— В общем, я не знаю, из-за чего они в этот раз ссорились (хотя поверь, дядя, Сириус заслужил все, что говорил ему Северус и даже больше), но он довел Северуса до такого состояния, потому что использовал опять это заклинание.
Альфард медленно кивнул. Он теперь понимал многое из недосказанных фраз, оброненных тут и там за последние два месяца. У Северуса было больше причин недолюбливать его семью, чем он думал в начале.
Пока он отослал Регулуса и попытался вытянуть хоть слово из сына. Тот сполз на подушки, но выглядел на редкость равнодушным — как будто не про него только что рассказали унизительную историю. На просьбу сказать хоть что-нибудь он обратил на Альфарда взгляд из-под полуприподнятых век — лицо почти полностью расслаблено, характерное выражение для начинающих окклюментов.
— Ну и что еще вы хотите знать? Почему я запсиховал? Потому что не хотел во второй раз за три месяца светить перед всеми желающими нижним бельем. Вашего племянничка я хотел убить — и убил бы, если бы мог. Делайте со мной, что хотите. Мне на все плевать.
— Под такими щитами, конечно, тебе на все плевать. Между прочим, это вредно так скакать из одного состояния в другое. Убери их и поспи, станет легче.
Ирония во взгляде читалась невооруженным глазом.
— Северус, извини меня. Я никогда не предполагал, что твое противостояние с Сириусом дошло до таких серьезных нападений. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить это и тогда в школе, и сегодня. Я прослежу, чтобы Сириус не остался без наказания.
Альфард затаил дыхание. Непостижимым образом он мог читать на лице сына, как трескались только что построенные окклюментативные щиты. Сквозь замороженное выражение лица проступало настоящее чувство — странная смесь неловкости, удивления, неверия и… Альфард плохо разбирался в эмоциях подростков.
Уходя из комнаты, он на всяких случай наложил несколько охранных заклинаний.
***
Он спустился вниз в полной решительности отстоять Северуса во что бы то ни стало. Зная недостатки сына, он точно также видел неприятные стороны племянника. Хотя Ориона с женой вряд ли можно было назвать балующими, всепрощающими родителями, из-за своего уникального положения в обществе они склонны были игнорировать многие проступки, особенно, если они не затрагивали их репутации в аристократическом круге. Очаровательный, притягивающий к себе восторженные взгляды Сириус мог легко стать невыносимым, заносчивым и жестоким — Альфард знал это точно, потому что с юных лет был вынужден бороться с этими склонностями в самом себе. Сначала его вдохновляла на это Эйлин, а потом, когда он малодушно сбежал от всего, в экспедициях хоть не перед кем было самоутверждаться, поэтому он и избежал судьбы многих чистокровных.
Вернувшаяся с очередного визита Друэлла теперь тоже сидела в кресле напротив мужа, судя по всему, ее успели ввести в курс дела. Альфард поздоровался с ней и тут же обернулся к Ориону. Старший брат был единственным, кто мог позволить себе оспаривать его решения, он же был единственным, кто мог наказать Сириуса. Говорить стоило с ним.
— И что же ты вытянул из своего наследника?
— Ты знаешь, многое. Только не из Северуса, а из твоего младшего — он решил помочь другу.
— Да ну?
— Орион, прекрати, пожалуйста, паясничать, мне не до этого. Я не буду рассказывать в подробностях при дамах, но, как оказалось, Сириус вел себя очень не по-джентельменски с моим сыном уже несколько лет в школе. Северус сегодня сорвался, и я его за это не оправдываю. Но, если ты ждешь, что я его накажу, ты должен сделать что-нибудь с Сириусом. Для его же блага в первую очередь.
В лице брата разумность проигрывала битву гордости. Не дождавшись ответа, свое неудовольствие решила высказать Вальпурга:
— Если ты думаешь, что я буду выслушивать оскорбления от этого сопливого наглеца, то ты тоже крупно ошибаешься. Альфард, мальчишка врет тебе, пытаясь выгородить себя!
— Вэл, он вообще ничего не сказал толком, это все слова Регулуса, — он приложил ладонь ко лбу. Вальпургу он знал и любил с детства, но иногда она выводила его из себя.
— Да, у обоих моих сыновей невероятный талант выбирать себе в друзья всякое отребье!
