Дейв, выпучил глаза, и в данном случае Ник разделял его чувства. Лондонский университет – ничего себе! Насколько он знал, это было одно из престижнейших учебных заведений мира. На его основе даже базировался тайный магический факультет, где преподавали сами члены Магикулума. Но, по крайней мере, чародею теперь было понятно, на какие деньги Алиса там училась.

– И иногда мама так скучает, что подобными выходками заставляет меня вернуться. Мы страшно ругались с ней на этот счет. Нет, и в правду, что за ребячество! Тем более, что я же волнуюсь! – всплеснула руками девушка и сникла. – Вот и вчера, я подумала, что это тоже самое.

– Но? –Марта подняла взгляд от блокнота. – Почему же вы все-таки поддались и приехали?

Кольцова-младшая подняла кверху мокрые глаза, откинув светлую прядь с лица. Сейчас она казалась еще более хрупкой и ранимой, как срезанный цветок лилии. Ник подавил в себе дурацкой желание приблизиться. И что на него находило в этот раз?

– Это довольно сложно объяснить…– запинаясь заговорила, наконец, она. – Просто мама выглядела испуганной. То есть по-настоящему испуганной. Она кричала, что ей страшно находиться одной в квартире, что он обязательно за ней придет, и даже заплакала в конце.

Следователи переглянулись.

– Кто такой «он»? – насторожилась Марта.

– Если бы я знала! – воскликнула Алиса с горечью. – Поверьте, я любила маму, просто она иногда…

– Вы что-нибудь знали о ее работе? – спросил Ник, прервав очередные излияния на корню. – Кто обычно приходит к ней за помощью и когда? Постоянные клиенты, враги, недоброжелатели, хоть что-нибудь?

Губы девушки покривились в виноватой улыбке.

– Нет, простите. В этом отношении мы с мамой были далеки друг от друга. Я по специальности медик, а она по укладу жизни закоренелый мистик.

– Что ж, ладно, – сделала пару пометок Марта. – Во сколько вы созванивались с ней?

– Где-то… в районе десяти вечера. После этого я звонила еще несколько раз, но больше мама не брала трубку, – девушка судорожно вздохнула, но уверенно поглядела на Громову. – Вы скажете мне, что… как с ней это случилось?

Алиса зябко обхватила себя руками за дрожащие плечи. Дейв в вперевалочку добрался до окна и закрыл его. Ник тоже поежился. За это время помещение успело выстудиться до такой степени, что его нельзя было отличить от улицы. Разве что ветра не было.

Марта отложила ручку в сторону и сцепила пальцы в замок для успокоения.

– Нам сейчас необходимо будет проехать в участок и подписать кое-какие бумаг, – протянула наконец Громова, обведя кабинет обеспокоенным взглядом. – Тогда бы я и могла рассказать вам все более детально.

Даже ей, такому профессиональному сотруднику, нужно было время, чтобы собраться с силами. Кольцова слабо кивнула. Постепенно она впадала в какое-то подобие прострационной задумчивости.

– Только отпущу моих коллег, – пояснила Марта и поманила Ника за собой в коридор.

Они вышли в прихожую, и Марта начала практически без паузы:

– Можешь забирать свои колдовские причиндалы и уходить. Дейв передал мне список. Моему начальству лучше не знать об этом, поэтому твоя бумажка останется у меня. Но смотри, если я только узнаю, что эти вещицы пропали или кто-то использовал их в других преступлениях…

Против воли Нику захотелось виновато сжаться без причины. Серьезный тон Громовой часто так действовал на него.

– Разве такое хотя бы раз было? – улыбнулся чародей. – Я знаю, что за них отвечаю.

– Надеюсь, – серьезно поглядела на него Марта и обернулась к гостиной. – Мы сейчас поедем в участок, еще немного побеседуем с Кольцовой, потом я зайду к нашим специалистам. Позвоню, если что. Ты тоже будь на связи и, по возможности, разведай среди своих знакомых что-нибудь.

Хотя произносилось это в форме просьбы, напряжение в голосе делало сказанное похожим на приказ. Очевидно, что Громовой хотелось, чтобы Ник это сделал.

– Договорились.

Подруга обернулась, чтобы уйти, но чародей окликнул ее:

– Марта, подожди!

Та с недоумением обернулась через плечо. Гордость душила Ника настолько, что он не сумел выдавить из себя ни слова, и только потер пальцы правой руки друг об друга в говорящем жесте. В такие моменты он ненавидел себя.

