Кучерявый пацанёнок с улыбкой исполнил затейливый поклон и пообещал обеспечить всё в лучшем виде. Назвав девушку «Лань-джана».
Помимо уцелевших бойцов, через десять минут к костру прихромали и свежеперевязанные Шотган и Пух. Упитанный кадет уже что-то жевал на ходу. Наверное, у Алины какой-нибудь десерт из пайка выцыганил. Жить будет, определённо.
Светловолосая санитарка, прибежав вместе с ними, плюхнулась к костру справа от меня. Тоже прижавшись потеснее, как и Лань, но с другой стороны, она повернулась ко мне и уставилась испытующим взглядом. И заговорила только тогда, когда я покосился и вопросительно поднял бровь:
— А вот Пух сказал, что вы там кидались его едой при помощи рваного запасного комбинезона. — Девочка наклонила голову и вопросительно подняла брови. — То есть у вас был запасной комбинезон, да!? Может даже не один?!
— Рваный. Ты же сама только что сказала.
Поджав губки, Алина засопела носом и отвернулась к огню. Но тут же снова резко повернулась обратно и заглянула мне в глаза своим фирменным гневным прищуром. Я не выдержал и улыбнулся:
— Если бы мы отдали его тебе, то нечем было бы кидаться. Если только тебя пулять в толпу доходяг. Глядишь, может и позарились бы на такую красотку!
— Ой... — Девочка расплылась в улыбке и делано покачала головой. — Ладно уж... Расскажи, что там произошло? Почему вертолёт улетел? А то я чего-то не поняла.
— Чуть позже... Сейчас кое-что нужно разъяснить для начала. — Я перевёл взгляд на высокого длинноволосого парня, который уселся по другую сторону очага прямо напротив меня. — Болт?
Глаза бывшего капитана теперь были совсем не такими бессмысленными, как во время болезни. Дерзкий взгляд из-под густых чёрных бровей был полон решимости. Сосредоточенное выражение точёного лица и плотно сжатые губы говорили о том, что парень готов к серьёзному разговору.
— Кир? — По сторонам от парня уселись Лейт и Дестрой. Остальные ребята по очереди набирали из котла рагу, приготовленное из прошлогодней картошки и курятины, и тоже рассаживались вокруг кострища. Должно быть, сегодня не повезло ещё одному петушку из их зверинца.
— Значит, будем знакомы. — Без лишних расшаркиваний, я перешёл прямо к делу. — Скажи, ты слышал про «Орду»?
— Эм... — От такого напора паренёк немного опешил, но быстро собрался. — Это которые к Энгельсу с востока подошли? Амазонки про них радировали на всех, да. Их отбили же?
— Отбили. Же. — Я сделал паузу, продолжая сверлить его взглядом. — В фарш. А вам сообщили, сколько их там было?
— Ну... Нет... Но, раз отбились, то наверное немного?
— Раз в десять больше, чем вас. — В паузе не прозвучало ничего, кроме пары удивлённых вздохов. — И они уничтожили целый улей плотоядных жор быстрее, чем ты бы доспехи надел.
Помолчав, Болт всё же ответил вопросом:
— И как же вы тогда от них отбились?
— Плодами совместных усилий. Кадеты обеспечили транспорт, амазонки — завоевали авиабазу и предоставили доступ к бомбардировщикам. Я... Я просто отвлёк в нужный момент. Но это всё не важно.
Парень, уже было приготовившийся спорить, снова немного растерялся от такого заявления. И я продолжил:
— Сколько человек совалось к вам в лес? Максимум, одновременно.
Пока Болт растеряно оглядывался на своих товарищей, ответил Дестрой:
— Тогда в Бельтэйн. Пара десятков. До этого максимум три-четыре идиота сюда лезли. Может пять.
— А теперь, внимание, вопрос. Если в голых степях левобережья какому-то неизвестному «Хану» удалось собрать столько народу под свои знамёна... То сколько отморозков рано или поздно придёт сюда с правой стороны? С Петровска? Ртищева? Балашова? А может, вообще из Воронежа какая-нибудь их собственная версия центровых подвалит — посмотреть, чем тут у нас можно поживиться. Может пешком. Может тоже на лошадях. А может и на танках. Пара сотен. Попрёшь на них с копьями и луками?
— Ну чё-то до сих пор не подвалили... — Болт предъявил вполне резонный аргумент. Для подростка.