Альфард смерил ее обозленным взглядом. Она не смела так говорить о его сыне. Впрочем, он почти сразу снова обратил свое внимание на брата. Тот, видно, долго взвешивал свои следующие слова. Альфард чувствовал, что это не имело никакого отношения к Северусу — Орион просто пытался не слишком обидеть его. Мягко говоря, ему это не удалось.
— Альфард, я не собираюсь потакать такому дикому поведению. Сириус, в отличие от этого найденыша, хотя бы адекватен.
Альфард поторопился прервать его, потому что знал, что еще пару минут этой речи и он сорвется почти также уродливо, как мальчишка сегодня:
— Орион, ответь только, ты же сам знаешь, что Сириус способен на многие глупости, а в этом возрасте они часто граничат с жестокостью. Ты правда веришь, что он никогда не трогал Северуса?
— Это нормальная часть взросления. Дети ссорятся, дерутся, учатся стоять на своем. То, что твой сын оказался не в состоянии справиться с обычной школьной неприязнью, говорит о нем хуже, чем о Сириусе.
Альфард поднялся из кресла.
— Как скажешь, брат, — отчеканил он, — мы уезжаем сегодня же.
— Мерлин, да прекрати ты истерику! — закатила глаза Вальпурга.
— Альфард, ну зачем же так резко, мы бы во всем разобрались вместе, — пробормотала Друэлла.
Альфард не слышал этого. У него в ушах стучала кровь от обиды и злости, он готов был сам подраться с братом, но не позволять ему говорить эти гадости про его ребенка. Он заглянул в комнату, где Северус с Регулусом мирно сидели на кроватях и о чем-то болтали.
— Северус, собери свои вещи как можно скорей. Мы уезжаем в течении часа.
На него обратилось две пары удивленных карих глаз. Племянник сориентировался первым:
— Дядя, а можно мне с вами?
Альфард вздохнул.
— Реджи, извини, но мне сейчас не хочется говорить с твоим отцом об этом. Давай ты останешься с родителями еще на пару дней, а потом я напишу им и отпрошу тебя до конца каникул? Обещаю.
Регулус пожал плечами. В отличие от приятеля, он отличался гораздо меньшей природной эмоциональностью, поэтому у него не было необходимости настолько закрываться от окружающего мира. Обстановка, даже не самая приятная, мало тяготила его. Он согласен был жить в любых условиях, но, как настоящий слизеринец, не упускал возможности выторговать для себя лучшие.
***
Ровно через полтора часа Альфард и Северус сидели в старомодном дилижансе, который был медленнее, но комфортней прочих магических средств передвижения, к тому же его не нужно было заказывать за несколько недель как портключ. На путешествие до Лондона должно было уйти около трех часов.
У Северуса на лице застыла какая-то странная гримаса непонимания. Альфард все больше побаивался, что практика окклюменции без серьезного руководства может повредить ему. Этой проблемой следовало заняться сразу же по приезду.
— Северус, — тихо позвал он, собираясь предложить сыграть в карты, но неожиданно для себя спросил. — Ты хочешь о чем-то поговорить? Выглядишь немного шокированным.
Юноша смутился, но выражение лица снова стало нормальным. После паузы, он ответил:
— Зачем вы это сделали? Я имею ввиду… — он замялся.
Альфард пожал плечами:
— Меня категорически не устроило, как наша семья отреагировала на очень серьезные проблемы, на которые я им указал. Я не собираюсь терпеть такого отношения к тебе. Ты заслуживаешь большего.
Мальчик казалось пропустил всю ту часть, что касалась его:
— Да, но разве в чистокровных семьях не принято беспрекословное подчинение старшим? Разве вы можете так просто взять и послать главу семьи…
— Мерлина ради, Северус, повежливей, — засмеялся Альфард, — уважение к старшим важнее всего для детей и особенно подростков. А по поводу главы семьи… ну не рассоримся же мы навсегда из-за этого? Поверь, Орион не собирается вычеркивать нас с тобой из семейных счетов из-за несовпадения во взглядах. Он по-прежнему будет помогать в решении проблем, приглашать на мероприятия и посылать подарки на праздники. Когда мы на самом деле помиримся — другой вопрос… Но я думаю, это рано или поздно случится. Не переживай на этот счет. Можешь, наоборот, наслаждаться тем, что больше никто не будет упрекать тебя за столовые манеры.
