— А ты, Северус, немедленно опусти палочку, это невежливо.

Глаза мальчишки расширились от удивления. Спустя несколько секунд, он правда опустил руку с палочкой, но совсем ее не убрал.

— Вот и молодец, — похвалил Альфард. Они и правда были всего лишь детьми. — А теперь вы все сядете и расскажете в подробностях, почему вы живете здесь без взрослых, и откуда здесь взялся этот портрет. Быстро! — он махнул рукой на диван, и все трое, бросая на него разозлено-обиженные взгляды, все же уселись на него, оказавшись вплотную прижатыми друг к дружке.

Альфард передвинул заклинанием единственное кресло, чтобы оказаться напротив, но через минуту напряженного молчания и игры в гляделки понял, что просто так ему никто ничего не расскажет.

— Регулус! — он понадеялся, что племянник будет с ним откровенен, — почему вы с Нарциссой оказались здесь?

Мальчик предварительно обменялся взглядами с кузиной и приятелем и только потом коротко ответил:

— Северус наш друг. Ему скучно здесь одному.

— Где родители Северуса?

Он поймал взгляд мальчика и уставился в черные, глубоко посаженные глаза. До этого он неосознанно считал, что портрет в маггловский дом могла принести Нарцисса, оттуда же, где взяла старое платье Эйлин. Но глядя в эти глаза он вспомнил, у кого был такой же тяжелый взгляд — не у самой Эйлин, конечно, а у ее отца, лорда Стеффануса Принца. Да, старик часто на него так смотрел, стоило им с Эйлин немного задержаться на конной прогулке. А после того как она сбежала… После он не мог найти в себе храбрости даже встретиться с ее родителями и вообще не возвращался в Британию несколько лет. Вскоре Стеффанус и его жена Гертруда умерли, не оставив наследников. Поверить в то, что он сейчас думал, было невозможно. Ему нужны были ответы. Альфард сделал строгое лицо:

— Я жду.

Северус — какое замечательное, давно забытое магглами имя — закатил глаза и огрызнулся:

— Моя мать давно умерла, где отец — понятия не имею. И вообще это не ваше дело!

— Как звали твою маму? — чуть мягче спросил Альфард.

— Сами знаете, — с обреченностью висельника ответил тот. Нарцисса бросила короткий взгляд на портрет позади нее. Альфарду этого было достаточно.

— Нарцисса Блэк, поверить не могу, что ты знала об этом и ничего никому не сказала. Неужели тебе самой не хотелось, чтобы твой друг вернулся к своей семье? Регулус, тебя это тоже касается.

— Нет у меня никакой семьи, — усмехнулся мальчишка. Альфард машинально подумал, что прикус надо будет подправить, пока зубы не перестали расти.

Нарцисса согласно кивнула:

— Я проверяла, все наследство ушло каким-то родственникам в Германию, осталось только законсервированное поместье, но только содержать его будет стоить тысячи галеонов в год.

Альфард удивился такой практичности. Сам он даже не подумал о том, что у Принцев, перебравшихся в Британию в разгар войны, не было родственных связей с большинством чистокровных родов. Да о каких родственниках вообще шла речь? Это был сын Эйлин Принц и он не мог жить на маггловской помойке вроде этой. Кто бы не был его отцом и где бы тот сейчас не пропадал, Альфард мечтал сломать ему нос — и за Эйлин, и за себя, и за Северуса. В конце концов, даже родственники из Германии могли позаботиться о ребенке — уж точно лучше, чем сейчас. А если нет… Ради сына Эйлин Принц Альфард был готов пойти на что угодно.

— Когда она умерла? — тихо спросил он, понимая, что это было эгоистично, выспрашивать у ребенка о мертвой матери, но ничего не мог с собой поделать. Мысленно он уже много лет назад смирился, что Эйлин давно мертва, так что сейчас эта боль была совсем не новой, только заныла в сердце с новой силой.

— В 1964. — ответил Северус.

Это правда случилось уже давно. Она даже не пережила своих родителей.

— Значит, тебе было три года? После этого ты жил с отцом?

— Пять, — поправил мальчик. — И да. До этого года он в основном был здесь.

