Сам дом выглядел заметно лучше, чем можно было ожидать по его окружению. Это был добротный каменный особняк, приземистый и не очень большой, но квадратная трехэтажная башня и несколько внушительных низких арок придавали ему величественности. Не старше пары сотен лет (совсем ничто для магической Британии), он не был похож и на недавно отстроенные, слишком кичащиеся своим богатством и великолепием дома, вроде Малфой-мэнора. Это был дом со своей историей, много переживший и готовый еще долго выдерживать натиск времени.

Братья переглянулись, обмениваясь беззвучными сигналами. Ни одному из них особняк не был знаком. Конечно, они не бывали в каждом доме волшебников в стране. И все же было очень странно оказаться здесь, в никому неизвестной глуши, и найти что-то подобное. Принадлежал ли дом Волдеморту или одному из его менее известных сторонников?

Времени на размышления о недвижимости все равно не было. Орион постучал в дверь тяжелым кольцом в виде морды горгульи. Через несколько секунд дверь отворилась, но вместо привычного домового эльфа там стояла простоволосая женщина в старомодном платье и сером фартуке горничной.

— Ваше превосходительство, — потупила взгляд она, — извольте пройти в кабинет, хозяин ожидает вас.

Убранство внутри тоже намекало на то, что дом недавно восстанавливали из весьма плачевного состояния. Некоторые детали, вроде резного дубового потолка, подсвечников из слоновой кости или антикварного столика с позолотой, видимо, удалось сохранить, поэтому они были начищены до блеска и выставлены на самое видное место. Другие предметы были явно новые и, хотя все выглядели достаточно дорогими, плохо подходили к темным тканевым обоям и всему мрачному, старомодному убранству, что осталось с былых времен. В коридоре и гостиной, через которые их провела горничная, вообще было довольно пусто. Альфард был мысленно согласен с тем, кто решил не портить былое великолепие новыми неподходящими вещами.

В библиотеке, сохранившейся в идеальном виде, их ожидал сюрприз:

— Как приятно вас видеть здесь! — поднялся с дивана никто иной, как Рудольфус Лестрейндж, муж Беллатрикс, старшей дочери Сигнуса.

Рудольфус был крупным мужчиной, хотя ему едва исполнилось тридцать. Он раскрыл свои руки будто в медвежьем объятии, но, разумеется, никто не поспешил к нему на встречу. Хотя брак Беллатрикс все в семье считали удачным, близких отношений с родителями она давно не поддерживала, а ее муж, не ведущий с Блэками никаких совместных дел, и подавно.

— Добрый день, Рудольфус, — сдержанно поприветствовал Орион. — Как поживает моя племянница?

— Замечательно, лорд Блэк, просто замечательно. Как жаль, что вы с ней только что разминулись. Впрочем, она ждет не дождется балла по случаю дня рождения вашей супруги.

— Что же, передай ей привет от отца, — усмехнулся Сигнус. По его кривой улыбке было заметно, что эта встреча немало взволновала его, так же как и намек на то, что Белла тоже была гостьей этого непонятного поместья. То, что давно было известно по слухам, гораздо тяжелее было видеть собственными глазами.

Служанка без единого слова открыла перед ними следующую дверь и боязливо замерла, не смея идти дальше. Альфард бросил короткий взгляд на Ориона: само присутствие старшего брата уже придавало ему уверенности. Трое Блэков вошли в святая святых таинственного дома: личный кабинет Волдеморта.

Тот, кто называл себя Темным Лордом, сидел за массивным столом красного дерева и работал. Он сразу поприветствовал посетителей и предложил им сесть, извинившись за то, что заставит их ждать еще несколько минут. Только тут Альфард заметил, что в комнате кроме них был еще один человек. Девушка лет двадцати, худая и некрасивая, стояла в тени темно-красной гардины у самого плеча Волдеморта. Ее платье по цвету почти совпадало с портьерой, поэтому она напоминала скорее молчаливую тень, часть обстановки кабинета, чем живого человека.

Она наклонилась и тихо сказала что-то почти в самое ухо Волдеморта. Тот кивнул, взмахом руки без палочки собрал лежащие на столе бумаги и повелительным жестом отправил девушку восвояси. Та покорно удалилась, унося с собой целую стопку документов.

