— Офицер Лейн заплатил за то, что украл ваш племянник, и еще за наши беспокойства, — объясняет мистер Гарфилд с нервной улыбкой. — Мы не будем выдвигать обвинения против Трея.

Я выпустила огромный вздох.

— Спасибо вам большое. Мне очень жаль, и это больше не повторится.

— Я понимаю борьбу, дорогая, — говорит мистер Гарфилд. — Не позволяйте моей жене расстраивать вас. У нее тяжелый день. Мы оба знаем, что ты хорошая девочка.

Я смотрю на Мэри и встречаюсь с ней взглядом, надеясь, что она увидит мою благодарность.

— Еще раз спасибо.

Она отворачивается, как будто вид меня ей противен, и рычит на Трея. Мой гнев усиливается. Я ненавижу, когда на меня смотрят так, будто я ниже кого-то, но меня действительно бесит, когда это презрение направлено на кого-то, кто мне дорог.

Мы втроем спешим по коридору, и я больше не говорю, пока мы не выходим на улицу.

— О чем, черт возьми, ты думал? — кричу я на Трея, пока мы идем к моей машине. — Тебя могли арестовать!

Трей смотрит на меня, в его глазах мелькают сожаление и унижение.

— Глории нужны были материалы для детского сада и еда. Мама не дала мне денег, поэтому мне пришлось достать их другим способом.

Я тяжело сглотнула.

— Почему ты не пришел ко мне?

— Я не могу всегда приходить к тебе. Ты купила нам новую одежду и заплатила за мою футбольную экипировку. Нечестно всегда просить у тебя денег. — Его внимание переключается на землю, и он пинает камешки своим ботинком. — Достаточно жалко, что мама всегда просит у тебя деньги, а потом тратит их на выпивку.

— Я скорее дам деньги тебе, чем ей, Трей. Я даю ей деньги, чтобы помочь тебе и Глории. Никогда не стыдись просить меня о помощи. Ты слышишь меня? Если тебе или Глории что-то понадобится, ты придешь ко мне. Не воруй в магазинах!

Кайл прочищает горло, и мы оба смотрим на него. Я забыла, что он здесь.

Он наклоняет голову в сторону угла парковки и фокусируется на мне.

— Могу я с тобой поговорить?

— Конечно. — Я достаю ключи из сумочки и передаю их Трею. — Встретимся в машине через минуту.

Трей берет их и уходит. Я вытираю глаза, прежде чем провести руками по лицу и встретиться взглядом с Кайлом. Мы стоим лицом друг к другу, и его руки ложатся мне на плечи, прежде чем он делает шаг назад, как будто осматривая меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я киваю.

— Да, просто немного разозлилась. Я не могу поверить, что Трей мог украсть в магазине. Я миллион раз говорила ему, что если ему что-то понадобится, позвони мне. Вместо этого он ворует, доказывая всем, что мы все одинаковые.

Он опускает руки, чтобы провести ими по моим рукам.

— Не смей слушать эту старую мышь, слышишь меня? Заблокируй каждое гребаное слово, которое она тебе сказала.

— То, что она сказала, не было ложью, — бормочу я.

— Да, блять, это так. Ошибки и проступки твоей семьи не определяют тебя. Кто они — это не ты. Когда я смотрю на тебя, я вижу сильную женщину, женщину, которая борется за то, чего хочет, и берет на себя ответственность, которая ей не принадлежит, чтобы сделать жизнь детей лучше.

Я не хочу, чтобы от его слов мне стало легче, но это так.

Он вызывает у меня все чувства.

Как этот мудак, которого, как я думала, я ненавижу, вызывает у меня все эти приятные чувства?

Я глубоко вдыхаю, и когда я делаю движение, чтобы открыть сумочку, его руки опускаются, разрывая нашу связь.

— Сколько я тебе должна?

Он качает головой.

— Не беспокойся об этом.

— Я могу заплатить за дерьмо своей семьи, Кайл.

Его глаза смягчаются.

— Я никогда не говорил, что ты не можешь. Об этом уже позаботились. — Он присвистывает и наклоняет голову в сторону моей машины. — Забери Трея отсюда, пока миссис Гарфилд не вышла со своим ружьем.

