— А может там этот дядя Валера как раз за пулемётом сидел?

— Да не, — Егор махнул рукой, отметая такую версию, — он хоть и подводник, но крупный был. А пулемётчик какой-то тощий. Куртка на нём, как на вешалке.

— А дети у него были? — Неожиданно спросила Алина.

— Да, дочь. Лиза. Но она в Москве живёт и учится... Училась.

Пока мы беседовали, Лань сходила к котлу и принесла нам с Алиной по тарелке рагу. Девочка поблагодарила её и снова озорно сощурилась, когда Лань присела обратно рядом со мной. И ответила Алине короткой смущённой улыбкой. Что-то у них тут без меня произошло. Какой-то девичий заговор.

—Спасибо... — Я тоже принял свою порцию и продолжил беседу. — Ладно, это нам всё равно сейчас не поможет. Мало ли кто мог тебя узнать...

— Так чего ж он всё-таки улетел-то? — нетерпеливо вмешался Болт. — Раз даже узнал...

— Потому что Кира он тоже узнал... — Егор, похоже, был единственным из своего отряда, кто решился высказать такую мысль. — И как будто бы испугался... Может тоже наслушался историй про Чёрного Жору, конечно... Но мы в костюмах были. И пол-лица под газовой маской...

— Хм-м... — Морж, сидевший неподалёку, уже прикончил свою порцию и лениво глядел в пламя. А рядом с ним я разглядел и Каната с Тимуром — похоже, он был у них личным наставником. — А я ведь тоже всё думал — где ж я тебя раньше видел, Кир... В клубе ты при мне не был точно... А теперь вот вспомнил...

Бритоголовый паренек медленно перевёл свой вечно равнодушный взгляд на меня, продолжая задумчиво бормотать:

— Только ты тогда с волосами был... И не такой худой... Без шрамов...

Я неосознанно сжал челюсти и неотрывно смотрел ему в глаза, ожидая дальнейшего рассказа о моих прошлых подвигах. Готовясь к реакции окружающих.

Морж некоторое время поиграл со мной в гляделки, легко улыбнулся, пожал плечами и отвёл взгляд обратно на огонь:

— Ты вроде какие-то там соревнования по стрельбе выиграл осенью... Или летом... Да?

— Ага. — От того, как прозвучал мой ответ, Лань тихонько вздрогнула. — По движущимся мишеням. Ты смотрел?

— Смотрел... Мне понравилось... — В глазах пацана демонически отражались пляшущие язычки пламени. — Я бы тоже так хотел...

Потрескивание угольков и тихие стуки ложек о тарелки наполнили напряжённую паузу. И послышался неуверенный голос Пуха:

— И что, он испугался того, что ты умеешь стрелять? — Откусив плитку гематогена, он философски пожал плечами. — Да мы все умеем, чего такого-то... Лучше всяких утырков, конечно...

— Пух, от скромности не помрёшь! — Хохотнул Белый.

— Так а что ж теперь делать думаете? — Веселье снова прервал вопрос Болта.

— Это зависит... Расскажите мне подробно про аэродром «Сокол». Дестрой говорил, что там у Ленинских с октябрятами, вроде, какая-то заварушка приключилась?

— Не с октябрятами. С Комсой. В феврале то и дело канонада стояла — несколько дней... Дело было так...

После ужина и предварительного составления плана дальнейших действий, нас с кадетами отвели в растопленную баню, выдав чистые полотенца и простыни. Всех, кроме Пуха — ему пока нельзя было мочить свежую рану. А Шотган просто затянул перебинтованную стопу в полиэтиленовый пакет.

Пацаны помылись быстро, по военному — я ещё даже не успел раздеться, как они уже выскочили из парной обратно, вытирая головы и ковыряясь в ушах. Давно привыкли к жизни в казармах, ещё до катастрофы.

Обернувшись в простыню, я зашёл в жаркую парную. Но, в отличие от них, не собирался никуда спешить. Когда в последний раз можно было вот так расслабиться? Уже и не помню... Всё тело просто гудит от усталости.

Медленно вдыхая горячий воздух, я присел на деревянные полки, раскинул руки и, закрыв глаза, запрокинул голову. Рядом в полутьме тихо гудел котёл. Изредка щёлкало подброшенное под него полено. С потолка на грудь капал тёплый конденсат. Вокруг разливался пряный запах каких-то трав и горьковатый аромат дубовых веников.