— Добрый день, лорд Блэк, Сигнус, Альфард. Я рад, что мы решили встретиться и открыто разобраться со всеми противоречиями, которые могли невольно возникнуть в борьбе за общее дело. Благодарю, что посетили меня.

Орион едва заметно улыбнулся.

— Некоторые вещи лучше обсуждать лично. Я полагаю, вам известно о том, что произошло в Мондвине.

— Разумеется. Должен признать, Лайал действовал грубо и напролом. При всей его осмотрительности, ему свойственно иногда заходить слишком далеко. Я понимаю возмущение вашего брата, — он кивнул Альфарду.

«Как будто Беннет действовал не по его приказу!» — подумал Альфард, но тут же постарался усмирить свои эмоции. В присутствии этого волшебника он опасался даже думать откровенно — слишком велика была окружающая его невидимая мощь. Он был почти уверен, что Волдеморт должен был прекрасно владеть легилименцией.

— Но это недоразумение не должно помешать нашим общим планам. В своих письмах я ознакомил вас со всеми нашими успехами и некоторыми досадными поражениями. Вам и вашим братьям, одним из немногих, известны долгосрочные планы моих сторонников. Наше сотрудничество должно быть продолжено — для нашей взаимной пользы.

Орион неуловимо кивнул Сигнусу, позволяя ему говорить:

— Кроме ситуации с Виксеном, меня как отца также тревожит участие моей дочери в планах молодого Малфоя. Ей нечего делать в подобных интригах — и условием участия Альфарда изначально было то, что дети будут оставлены вне подобных игр.

Волдеморт слушал с беспредельным вниманием, демонстративно глядя на собеседника с выражением самого искреннего участия. Этим он чем-то напоминал Альбуса Дамблдора: тот тоже имел привычку смотреть на всех как на скучающих по дому первокурсников.

— Когда мы встречались с вами в первый раз, речь заходила только о юном Северусе. Но вы правы, мисс Блэк тоже не стоило вмешивать в дела старых волшебников. Это была ошибка молодости со стороны Люциуса и просчет со стороны Абраксаса. Как я понимаю, вы уже пришли к соглашению с семьей Малфоев? В таком случае, я готов пообещать, что больше вашей дочери не будет позволено участвовать ни в каких проектах без вашего личного разрешения.

На периферии собственного сознания Альфард смутно чувствовал отрывки мыслей братьев — или, может, это было только эхом его собственных. Темный Лорд охотно шел на уступки даже прежде, чем они могли их потребовать. Это могло значить только одно: Блэки были ему необходимы, и он не собирался выпускать их из своих рук.

Орион не собирался соглашаться на это предложение:

— Я рад, что вы понимаете тревогу моего брата. Но со времени нашего первого соглашения ситуация изменилась.

— Безусловно — наша позиция стала на порядок сильнее, и продолжает укрепляться с каждым днем.

— Пусть так — но одновременно растет и публичное недовольство вашей организацией, — вернее было бы сказать «страх», но Орион не хотел давать Волдеморту еще одно доказательство его силы. — Сторонники Дамблдора публично заявляют о новой угрозе режиму. По стране распространяются самые пугающие слухи о ваших сторонниках — и после случившегося в Мондвине я не могу быть уверен, что это просто слухи. Занятия Альфарда становятся все более опасными для него и для всей семьи. Если нашему сотрудничеству суждено продолжиться, нам придется пересмотреть изначальные договоренности.

В серых глазах Волдеморта блеснуло что-то красное. Взмахом руки он зажег фарфоровую люстру, позволив магическим отголоскам невероятной силы прокатиться по комнате, опалив троих братьев этой чистой энергией. Будь это кто-то другой, такой прием можно было бы счесть дешевой демонстрацией силы. Но в случае Темного Лорда любому было понятно, что он способен был на куда большее.

— Я не думал, что волшебник вроде вас станет обращать внимание на слухи или пафосные речи моралистов, — Орион не опустился до возражения. — Но если вы твердо этого хотите, я готов пойти вам навстречу.