Северус закатил глаза, пока его отец заливисто смеялся. Потом он достал из маленького чемодана книгу («Историографический обзор исследований в области менталистских зелий») и начал ее читать, но через несколько минут бросил.
— Настолько скучное чтиво? — спросил Альфард, наблюдавший все это время то за мальчиком, то за видами из окна.
— Да. Нет. Я хотел сказать… Я не хочу возвращаться в Хогвартс.
Альфард вздохнул. Это был ожидаемый поворот всей этой истории. Он понятия не имел, что полагалось говорить в таких случаях.
— Я понимаю, почему. Тебе там было несладко.
— Нет… Нет. Я все ненавижу в этой школе. Преподавателей, уроки, студентов. Правда ненавижу, понимаете? Я начал заниматься окклюменцией, потому что мне постоянно хотелось сделать что-то ужасное.
Альфард, сидевший до этого напротив, пересел поближе к мальчику и положил руку ему на плечо, лишь слегка прижимая к себе. Это было все, что он мог позволить себе, но Северус, хотя и не показывал радости от объятия, также и не возражал. Посидев так пару секунд, Альфард начал говорить, не убирая руки.
— Но в следующем году очень многое изменится. Люди — лицемеры, Северус. Как бы они не твердили о своей непредвзятости, большинство из них меняет свое отношение к людям в зависимости от того, что им выгодно. Никто больше не посмеет тебя тронуть.
— Вы этого не знаете.
— Те, кто посмеют — пожалеют.
Северус опустил голову между коленей — этот жест, полный отчаяния, был ему чрезвычайно не свойственен.
Комментарий к 6. Тайное всегда становится явным
В таких частях я все время очень боюсь скатиться в банальные сопли. Вопрос к читателям: не случилось ли это в последней главе? Правдоподобно? Характеры выдержаны? Как вам кажется, такие Северус и Сириус могли бы быть и в каноне во времена Мародеров или это все-таки сильное АУ?
========== 7. Сливки общества ==========
Альфард был рад снова оказаться дома — да и Северус, по-видимому, чувствовал облегчение. Первые несколько дней они благополучно отдыхали от отдыха: сходили несколько раз в Косую Аллею за мелочами и просто поесть эклеров, ужинали на улице и совершали неспешные прогулки верхом по тисовой аллее у дома. Северус научился держаться на лошади, но не очень уверенно, и ни под каким предлогом не соглашался сесть на метлу. Сам Альфард обменивался холодными письмами со старшим братом и пытался, как говаривала его бабушка Кассиопея Блэк, надышаться перед смертью. Он чувствовал, что очень скоро человек, с которым он встречался до отъезда в Италию вспомнит о нем и Северусе — что он вообще о них не забывал и только ждет подходящего момента. Хотя Альфард был уверен в том, что сумеет справиться со всем, что бы ему ни готовила судьба, все равно было тревожно. Поэтому он разговаривал с сыном о малозначащих вещах и старался, чтобы тот запомнил это время как беззаботное и спокойное.
Альфард как в воду глядел: не прошло и недели с их скорого возвращения, как с утренней почтой эльф принес ему письмо, запечатанное темно-зеленым сургучем с оттиском выползающей из черепа змеи. Северус уставился на послание с немым восхищением и абсолютно детской завистью, но вскоре был утешен собственным бледно-голубым конвертом с волком на печати — письмо должно было быть от Малфоя. Оба принялись за чтение.
«Дорогой Альфард!
Хотелось бы еще раз упомянуть, как я доволен нашей взаимовыгодной договоренностью и с каким нетерпением жду начала нашего, надеюсь, плодотворного сотрудничества. Темный Лорд разделяет эти чувства и просил передать наилучшие пожелания Вам и вашему юному сыну.
Узнав, что вы вернулись из солнечной Италии раньше срока (с замиранием сердца надеюсь, что виной тому не было неприятное событие), я взял на себя смелость предложить Вам начать осуществлять план, в общих чертах описанный нами во время прошлой встречи. В это воскресенье в моем доме пройдет небольшой вечер, где будут представители большинства чистокровных семейств. Не сомневаюсь, что вы получили приглашения — возможно, еще до отъезда. Для Северуса это будет замечательной возможностью впервые выйти в свет и познакомиться наконец с нашим обществом, которому он по праву принадлежит. Вы же, я надеюсь, найдете некоторое удовольствие в разговоре со мной и нашими общими сторонниками, во время которого мы сможем конкретнее обозначить наши планы до начала учебного года у детей.