— Во-первых, потому что вас пока кроет улей в Светлом. И это ни разу не хорошо, спешу тебя расстроить. Потому что кто-то уже пытался там пройти. Не сами же доходяги этот «Тополь» там сожгли... — Сидящие рядом кадеты дружно угукнули. — И пока вы тут никого страшнее жор не встречали, все эти правобережники там варятся в собственном соку. И это моё тебе «во-вторых»: период раздробленности, в который нам всем повезло жить, когда-нибудь кончится и у них тоже. Уже кончается, судя по всему. Когда пара гоповских бугров додумается до того, что сначала неплохо было бы поговорить, и только потом — стрелять. Или прикинут хер к носу. И поймут, наконец, что к зиме кроме коры и желудей жрать будет уже нечего.
Болт помолчал, глядя в огонь. Но через пару секунд снова дерзко уставился мне в глаза:
— Так это ты всё к чему? Что теперь нам вон на них ишачить надо, без вариантов? — Он махнул рукой в сторону кадетов, которые сидели у костра отдельной кучкой. — И всё им отдавать без разговоров? Всё что мы тут еле-еле сохранили и вырастили?
— Не хочешь кормить союзную армию — будешь кормить вражескую. Вон «Орда», например, уже решает вопрос голодной зимовки. Знаешь как? Вот таких гордых как ты на котлеты пускают. — Краем глаза я заметил, как Алина достала из внутреннего кармана куртки свою тетрадь и делает там какие-то записи. — И пока вы тут были заняты благородным сельским трудом и прикладным фехтованием, эти парни сегодня пули за вас ловили. Для того, чтобы отсрочить тот момент, когда вы сами с доходягами в полный рост сойдётесь. И если тебе нужно сейчас их подлатать, накормить и обеспечить ночлег, то, блядь, просто прояви грёбанную благодарность!
В повисшей тишине слышалось лишь потрескивание горящих поленьев. Я продолжил напирать:
— И разговариваешь ты сейчас со мной только потому, что их командир умеет смотреть дальше собственного носа. И уже сделал всё от него зависящее, чтобы тебя было чем ширнуть от этой ебучей жоровой болезни. Иначе ты бы до сих пор кидался на запах жрачки как кобель на течную суку. Да и я вместе с тобой, чё уж там...
Немного ссутулившись под моей рунаью, Болт всё же собрался и вскоре снова выпрямился:
— Ага... Значит, вы теперь будете нас всех этой своей микстурой как на крючке держать, да? Сначала урожай вам за неё отдай? А потом чего?
— А вот даже если и так. Ну просто допустим. — Неожиданно в разговор вмешался тихий голос Егора. — Пусть мы все тут такие злодеи, что спим и видим, как бы с вас всех по три шкуры содрать. И типа больше не дадим вам ни одной дозы за просто так. И что дальше, если так и будет? Если мы оставим вас один на один с жорами? Через полгода-год вы почти все тут сдуреете. И Кумыску займут либо ленинские, либо доходяги. И вот оно нам всем надо, как думаешь?
В отличие от меня он говорил спокойно и размеренно. Но, похоже, его выступление, возымело существенно больший эффект, чем моя патетика. Болт помолчал и тихо заговорил спустя полминуты размышлений:
— Мне нужны гарантии. Что не кинете. — На самом деле ему нужно было показать своим, что он не сдался просто так. Что заботится, прежде всего, о них. И остаётся достаточно сильным, чтобы не подчиняться чужой воле беспрекословно.
Егор пожал плечами и всё также тихо проговорил, глядя в огонь:
— Я точно знаю, что мы все друг без друга пропадём. Гарантированно. Вот в чём твои гарантии.
Теперь они не только воевать без меня научились, но ещё и договариваться. Растут детишки.
— Так а что там с вертолётом-то? — Убедившись, что Болту больше нечего сказать, слово взял Дестрой.
— Улетел. И не обещал вернуться.
— Всё-таки не успели на контакт выйти?
— Ещё как успели. И пилот вроде бы даже узнал Егора. — Я вопросительно посмотрел на кадета. — Во всяком случае, назвал его по имени...
— Но у меня таких знакомых никогда не было. — Сержант покачал головой. — Отец из другого рода войск... И ещё сосед подводник был, дядя Валера. А лётчиков я не знал.
