, и ее глаза не встречаются с моими — без сомнения, от смущения.

Я встаю.

— Я пойду.

Хлоя поднимает руку, чтобы остановить меня.

— Нет. — Она смотрит на Клаудию. — Трей хотел, чтобы Кайл пришел. Давай не будем разочаровывать его больше, чем мы уже сделали, хорошо?

— Хотел, чтобы он пришел? — говорит Клаудия, потрясенная. — Ладно, неважно. — Ее взгляд обращается ко мне. — Держись подальше от моих детей. Это будет последний раз, когда мой сын захочет общаться с тобой после того, как я расскажу ему, что ты сделал с его тетей. — Ее взгляд возвращается к Хлое. — Я здесь, пытаюсь быть хорошей матерью, а ты вытворяешь такое.

Я игнорирую Клаудию и сосредотачиваюсь на Хлое, заставляя ее улыбнуться, прежде чем наклониться так, чтобы только она могла меня слышать.

— Я останусь, но буду наблюдать из другого места.

— Спасибо, — шепчет она.

Я игнорирую дерьмовые разговоры Клаудии, пока ухожу. Пока я ищу новое место, я замечаю Гейджа и Лорен на трибунах. Они обмениваются растерянными взглядами, когда я сажусь. Я не предупредил их о своем приходе.

— Я вижу, вы, тусовщики, наслаждаетесь пятничным вечером, — говорю я. — Что вы, ребята, здесь делаете?

— Чувак, что может быть лучше в пятницу вечером, чем смотреть, как школьники надирают задницы в футболе? — отвечает Гейдж с ухмылкой.

— Лучше спросить, что ты здесь делаешь? — говорит Лорен. — Обычно ты проводишь свои пятницы в «Даун Хоум» с ребятами.

Я киваю в сторону поля.

— Хлоя сказала, что Трей попросил меня прийти.

— Трей — это племянник Хлои? — спрашивает Гейдж, слова медленно покидают его рот.

— Да.

— Ты так чертовски облажался, — пробормотал он.

— Она согласилась на двойное свидание, — сообщаю я им. — Так что, пожалуйста, хоть раз ведите себя нормально.

Лорен притворяется обиженной.

— Что? Я всегда нормальная.

Гейдж фыркает, а я смеюсь.

Она закатывает глаза и хлопает Гейджа по плечу, в результате чего он смеется и целует ее.

Я сижу и смотрю игру.

Трей — квотербек команды JV, и у него есть талант. Я наблюдаю за его игрой и одновременно слежу за Хлоей. Она пытается, но не очень старается скрыть, насколько она несчастна со своей сестрой и Роджером.

— Пицца! Я люблю пиццу! — поет Глория, забегая в пиццерию с Хлоей рядом.

Команда Трея выиграла. После окончания игры Хлоя написала смс, что Глория голодна и капризна, поэтому они уходят, и поблагодарила меня за то, что я пришел. Как только я увидел, что они встали, я вскочил со своего места и пошел за ней по трибунам.

Не в смысле преследований, клянусь.

Я держался в стороне, пока Хлоя и Клаудия разговаривали возле входа, но громкий рот Клаудии позволил мне — вместе со всеми вокруг — услышать каждое ее слово. Судя по звукам, она пропускала праздничный ужин с пиццей Трея в обмен на выпивку со старым добрым Роджером. Я выпиваю. Мне все равно, кто еще пьет, но не надо бросать своего ребенка, который играл от души, ради нескольких кружек пива.

Поскольку сумасшедшая Клаудия сбежала, у меня была возможность пригласить себя.

И вот мы здесь.

Пицца.

Глория и Трей втиснулись в одну сторону кабинки, а мы с Хлоей сделали то же самое напротив них. Заказав напитки, я потираю руки и изучаю меню, хотя ел здесь сотни раз. Это единственная пиццерия в городе.

— Итак, — говорю я, откладывая меню в сторону, — твоя тетя Хлоя сказала, что мы получим дополнительные анчоусы на нашу пиццу.

Я хорошо лажу с детьми. Мы постоянно проводим на станции мероприятия и акции по сбору средств, а когда мы с братьями и сестрами росли, мама настаивала на том, чтобы мы занимались благотворительностью, причем в большинстве случаев это были дети из неблагополучных семей.

— Черт возьми, нет! — восклицает Трей, качая головой. — Я не буду есть это отвратительное дерьмо.

Глория смотрит на меня, ее светлые волосы собраны во французскую косу и украшены красными бантами.

— Что такое анчоусы?

— Мертвые Немо, — отвечает Трей.

— Трей! — предупреждает Хлоя. — Не смешно.

— Что? — спрашивает Трей. — Я бы предпочел не наслаждаться Немо с моим дополнительным сыром.

Глория кажется близкой к слезам.

Черт. Может быть, я больше не умею ладить с детьми.

Она думает, что мы сегодня поглощаем мультяшных героев.

— Но… но я люблю Немо.

Хлоя бросает на Трея строгий взгляд.

— Твой брат шутит, милая. — Она протягивает ей мелки. — А теперь покажи мне, как хорошо ты рисуешь.

Хлоя переключается на развлечение племянницы и отвлекает ее от поедания полосатой рыбы.

— Ты сегодня хорошо играл, — говорю я Трею.

Он ухмыляется и приподнимается на своем месте.

— Спасибо, чувак. Я надеюсь, что они переведут меня в старшую группу. Это было бы круто!

— Кайл играл в старших классах, — говорит Хлоя, толкая меня в плечо.

Ого. Это должно закончиться комплиментом или умным замечанием о спортсменах?

— Круто! — говорит Трей с расширенными глазами. — На какой позиции ты играл?

Я почесываю шею.

— Квотербек.

— Держу пари, ты постоянно трахался, — комментирует Трей.

— Серьезно, Трей, — говорит Хлоя, жестом указывая на Глорию.