— Видел бы ты, как сверкали очи твоей ненаглядной златоглазки, — улыбнулся Лютер. — С таким характером и горы штурмовать не страшно. Единственное, что я не могу понять — почему она, если так беспокоится о тебе, не прибыла в Вейлур сама и не сразу же телепортировала тебя в Эллаурон?

— Гордость и обида на меня не позволили, — улыбнулся Глаудир, вслушиваясь в потрескивание костра. — И благодари всех богов, которых знаешь, что она не явилась в город сама. Я был в доме Талис и обнаружь она меня там, то закончила бы дело клыкастой дочки Фландэля. Единственное, что я не могу понять, так это, как она узнала о том, что меня серьёзно ранили?

— Ну, может несмотря на то, что она колкая язва, всё равно по прежнему испытывает чувства к тебе? — с усмешкой предположил рыцарь. Уж поверь моему опыту в общении с женщинами. С другой стороны, ты можешь продолжить крутить шашни с Талис. Я бы на твоём месте так и поступил.

— А я ещё раз тебе повторю, что не могу, подобно людям, прыгать от койки к койке, — отрезал Глаудир. — С Талис было лишь временное помешательство. Я поддался слабости и до сих пор жалею о том, что изменил Идрисэйд.

— Неужели ты думаешь, что она сейчас в одиночестве?

— Я прекрасно знаю, что нет, — ответил валкинар. — Но есть в ней нечто такое… Это сложно объяснить.

— Ой, дружище, с дамами никогда не бывает легко. Особенно с такими, как Идрисэйд, — вздохнул Лютер, глядя на отражающиеся в поверхности воды вечерние солнечные лучи. — Интересно, что нас ждёт дальше, Глаудир?

— Кто знает, Лютер. Кто знает.