— В Туадрии есть несколько родовитых династий, который с большой охотой станут новым королевским домом, — сказал Орвилл, поддержав Сиримона. — Как говорит Великий Отец: «За грехи отцов, да падёт кара на детей ваших», — издевательским тоном проговорил жрец скверны. — Потому, твоя дочь, Фландэль, станет служительницей Безликого, и раскроет свой потенциал в нашем ордене. Вами двумя, — сектант обвёл взглядом Глаудира и Талис, — займётся моя племянница. Проводите их к храму! — приказал он, стоявшим позади стражникам и те, обступив валкинара и волшебницу, направили на них копья, жестом показывая идти дальше по дороге.

— А ты, — повернулся Орвилл к Фландэлю и достал свой магический жезл, — Сейчас будешь молиться Великому Отцу, пока будешь расплачиваться за всё, что сделал с моей сестрой и нашим монастырём, — жрец предвкушающее облизнулся. — Ты будешь выть от мук, когда скверна будет пожирать твою плоть, и рано или поздно свихнёшься от боли. Но умереть раньше времени я тебе не позволю, — мужчина медленно приблизился и приставил кончик жезла к горлу короля. Тот оставался невозмутимым с гордо поднятой головой.

— Мне обязательно на это смотреть? — поморщившись, поинтересовался Сиримон.

— Делай, что хочешь, хоть по берегу прогуляйся, — не глядя на него ответил Орвилл. — Осенняя водичка так освежает, не правда ли, Ваше Величество? — кончик жезла засверкал, а Фландэль сморщился от боли, но не издавал ни звука.

Когда стражники-предатели, довели Глаудира и Талис до тропинки, ведущую в храм, валкинар послал чародейке магический импульс. Волшебница всё поняла и нащупала пальцами жезл, который предусмотрительно спрятала в рукаве дорожного дублета. Мужики так тряслись от страха, поглядывая на храм, что не заметили, как драколюд и магичка подмигнули друг другу.

В следующий миг Глаудир вынул меч из ножен и, развернувшись, рубящим ударом снёс рябому дылде голову, а затем выхватил копьё из рук падающего тела и метнул в дружка рябомордого и пробил того насквозь.

Параллельно, Талис, выхватив жезл, ловко отскочила от начавшейся схватки и, направив его на Орвилла, выпустила луч голубоватой молнии, которая настигла бы жреца скверны, если бы тот за секунду до этого не обернулся на звук падающего тела, пронзённого копьём стражника. Чародей тоже оказался не промах и в качестве контратаки выпустил такой же луч из своего оружия.

Фландэль, которого отбросило волной от столкнувшихся друг с другом заклинаний, не стал медлить и, взяв в руки шпагу, которую прихватил с собой, накинулся на Сиримона, но тот уже вынул оружие. Между королём и графом началась яростная дуэль. Сиримон хоть и не был молод, но всё ещё помнил, как обращаться с клинком.

К моменту, когда мужчины схлестнулись в смертельном поединке, Глаудир уже расправился с тремя оставшимися стражниками. Одного он разделал мощным ударом справа, окропив кровью и внутренностями мелкую траву. Второй попытался увернуться, но новый взмах, и кончик клинка вспорол его горло. Изо рта мужчины фонтаном хлынула

кровь, а затем он рухнул на землю, словно безвольная кукла. Третий с криком бросился на валкинара, но тот стремительно увернулся и рассёк парню хребет. Тело предателя ещё какое-то время конвульсивно дёргалось, но затем застыло. У них не было и шанса против реакции валкинара и его стремительных атак.

И теперь, он со всех ног мчался к Старому храму. По плану, он должен был сдерживать монстрицу, пока Талис разберётся с остальными предателями. А затем они совместно ослабят её Духом Альфагруса.

Несмотря на то, что Глаудир двигался так быстро, что людскому глазу казался размытой тенью, Орвилл попытался остановить его, метнув шаровую молнию из свободной руки, но промахнулся.

Миновав полуразрушенную воротную арку, валкинар ворвался во внутренний двор Храма и резко затормозил, увидев, благодаря своему зрению, как из входа, ведущего в здание, что-то надвигается. Это была та, о ком он и подумал — рождённая в скверне племянница Орвилла.

В проёме показались вытянутая морда с белесыми, фосфоресцирующими глазами и мощные руки с острыми когтями. Чудовище потревожили звуки сражения и, увидев Глаудира, оно тряхнуло красногривой головой и громко зарычало на драколюда, раззявив пасть, полную внушительных зубов.