Мысли в голове Альфарда переворачивались медленно, как шестеренки в не смазанном механизме. Он предположил, что мальчик однокурсник Регулуса, но оказалось, он был сверстником Сириуса и Нарциссы. В молодости, когда он был влюблен в самую прекрасную девушку на свете и видел перед собой только десятилетия непрерывного счастья, он меньше всего обращал внимания на даты, но сейчас они медленно приходили к нему, привязанные к событиям. Вот празднование его совершеннолетия в поместье Блэков — 8 октября 1958, а за несколько месяцев до этого — гораздо более скромный день рождения Эйлин, после которого они всю ночь гуляли по лугам в окрестностях ее дома. Той осенью все было настолько идеально, что он и представить себе не мог… Эйлин исчезла прямо из школы, забрав из дома лишь кое-какие мелочи и теплую одежду — это было начало ноября. В Хогвартсе она, кажется, говорила, что принимает зелье, но Альфард не переживал насчет возможной беременности — все знали, что они были вместе, его родители готовы были играть свадьбу хоть завтра. Ничего, ничего, не предвещало беды. Эйлин в жизни не бывала в маггловском мире, в этом он был уверен точно. Вопрос был в том, когда именно мальчик родился, потому что…

«Да какая к Мерлину разница? О нем все равно нужно позаботиться». К тому же жена его брата Вальпурга неплохо разбиралась в зельях. Даже если у нее не нашлось бы нужного состава, она могла его сварить.

Альфард поднялся с кресла и приказал не терпящим возражения тоном:

— Десять минут на сборы всем троим. Нарцисса отправляется домой, Регулус и Северус для начала — ко мне.

Северус тоже вскочил с дивана:

— Да пошли вы к черту! Никуда я с вами…

— Чудесно, — оборвал его Блэк, — Северусу собираться не нужно, можешь просто подождать своих друзей.

Регулус попытался было встать, но посмотрел на кузину, которая сидела с равнодушным видом, скрестив руки на груди и не собираясь никуда идти, и тоже сел. Перед Альфардом сидело трое подростков, один пылал ненавистью, второй смущался и смотрел в пол, а третья играла в снежную королеву. Именно племяннице он вручил портключ, который наспех сделал ему брат.

— Пароль — девичья фамилия твоей матери.

Нарцисса посмотрела на него, как на домового эльфа — когда только успела научиться такому? — кивнула двум мальчикам, что-то шепнула на ухо Северусу и исчезла из дома.

Мальчиков он аппарировал сам, бесцеремонно схватив обоих за руки. Оказавшись в его доме, оба начали озираться по сторонам, хотя смотреть было в общем-то и не на что: Альфард никогда не жил здесь дольше нескольких недель, а порой и вовсе не появлялся годами. Тем не менее, благодаря старому домовому эльфу, дом всегда был ухожен.

— Регулус, можешь показать своему другу дом. Я пока сообщу твоей матери, что ты здесь.

По лицу племянника было видно, что такая перспектива его не радует, но возражать он не посмел. Альфард же подумал, что ему сейчас только не хватало объясняться с Вальпургой — занятие, которое почти всегда затягивалось на несколько часов. Поэтому, вызвав жену брата через камин в спальне, он попросил:

— Пожалуйста, ничего сейчас не спрашивай. Я потом тебе все объясню. У тебя есть зелье определения родства?

Даже через камин было заметно, как подозрительно она рассматривала его:

— Оно называется зельем горячей крови, — поправила она, — подожди секунду.

Можно было не сомневаться, что вскоре его ждет долгий допрос, а заодно и упреки в том, что сразу не вернул Регулуса домой, но сейчас он получил то самое зелье, которое так было ему нужно.

Ноги Альфарда слегка подрагивали, когда он спускался обратно в гостиную. Хотя он, конечно, в любом случае не мог позволить себе бросить сына Эйлин, если мальчик оказался бы от него… Даже представить невозможно, как это все изменит. Альфард Блэк меньше всего на свете подходил на роль отца. Когда-то — когда рядом была Эйлин — он очень хотел детей, также много, как было у его родителей, чтобы им было также весело играть вместе, а по выходным они могли бы ходить на пикники в лес у дома. Но уже 15 лет он не задумывался даже о самой возможности продолжения рода — благо, старшие братья наверняка избавили его от этой обязанности. Дарить дорогих кукол племянницам и катать племянников на плечах раз в пару лет — одно дело, но сын… Альфард вздрогнул. Вопрос сейчас был не в том, как было бы лучше ему. Речь шла о благе ребенка Эйлин Принц.