Не успела Марта ответить, как светловолосая девчонка в школьной форме синего цвета подскочила к ней и вцепилась в локоть.

– Мам, мама, а можно мне эту книжку? – затрясла она руку Марты, другой, помахивая у нее перед носом яркой обложкой.

От неожиданности, у Громовой чуть не выскользнули их рук тетради. Она опешив часто заморгала.

– А ну-ка дай посмотреть. –критически наморщилась она и прочитала. – Гарри Поттер и Философский камень.

– Да хорошая книжка, бери. – посоветовал Ник. – Как раз для этого возраста.

Он говорил это со всей убежденностью. Даже ему нравилась эта серия. Возможно потому что в мальчике главном герое он иногда узнавал себя. Взглянув на обложку, чародей подумал о том, что ему сейчас как раз не доставало бы такого Философского Камня, чтобы обращать металл в золото.

Белокурая девчушка стремительно обернулась и тут де радостно просияла.

– Привет, дядя Ник! – воскликнула она, едва не подпрыгивая на месте.

Катя была просто заводным моторчиком, вечно источающим энергию и радость. Ее большие голубые глаза, такие же как у матери, а вот волосы были светло русыми, делая ее внешность типично славянской. Ее улыбка сияла ничем не омраченной, беззаботной радостью. Таким и должен был быть нормальный ребенок, по мнению Ника.

– Работаете над каким-нибудь новым делом? – спросила девочка, едва не поднимаясь на цыпочки от предвкушения.

Судя по всему, любовь к расследованиям и преступлениям ей тоже передались генетически от матери. И хотя Громова этого не одобряла, Ник считал, что это все же было лучше, чем бы она стала занудой, как ее отец.

– Молчи. –коротко предостерегла чародея Марта, в это время с видом знатока пролистывая страницы, источавшие приятный запах типографской краски. – Ей не нужно такого еще знать.

Катя только обвела глазами круг в немом протесте. Взглянув на ее хитрющую мордашку Ник прыснул, посему-то догадавшись, что Катя и так знает намного больше, чем хотелось бы Марте. Он только пожал плечами и вздохнул.

– Честно говоря и рассказывать то нечего. У меня пока нет клиента. А кое-кто даже не старается мне помочь.

Ник бросил выразительный взгляд на Марту, та удивленно всплеснула руками.

– Я не виновата, что люди в последнее время не хотят убивать друг друга с особой жестокостью. – возмутилась она

– Очень не вовремя они подобрели. – пробормотал Ник, а Катя хихикнула, торопливо прикрыв рот ладошкой.

Чародей тяжко вздохнул в душе. Его надежды вновь не оправдались. В какой-то момент, когда он увидел Громову в книжном, признаться честно, решил, что это знак судьбы и рассчитывал, что она подкинет ему работенку. Но нет. Не доля, одним словом.

Марта сочувственно ему улыбнулась.

– Ник, ну ты же знаешь, если была бы хоть какая-то возможность я бы пригласила тебя, – обратилась она к нему уже без всякой строгости, – но дел и впрямь нет.

Марта была начальником особого отдела полиции, Калининграда, который специализировался на чрезвычайных преступлениях. Как показала практика, такие случаются и довольно часто. Иногда Марта приглашала чародея в качестве помощника и консультанта. За все это Ник получал деньги, которых сполна хватало платить по всем счетам и сносно жить. Их то как раз сейчас особенно не хватало.

– Знаю, у самого такая же засада.

У каждой профессии был свой сезон особого пика, и лето уж точно не было временем для раскрытия преступлений. Кому захочется убивать, когда по спине бежит пот, а рядом носятся девчонки в коротких юбках? В такое время грезишь о пляже или хотя бы бутылочке холодной газировки. Вот придет поздняя осень, наступит зима и он потеряет покой в своей конторе. Вот только, если не пошевелиться, то очень возможно, что клиентов ему принимать станет уже негде.

Похоже, он не сумел скрыть уныния, даже за кривой усмешкой, поскольку Марта беспокойно нахмурилась. Лоб ее исчертили вертикальные морщины.

– Что, все совсем плохо?

Чародей поднял на нее взгляд.

– Да нет… Я хотел попросить у тебя… – начал было Ник, но в последний момент оборвал сам себя. – Нет, не важно.

Он не любил быть обязанным, а меж тем сумму в восемьдесят тысяч будет отдавать долго, даже если Марта каким-то чудом даст ему в долг. Громова скрестила руки на груди в категоричном жесте. К тому моменту покупки перекочевали в руки Кати, и она с восхищением проводила пальцами по выпуклым картинкам на тетрадях.