Темный Лорд надеется, что вы с сыном посетите этот вечер. Если ваш брат с семьей к тому времени вернется с континента, иметь его гостем было бы еще большей честью для нас.
С вечным дружеским вниманием,
Абраксас Малфой, эсквайр»
Составленное в безупречных выражениях письмо все же заставило Альфарда содрогнуться. Будь его воля, он держал бы Северуса подальше от всех этих чистокровных вечеров. Не то, чтобы в них было что-то плохое — сам Альфард лишь скучал на таких сборищах. Но он привык к ним едва ли не с рождения, для Северуса же это должно было стать настоящим испытанием. Кроме обращения со столовыми приборами, Альфард не научил его ни единому правилу этикета. Чтобы не ударить в грязь лицом, ему придется вместить примерно двенадцать лет жесткой муштры в три дня занятий.
Северус тем временем бросил свое письмо на стол и побледнел, уставясь перед собой.
— В чем дело, Северус? Люциус тебя расстроил?
Мальчик перевел на него абсолютно сумасшедший взгляд:
— Он пишет про бал в воскресенье… Но я не хочу идти! Все будут пялиться на меня.
Альфард вздохнул. Ему было жалко сына, но не пойти было немыслимо:
— Будут, немного. Но тебе не о чем волноваться. С твоим… политическим ангажементом все будут закрывать глаза на любые твои промахи. Зато ты сможешь пообщаться с одноклассниками, и с Люциусом, конечно.
Последнее несколько приободрило Северуса, и Альфард налегал на эту мелочь все оставшееся время. Он решил, что незачем было пытаться объять необъятное и сосредоточился на самых главных вещах, оставляя время для отдыха. Он научил Северуса, как стоило обращаться к старшим и о чем было позволительно говорить с ними. Вовремя вспомнил, что официальный ужин сильно отличался от расслабленной домашней обстановки и помог овладеть премудростями вилок для устриц и ложек для фруктов. Он выбрал безупречную мантию и дорогой, но не вычурный для молодого человека костюм из белоснежной рубашки, болотного цвета жилета и классических брюк. В этом наряде, с чисто вымытыми и заколотыми сзади волосами Северус выглядел более уверенно и почти как взрослый. Он почти не жаловался на усталость, хотя и заметно было, что многое его раздражало. Тем не менее юношески стоически терпел, то ли ожидая награды в виде общения со сверстниками, то ли осознавая всю важность предстоящего события.
От Ориона пришло лаконичное письмо с извинением, что сам не успеет прибыть в Британию вовремя. Альфард воспринял это с почти детской обидой: старший брат никогда не бросал его вот так на произвол судьбы. Впрочем, тот наверняка просто решил еще яснее показать ему свое недовольство и власть патриарха. Хотя присутствие старшего Блэка и помогло бы, оно было вовсе не обязательным. Волдеморт, очевидно, чутко улавливал настроения чистокровной элиты и не собирался тратить слишком много сил на умасливание тех консерваторов, кто не желал добровольно вступать в его ряды. Альфард, несмотря на всю свою незначительность и ординарность, интересовал его куда больше — просто потому, что он тоже был Блэком, а значит имел немалый вес в обществе, а также потому, что наверняка не мог отказать.
В воскресенье они обедали поздно, чтобы не проголодаться до начала ужина у Малфоев, который должен был начаться не раньше девяти. Собиравшийся провести это время расслабленно, Альфард все же вспомнил еще несколько наставлений, которые обязательно нужно было сказать.
— Со своими друзьями можешь говорить также, как обычно, по крайней мере наедине. Только помни, что некоторые вещи лучше сохранить в тайне. А еще тебя представят как Северуса Альфарда Блэка — пожалуйста, не начинай сейчас скандал. Пока это только формальность, но ты и сам знаешь, тебе необходимо будет принять это имя, особенно учитывая общество, куда ты вступил.