Открываясь, легонько скрипнула дверь.

— Пар не выпускайте... Чего забыли, бойцы?

— Ничего. — Быстро прикрыв дверь, нагая фигурка оседлала мои колени и прижалась к груди. — А я ведь тоже тебя сразу узнала...

Подняв голову, я увидел прямо перед собой большие тёмные глаза, смотревшие на меня с лёгким озорным прищуром. Обрамлявшие лицо недлинные волосы уже успели слегка намокнуть.

— Я...

— Молчи, убийца... — И Лань не позволила мне продолжать самых приятным из способов. Поцелуем.

— Любопытный факт. Историческое название посёлка Сокол, в район которого мы сейчас направляемся — Разбойщина. Вот бы знать, почему... — Говорить приходилось немного громче обычного. Двигатель перегруженного внедорожника, дополнительно обшитого металлом, звучал натужно даже на небольших скоростях. Его пригнали рано с утра из Заводского района по нашей просьбе. И в долговязом водителе я узнал того самого парня, который вёз раненного Юрка, Ульяну и освобождённых малышей с Третьей дачной на этой же самой тачке. Только тогда она не была утыкана кривыми шипами. А вместо расстрелянных стёкол теперь стояли стальные листы с узкими бойницами.

За то недолгое время, которое водитель провёл в рядах кадетского корпуса, бывший раб заработал себе кличку Форсаж. Или просто Форс. Очевидно, водил неплохо.

— Это ты нас так подбодрить хочешь? — Егор иногда бросался фразами, которые были старше него на пару десятков лет. Но ему я был готов простить и большее.

— Да расслабься. Приключение на двадцать минут — зашли и вышли. — Я повернулся назад в багажное отделение и обратился к Моржу с его смуглым падаванами, составившим нам компанию в путешествии к разорённому аэродрому. — Судя по тому, что вы мне вчера рассказали — Комса и ленинские в ходе своего столкновения пожгли и попортили там всю технику. По крайней мере то, что не смогли утащить или угнать. И когда пытались достать бензин из резервуаров — наверняка потравили всё вокруг.

— Дымище даже из леса было видно. — Морж согласно кивнул. — Не знаю, кто в итоге победил, но они больше сожгли, чем смогли увезти. Пару дней всё выгорало.

— Конечно, там же не просто так — кран открыл и только знай бочки подставлять. Так что жить и базироваться в этом месте никто не станет. Даже до пожара тут неудобно было бы выживать. До родников — далеко, многоквартирников, по которым всё ещё можно пошарить, рядом нет. Техника — в хлам. Вокруг — только дешёвые пенсионерские дачи с бедной землёй. На которых и в мирное время брать было нечего, кроме дичающих яблок и малины. Да и до них ещё дожить надо.

— Но ты же всё-таки надеешься там что-то найти? — Тимур хоть и был обряжен в чёрно-белый стегач, но в руках держал трофейный дробовик. Как и его друг-казах.

— К счастью, до февраля дожили не самые блестящие и эрудированные умы. Особенно в Комсе и на задворках Ленинского района. Я уверен, что никто из гопоты понятия не имеет о том, как именно на объектах такого масштаба хранят топливо. И хочу проверить это на практике.

— И как же там всё хранится? Вроде бы обычные резервуары на поверхности. Большие, конечно, были. Наверное, из них только в заправщик можно было как-то набрать? Их-то они угнали в первую очередь.

— Примерно так, да. Но кроме простых резервуаров на аэродромах такого уровня всегда есть ещё и сложная инфраструктура, позволяющая хранить такие запасы правильно. Дренаж, отстойники, фильтрационные станции, лаборатория, целая сеть трубопроводов. Всё это обычно находится на приличном расстоянии от цистерн. А то и вообще под землёй. Точнее, наоборот — цистерны располагают подальше от того места, где стоят воздушные судна, и, собственно, происходит заправка. Вот на то, что эти объекты уцелели, я и надеюсь. И на то, что гопарям не хватило ума как следует пошуршать по скучным и сложным переплетениям труб, насосов, фильтров и тому подобного.

— А чё, там прям такой большой аэропорт? — Поинтересовался Канат, выглядывая над задним сиденьем из багажного отсека внедорожника. — Я там просто не был ни разу...