— Ну, здравствуй, красавица, — прохрипел Глаудир. — А я твоё чудовище.

В ответ на это бестия оттолкнулась и сильным прыжком метнулась к валкинару, выставив вперёд когтистые руки. Но валкинар совершил кувырок вперёд, а затем выставил меч острием вверх. Крепко сжимая рукоять, драколюд почувствовал, как сталь рассекает плоть чудовища, а оно приземлилось позади него, принявшись метаться и жутко реветь от боли, оставляя на земле чёрные дорожки крови.

Глаудир не стал медлить и, вдохнув полной грудью, выпустил изо рта струю пламени, обдавая им крупное тело чудовища. Так длилось примерно десять секунд. После этого, Глаудир прекратил выдыхать огонь и принялся наблюдать за действиями монстрицы. Та довольно быстро пришла в себя, а на тёмно-серой шкуре затягивались ожоги. Чудовище снова хотело наброситься на валкинара, но тот моментально принял боевую стойку, поигрывая мечом, и тварь засомневалась. Драколюд заметил, что она не сводит глаз с его клинка, а затем, недовольно урча, дотронулось лапой до правой ключицы, словно вспоминая неприятный момент.

— Вижу Балгот тебя всё-таки зацепил, — догадался Глаудир. — А со мной потанцуешь?

В конце концов, инстинкт убийства возобладал над осторожностью, и чудовище рвануло к валкинару. Воин вовремя отскочил, почувствовав, как когти рассекли воздух почти перед его лицом, и совершил рубящий удар. Ослеплённое яростью существо и не заметило этого но с полуоборота попыталось ударить Глаудира левой лапой, однако валкинар снова отпрыгнул. Монстрица была неутолима, нанося один удар за другим, но драколюд всякий раз уворачивался, иногда на ходу меняя направление движения, чем сбивал чудовище с толку, приводя её в ещё большую ярость. В один момент Глаудир решил рискнуть, сделав вид, что снова уворачивается, но вместо этого метнулся вперёд, ухватился за красную шерсть, растущую вокруг шеи, лихо запрыгнул на спину твари и со всей силы вонзил меч в правую лопатку. Чудовище взвизгнуло и замолотило лапами по воздуху, пытаясь достать чересчур подвижного противника, а Глаудир, по-прежнему ухватившись за меч, оттолкнулся ногами и с истинно кошачьей грацией приземлился на землю.

Пока всё шло хорошо. Бестия, несмотря на габариты и силу, как и любое творение Осквернённого божества, было уязвимо к митфурилу — металлу, из которого ковали мечи для валкинаров во времена Первой цивилизации. Реакция чудовища также говорила о том, что случай не неизлечим, и бедной девушке ещё можно помочь. Оставалось только продержаться до прихода Талис.

***

Сама же волшебница за некоторое время до этого воспользовалась тем, что Орвилл отвлёкся на Глаудира, и достала культиста своим лучом. Заклинание с треском ударило в жреца и отбросило его прямо на стену домика. Воздух вокруг него задрожал, а красно-золотистый дублет стал дымиться вокруг груди. Издав гортанный, нечеловеческий рык, Орвилл рванул дублет и сдёрнул с шеи какой-то обуглившийся предмет. Рыжая чародейка уничтожила предмет поддерживающий иллюзию культиста. И, впервые увидев истинный облик последователя Безликого, Талис даже охнула от неожиданности, едва увернувшись от очередной шаровой молнии.

Перед ней предстал лысый уродец с бледно-белой, как у глиста, кожей, покрытой сероватыми пятнами, и лицом, напоминающим обтянутый плотью череп. У него отсутствовали нос и губы, из-за чего полностью были видны заострённые зубы. В лишенных радужки и зрачка глазах читалась ненависть. Впрочем, спавшая иллюзия не сказалась на боевых навыках жреца, и он продолжил ловко вращать жезлом, посылая в волшебницу молнии или огненные лучи, отскакивая от ответных заклинаний.

Уворачиваясь от магии Орвилла, Талис краем уха слышала, как сверху, из-за стен храма, доносятся чудовищные звуки, приглушаемые боевыми чарами да звоном клинков короля и графа, дерущихся позади. Она поняла, что Глаудир уже активно боролся с монстром, и медлить было нельзя. Но Орвилл стоял на её пути и капитулировать не собирался.