Это было настолько маггловское выражение, что Альфард мгновенно догадался, что девушка не происходила из чистокровной семьи. По крайней мере не из его круга — впрочем, будь это так, он бы уже был знаком с нею. Тем не менее она излучала уверенность, которую могли позволить себе только очень красивые женщины в самый пик своей молодости.

— Мне очень приятно быть приглашенным, — вежливо ответил Альфард. Вряд ли девушка знала, что речь шла о поручении Темного Лорда, хотя ее начальник наверняка объяснил ей, в каком ключе должно было пройти интервью.

— Мы готовы начать, когда вам будет удобно, — говоря это, она посмотрела не на Альфарда, а на Пьюси. Тот коротко кивнул, давая свое позволение. В глазах девушки зажегся почти хищный блеск.

Альфарда быстро усадили в кресло и попросили сказать несколько слов, пока все такой же апатичный рыжий настраивал микрофоны. Влетела девочка, которую они видели в коридоре, и поставила перед ним его чай — удивительно было, как она не расплескала его по пути.

— Самое главное — не волнуйтесь и ведите себя естественно. Надеюсь, вам понравится и вы станете нашим постоянным гостем.

Альфард усмехнулся. Хотя ему не приходилось так часто говорить на публике, как его братьям, но он тоже был Блэком и впитал спокойную уверенность в собственных силах еще с молоком матери.

— Три, два, один, запись, — проговорил рыжеволосый волшебник, а его собеседница тут же начала звонким и хорошо поставленным голосом говорить приветствия слушателям.

Альфард бросил взгляд назад, где Пьюси уселся в кресло, наблюдая за происходящим с нечитаемым лицом.

— Меня зовут Эстель Уайт и сегодня у меня необыкновенный собеседник. Мистер Альфард Блэк, один из самых завидных холостяков Британии, после долгих лет странствий вернулся на родину и, кажется, на этот раз надолго. Что снова привело его в Британию и каковы его дальнейшие планы? Оставайтесь с нами, чтобы узнать.

Заиграла музыкальная заставка, а девушка улыбнулась ему:

— Боюсь, я не смогу удержаться от каламбуров по поводу наших фамилий — вам придется меня простить.

Альфард тоже не смог сдержать улыбку. Не так уж много людей в Британии рисковали шутить над его фамилией, и эта смелость приятно освежала.

— Доброе утро, мистер Блэк.

— Вы можете называть меня просто Альфард.

— С удовольствием. Вы не оставались в Британии так надолго уже много лет. Расскажите, что же заставило вас изменить своим привычкам?

Альфард улыбнулся снова, хотя никто из слушателей не мог этого увидеть. Но улыбка придавала голосу особое звучание. Он заговорил, и слова полились легко и свободно, рисуя красивую историю, которая, как он прекрасно знал, манила всех от искателей приключений до самых ординарных мещан. Каждому в жизни нужно было немного сказки.

— Магическая археология была моим хобби много лет. Во время моих путешествий мне повезло посетить места, где много тысяч лет назад существовали первые из известных нам магических поселений. Мы с моими коллегами исследовали древнейшие образцы волшебных палочек и окаменелые остатки первых примитивных зелий. Я участвовал в раскопках третьего Минойского дворца —памятника одного из немногих древних государств, гражданами которого были только волшебники, — о своей работе Альфард мог говорить часами, но сегодня эта тема была лишь к прелюдией к настоящей цели этого интервью, — но недавно я решил, что пришло время вернуться домой и взять на себя часть семейных обязанностей.

— Что же подвигло вас на такой шаг?

— Мой сын.

Ситуации вроде его в магическом мире если и случались, то чаще всего заметались под ковер. Открыто говорить о таком было не принято. Но Альфард не собирался стыдиться собственного ребенка. Северус был его наследником, неожиданным подарком от мироздания, последней частью его любимой женщины на земле. Светские сплетни уже давно разошлись по всей стране, поэтому он даже рад был возможности сказать правду всем и сразу.

— В силу трагических обстоятельств он много лет провел в магловском мире, но, как только это стало возможным, занял полагающееся ему по праву место в семье Блэков.

— Чем же ваш сын занимается сейчас?

— Северус учится на шестом курсе Хогвартса — мы все очень гордимся его успехами.

— Уверена, его ждет блестящее будущее. Но расскажите подробнее, что вы почувствовали, когда окончательно решили надолго остаться в Британии? Наверное, это было непростое решение?