Смятение в глазах Громовой сменилось пониманием.

– Прости, забыла, – вздохнула она и отсчитала пять бирюзовых бумажек.

Оставалось надеяться, что его взгляд не был таким уж жадным.

– Надеюсь, это хотя бы частично улучшит твое положение, – слегка улыбнулась Громова, хотя глаза ее устало потускнели.

Чародей вымученно рассмеялся, подавив желание выхватить из рук Марты деньги в ту же самую секунду.

– Ну, аренду офиса это, конечно, все равно не покроет, зато хотя бы холодильник наполню нормально, – вспомнив слова Дейва, он нахмурился. – Это правда, что ты позвала меня сюда… ну, чтобы помочь с деньгами?

Марта неловко пожала плечами. Сразу было видно, что жест этот был ей не свойственен.

– Какая разница? В конечном же счете твои услуги все равно нам пригодились. – ответила она и сварливо добавила. – Я тоже надеюсь, что ты соглашаешься не только ради денег.

Ник от неожиданности чуть шелохнулся. Нет, конечно нет. То есть деньги были важной составляющей, потому что ему, как и простым людям, нужно было на что-то жить, но, естественно, дело было не только в этом.

– Не только.

Марта бросила него какой-то неясный долгий взгляд, от которого тягостно защемило в душе, но раньше, чем ощущение сумело оформиться в полноценную эмоцию, Громова смахнула рукой челку с лица.

– Все, иди давай. Не отвлекай меня, – проворчала она и направилась в кабинет.

Ник заставил себя не смотреть ей вслед, а, наоборот, двинулся в спальню. Ему тоже следовало поторопиться. Скоро сюда нагрянут спецы из Магикулума, профилирующиеся на расследовании убийств магов, а чародею совсем не хотелось с ними встречаться. Поэтому Ник, может быть с меньшей бережностью, чем следовало относиться к таким дорогим артефактам, покидал их обратно в сундук и понес вниз. На ходу чародей успел подумать, что, хотя бы в этом, судьба оказалась к нему благосклонна, и он додумался приехать сюда на машине. Ник не мог отделаться от мысли, что вид долговязого парня в кожаном плаще с тростью и сундуком в руках, мог быть превратно истолкован прохожими и пассажирами общественного транспорта.

К трем часам на дрогах уже начали образовываться пробки. В итоге, в угоду дорожному движению Нику пришлось отдать сорок минут жизни вместо положенных пятнадцати. Он нервно постукивал по рулю и постоянно возвращался мыслями к сундуку, что лежал в багажнике его Мини Купера. Наверное, маги из Цербериата, которые расследуют преступления, связанные со сверхъестественными существами, уже прибыли на место. А раз так, стоит им узнать, что чародей унес с места преступления сундук с потенциальными вещдоками, и по головке его не погладят. А тут еще извечная паранойя подливала масла в огонь в связи с чем, Ник весь извелся, толкаясь в пробках. Времени было в обрез, а ему следовало изучить артефакты до того, как стражи порядка от магов прознают о его участии в этом деле. В конечном счете, идея заехать на работу в офис и поговорить с Зариной о проклятой клиентке полетела ко всем чертям, и чародей направился прямиком домой.

Там он быстро припарковал машину у подъезда и с кряхтением полез за тяжеленым сундуком. В его жизни было мало дорогих вещей. Среди них кроме трости – плащ из настоящей добротной кожи и машина. Трехдверный аккуратный Мини Купер стал данью его мальчишескому максимализму, когда Ник еще совсем молодым человеком оказался на Земле. Тогда он бездумно спустил все подъемные деньги, что ему дали на обустройство в Калининграде, на машину. В итоге, на некоторое, причем довольно продолжительное время, Купер стал его домом, пока чародей не заработал достаточно для покупки настоящей квартиры. Но, видит Бог, он ни разу не пожалел о своем выборе. Ник всем сердцем любил эту васильковую машинку. Круглые фары, две продольные полосы на капоте и черная крыша придавали Куперу вид спортивного автомобиля, а некоторой своей старомодностью и аккуратностью машина идеально вписывалась в представления чародея о прекрасном, соответствуя его характеру. И с этим английским джентльменом они вместе повидали не мало бед. Но на то Ник и чародей, что после шести лет беспрерывных передряг, Купер все еще сиял, как новенький.