Я хмурюсь и взваливаю сумку на плечо.

— Хорошо, но мы поговорим об этом позже.

Он улыбается.

— Тебе всегда рады в моем доме.

Четырнадцать лет

У моей сестры будет ребенок.

Точнее, мальчик.

Она не говорит мне, кто его отец, но я слышала, как она кричала на него и требовала денег по телефону.

Поскольку Клаудия ничего не знает о детях, я взяла для нее книги в библиотеке, получив довольно любопытный взгляд от помощницы библиотекаря. Клаудия швырнула их через всю комнату и сказала, что будет знать, как заботиться о своем ребенке, когда он появится. Так что я забрала их в свою комнату и прочитала сама.

Кто-то в этом доме должен быть обучен тому, что делать с новорожденным.

Визиты Сэма теперь ограничены. Они только и делают, что ругаются, когда он приходит. Мне грустно от того, что он не приходит. Он хорошо относится ко мне и помогает мне с домашней работой. Он заботится о моих интересах и никогда не говорит мне, что мои мечты глупы. Сэм — тот, кем я хочу видеть своего отца.

Через месяц Сэм перестает приходить совсем.

Пятнадцать лет

— Привет, незнакомка.

Моя голова поднимается при звуке голоса, по которому я скучала.

Сэм стоит в дверном проеме, одетый в чистую одежду, с кепкой на голове. Редко вижу его без кепки.

— Привет, — удивленно отвечаю я, не в силах скрыть свое волнение. — Давно не виделись.

Он не появлялся в нашей жизни почти год. Я думала, что он ушел навсегда, поэтому его появление вызывает у меня только радость. Он никогда не видел Трея, который появился на свет три месяца назад. Он прислал посылку без обратного адреса. К ней была приложена записка, в которой говорилось, что он хочет, чтобы у Трея были необходимые вещи для ребенка.

— Извини за это, — отвечает он. — Жизнь иногда мешает.

Я киваю, хотя ничего не понимаю. Я поняла, что если кто-то хочет провести время с кем-то, он его проводит, несмотря ни на что. Это значит, что Сэм не хотел проводить время ни с кем в нашем доме — включая меня.

То, что мужчины приходят и уходят, не является чем-то необычным. Я никогда не встречала своего отца. Я знаю о нем только по старым фотографиям и тем немногим словам, которые выкрикивает моя мать, когда я спрашиваю о нем.

Сэм проходит дальше в мою комнату.

— Твоя сестра сказала, что ты очень помогаешь с Треем.

Книги для детей, которые я читала, пригодились мне, поскольку я — главная воспитательница Трея. Не его мать. Я встаю к нему ночью и меняю все его подгузники, а поскольку она отказывается кормить грудью, боясь, что это испортит ее «хорошие сиськи», я кормлю его смесью.

Я пожимаю плечами и сдерживаю желание сказать это Сэму. Я хочу, чтобы он гордился мной, но Клаудия убьет меня.

— Я стараюсь.

Он улыбается.

— Ты такая хорошая девочка, Хлоя. Уверен, она очень ценит твою помощь.

Я фыркнула.

— Клаудия ничего не ценит.

— Это преуменьшение года.

Я подтягиваю ноги под попу.

— Тогда почему она тебе нравится? Почему бы тебе не найти более симпатичную девушку?

Я давно его не спрашивала, но я не понимаю, как она может нравиться такому порядочному человеку, как он. Наверное, с ним что-то не так. Сломанные люди ищут других сломанных людей. Я вижу это каждый день своей жизни и думаю, как я смогу найти кого-то хорошего, кто согласится быть рядом с таким же сломленным человеком, как я.

Он пожимает плечами.

— Людям нравятся люди по разным причинам.

— Тебе она нравится, потому что она красивая… и она занимается с тобой сексом.

Он усмехается и засовывает руки в карманы брюк.

— Вы двое кажетесь такими разными, — продолжаю я.

— Противоположности иногда притягиваются, — возражает он.

— Ну да, — говорю я, закатывая глаза. — Противоположности занимаются сексом друг с другом, но…

Он прерывает меня.

— Похоже, ты знаешь о сексе очень много для человека твоего возраста.

Я указываю на дверь своей спальни.