Самая лучшая ложь всегда содержала в себе зерно правды, поэтому Альфард на секунду задумывался, заглядывая в себя.

— Самое простое в моей жизни. В конце концов, здесь мой дом. Я вырос в Лондоне, учился в Хогвартсе. Мне кажется, это правильно — сделать все возможное для благополучия своей страны. Я рад, что наконец смогу заниматься не просто увлекательными, но и полезными для Британии вещами.

Ложь в этих словах крылась в том, что Альфард абсолютно не интересовался благополучием собственной страны. Через много лет странствий он был не уверен, что все еще считает себя британцем. Но семья была совсем другим делом. Ради нее он готов был пойти на все.

— Как же приятно говорить со столь благородным человеком. Расскажите подробнее о ваших планах на будущее? Вы собираетесь и дальше заниматься археологией?

— Вряд ли, разве что в качестве увлечения. В первую очередь, конечно, мне предстоит познать все радости воспитания подростка — не буду скрывать, я очень рад этой возможности. Кроме того, я разумеется, возьму на себя часть семейных обязанностей, которые до этого выполняли за меня мои старшие братья. Как вы понимаете, делами такой большой семьи не так просто управлять. — Ни слова про «благороднейших» и «древнейших». Эти слова и так уже набили оскомину буквально каждому англичанину, а сейчас он хотел расположить к себе, да при том людей самого простого происхождения.

Мисс Уайт бросила взгляд куда-то за спину Альфарда, где сидел Пьюси. Альфард до сих пор не мог уложить в своей голове тот факт, что этот старик владел всеми радиостанциями, исключая министерскую (но и она арендовала у него студию и оборудование). Старорежимные чистокровные аристократы вроде него считали «бизнес» ниже своего достоинства и очень редко занимались чем-то настолько подчеркнуто буржуазным. Но это предприятие наверняка было очень выгодным — учитывая полное отсутствие конкуренции и то, что еще со времен войны радио, как общественная потребность, получало ощутимые дотации из налогов.

Видимо, ведущая получила безмолвное одобрение начальника, потому что следующий ее вопрос был напрямую связан с тем, зачем сюда пришел Альфард.

— Многие волшебники были очень тронуты вашим выступлением на открытии нового крыла Святого Мунго. Эта была ваша личная инициатива или идея вашей семьи?

— О, мне все лишь позволили произнести речь — большей частью потому, что я единственный, чье лицо еще не всем приелось. Моя семья участвовала в финансировании проекта вместе с дюжиной других волшебников. На наш взгляд, это одно из самых важных вложений и практически обязанность каждого состоятельного волшебника.

— Наверное, вам, как приехавшему издалека, особенно хорошо заметны многие проблемы, стоящие перед страной.

Это место он даже репетировал. В подробнейшем конспекте от безымянного автора оно было выделено всеми возможными способами: от него требовали очень конкретных слов, создающих правильное впечатление.

— Да, пожалуй, вы правы. Я вижу проблемы — но еще сильнее я замечаю весь бесконечный потенциал для развития, который имеет Британия. Поверьте мне, он поистине огромен. У нас есть сотни невероятно талантливых молодых волшебников и ведьм, способных на великие открытия. Наша важнейшая задача — не растратить этот потенциал впустую, позволить ему развиться в полной мере. Конечно, это будет непросто, конечно, для этого придется многое поменять. Но разве это не стоит того, чтобы наши дети жили в лучшем мире, чем мы сейчас?

Он был уверен в своей подаче. Радио делало все проще: не нужно было следить за выражением лица, переживать о том, не растрепались ли его волосы и аккуратно ли выглядит мантия, не нужно было волей-неволей выплескивать часть своей души на сотни равнодушных и порой враждебных незнакомцев… Он просто говорил и с каждым словом все больше понимал, что ему правда поверят. Что Волдеморт и те, кто давали ему советы, сделали очень правильную ставку. Альфард был одновременно и пришлым, и своим. И отъявленным холостяком, и самоотверженно любящим отцом. И чистокровным из самого что ни на есть высшего общества, и безнадежным романтиком с мечтами о дальних странах. Образ, который ему тщательно подбирали, был беспроигрышным и очень скоро должен был начать приносить дивиденды в виде влияния, общественной поддержки, голосов в Визенгамоте…