– Что? – Марта настойчиво впилась в него глазами.

– Ничего. – буркнул он и шагнул к выходу. – Вы все? Пошли.

Он задвинул книгу обратно на полку, и вместе они направились к кассе молча, каждый погруженный в свои мысли. Марта по дороге опять забрала книжку у дочери и теперь крутила ее в руках.

– Хорошая хоть? – наконец нарушила она молчание, со вздохом кладя покупки на кассу. Катя радостно приплясывала рядом. Хвостик ее мотался из стороны в сторону.

Ник округлив глаза, взглянул на подругу.

– Ты что не знаешь Гарри Поттера?! – изумился он.

Марта повела плечом.

– В общих чертах. Но я не люблю фэнтези.

– То чувство, когда вся твоя жизнь, фэнтези. – хихикнул Ник.

Марта посмотрела на него, а потом они не сговариваясь рассмеялись уже в полный голос. Они проработали бок о бок достаточно долго, чтобы Марта хотя бы частично уверилась в существовании у Ника некоторых особых способностей и необъяснимого в принципе.

Громова сгребла пакет с покупками, вручила его дочери и потянулась за кошельком.

– Сколько тебе нужно, Фельсенбург? – она отсчитывала деньги кассиру, не глядя на него, голос ее оставался ровным.

Нику захотелось прищелкнуть языком. Они неплохо друг друга узнали за эти годы. Вот только не скажешь же, что для того чтобы выручить его, придется разорять семейную кубышку. Жгутиков вряд ли будет рад.

– Забудь. Все нормально.

Они отошли от кассы и направились к выходу. Катя скакала впереди.

– Подбросить тебя? – предложила Марта, выуживая из кармана ключи от машины.

Ник на секунду задумался, по-птичьи склонив голову на бок.

– Нет, пройдусь. Мысли проветрю. – решил он.

Ее губы сжались в прямую линию.

– Ник, если только будет что-то попадающее под твой профиль, я позвоню, ты же знаешь. – серьезно пообещала она.

Сердце чародея затопило теплом и признательностью. Он знал ту истовость, с которой Марта бросалась на помощь. Потому то она и была хорошим полицейским.

– Знаю, спасибо. – кивнул он с улыбкой. – Пока-пока.

Чародей помахал рукой в ответ на жест Кати, которая любовно прижимала драгоценный пакетик с покупками к себе, пока она в компании матери устремилась к парковке у обочины. У Марты зазвонил телефон, она вытащила его, зажав плечом и сев за руль просигналила.

Чародей побрел в сторону дома. Район Марауненхоф, как он назывался по старинке располагался неподалеку от Букиниста, однако идти пешком было прилично. Но это было и хорошо, все мысли чародея только и крутились, что вокруг способа добыть деньги. Его частное детективное агентство, где он оказывал услуги нештатного характера на самом деле было довольно прибыльным, когда имело заказы. Главной проблемой была нестабильность. Эта полиции плевать, они получают фиксированный оклад каждый месяц, а тут попробуй не быть циничным, когда твоя зарплата напрямую зависит от количества клиентов и сложности их дел. А так, люди даже не представляли, как часто они сталкивались с событиями сверхъестественного порядка, только дело было в том, что зачастую они не знали куда обратиться. В прочем, Ник шикарно распутывал и простые преступления при помощи магии. Может, ему вложиться в рекламу? Глядишь и клиентов больше станет…

Занятый этими мыслями, Ник добрел до дома. Все-таки было в каждом чародее некая необъяснимая, врожденная тяга к мистике, потому что, порой глядя на свою жизнь Ник понимал, что ничем другим, объяснить некоторые вещи было нельзя. Это случилось и с его домом. Из всех приличных и совершенно нормальных домов Калининграда он жил в древнем здании, напоминавшем кирпичную свечу. По местным поверьям, считалось, что в старину, это была настоящая тевтонская башня одного из защитных форпостов, давно стертых с лица земли. И вид этого дома – резкие квадратные формы, небольшие окошки-бойницы, и своеобразная архитектура, сохранившаяся даже после множества реконструкций, кажется только подтверждали это. Дом считался аварийным и уже давно значился в списках на снос, против чего восставали чокнутые радетели архитектурных и исторических ценностей и не менее чокнутые жильцы, вроде Фельсенбурга. Но Нику действительно нравился его дом. Точнее даже так, он не представлял себя нигде, кроме как в этом мрачноватом, удаленном здании.