Постепенно начало темнеть, все потихоньку разошлись по домам. В окнах начал зажигаться свет, но те, которые меня интересовали, оставались тeмными — Марк так и не пришел. Наконец, когда я осталась совсем одна, они вспыхнули ярким пятном. Я тут же вскочила и бегом бросилась в квартиру.

На сигнал домофона дверь открылась и мрачнейшая физиономия Марка окатила меня негодующим взглядом.

— Нагулялась? — тяжело припечатал он.

— Можно подумать, ты лучше, и ждал меня дома… То есть на стадионе.

Я шагнула через порог и прислонилась к стеночке, ожидая, пока опекун закроет дверь. Принюхалась к аппетитному запаху, витающему в воздухе, и не выдержала:

— Ты ужин купил?

— Купил. Знал же, что вернемся поздно, голодные, и приготовить не успеем.

Он подтолкнул меня в кухню, чтобы не стояла столбом, зашел следом и принялся распаковывать еду и раскладывать ее по тарелкам. И нотацию читать, заодно:

— Только стоило мне выйти, чтобы забрать заказ из кафе, как ты исчезла из поля зрения. Я в прокат зашeл, скутер оказался на стоянке, экипировка не сдана. Я снова отправился тебя искать, потом вернулся в прокат. Итог тот же. От меня потребовали компенсировать потерю, а пока улаживал формальности, прибежала уборщица, принесла форму, сказала, нашла ее в раздевалке. Пока до дома шел, надеялся по дороге тебя встретить, думал, ты к квартире придешь. А тебя и тут нет оказывается… Какая муха тебя укусила?

— Эта муха называется Менталист, — пробурчала я с набитым ртом. — Опять меня преследовал, навязывался, я от него и сбежала.

— Напрасно сбежала, — укоризненно заявил опекун, тоже принимаясь за еду. — сама судьба вас сводит. Что плохого в этих встречах? Он тебе неприятен? Совсем не нравится?

— Я не спорю, может, он и нормальный, но сердцу не прикажешь.

— Присмотрись к нему получше, дай ему шанс, он человек-то неплохой, насколько я знаю. И с женщинами ведeт себя уважительно. Цветы тебе подарил.

Марк подбородком указал в сторону комнаты, где на столе до сих пор красовался подаренный Менталистом букет. Цветы оказались свежими до сих пор не завяли несмотря на все выпавшие на их долю испытания.

— Сам с ним и встречайся, если он тебе так нравится! — возмутилась я, а Марк со стоном поинтересовался:

— Чего ты добиваешься, Карина? Ты меня с ума сведешь своим упрямством! Если не он, то кто твой идеал?

— Ты, — без раздумий ответила я. Хождение вокруг да около порядком надоело.

Марк поперхнулся, бросил вилку, схватился за голову. Посмотрел на меня несчастными глазами и выдал:

— На хрена тебе такое будущее? Что хорошего ждет тебя с калекой? Хватит зацикливаться на мне! Я делаю все возможное, чтобы тебя оттолкнуть от себя, а ничего не выходит.

Зачем тебе неполноценный мужчина? Благотворительностью занялась? Ты легко увлекаешься и так же мгновенно теряешь интерес. Надолго ли твоего запала хватит?

Все это я терпеливо выслушала, не перебивая, с умным видом покивала и, когда он выдохся, высказала свою точку зрения:

— Не заметила, что этот калека действует хуже других. И поумнее многих однозначно. Я уже не говорю о нравственных качествах. Хоть ты на меня ворчишь, чувствую себя все равно комфортно. Рядом с тобой, угрюмым и вечно недовольным букой, ощущаю себя спокойнее, чем с вежливым обходительным Менталистом. Ничего не скрываешь, высказываешь все прямо, не пытаешься казаться лучше, чем ты есть. Я тебя просто люблю.

— Ты реально контуженная! — подтверждая данную ему характеристику, мрачно отозвался Марк.

Я засмеялась и подвинула свой стул ближе к нему. Взяла его руки в свои, серьeзно заглянула в глаза и спросила:

— Ты правда ко мне ничего не испытываешь? Неужели я тебе настолько безразлична? Скажи правду.

Марк набрал было воздух в грудь, наверное хотел соврать, но, заглянув в мои умоляющие глаза, обреченно выдохнул:

— Люблю.

Я обрадовалась — так хорошо у нас все складывается! Стоило мне быть понастойчивей — и результат не заставил себя ждать! Потому оптимистично выдала:

— Ну вот! К чему были свидания с чужими мужиками? Зачем было усложнять, если все так просто…

Чувствуя его скованность, я придвинулась еще ближе, прижалась боком, обняла за шею. Пора бы давно перейти от слов хотя бы к обнимашкам. Марк закаменел, видимо все-таки пытался держать себя в руках, и я не очень понимала — почему? Пока он снова не заговорил:

— Карина, давай не будем торопиться, подумай хорошенько. Не порти себе жизнь. Я тебя буду любить, даже зная, что ты замужем. Твое счастье для меня дороже, чем мое личное. Поверь, я же лучше знаю. Сейчас тебе твоя блажь кажется правильной, а в будущем ты во мне разочаруешься и всю оставшуюся жизнь жалеть будешь. Эйфория от влюбленности быстро пройдет, начнется жестокая реальность. Ты же осознаешь, что я… Я и в постели могу оказаться несостоятельным.

— Вот и проверим.

Я первая потянулась к нему. Запустила пальцы в волосы, притянула голову к себе. Нежно коснулась губами уголка рта, который пересекал грубый шрам. Марк вздрогнул, вряд ли от боли, скорее от неожиданности и непонимания, почему мне не противно. А мне в действительно было приятно! Я наслаждалась тем, что давно хотела сделать.

Не сразу его губы мне ответили, раскрываясь навстречу, а потом и вовсе перехватывая инициативу. И этот поцелуй был… изумительным! Сначала томным, затем страстным… Хотелось полностью в нем раствориться, принадлежать этому мужчине полностью и без остатка…

Чувствуя, как тяжело он дышит, я скользнула ладонями по его шее. Огладила торс, закрытый свитером. Несдержанно схватилась за край одежды, задирая вверх, чтобы снять или хотя бы поднять.

— Карина… — страдальчески простонал Марк, не позволив самоуправства. Но я позиций не сдала. Слезла со своего стула, перекинула ногу через ноги мужчины, уселась сверху, стянула через голову свою водолазку, оставшись в спортивном лифчике.

Марк ошалело уставился на мою грудь, оказавшуюся у него перед носом, и я дала ему время насладиться зрелищем, прежде чем тесно прижаться, вновь целуя и вынуждая забыть о своих комплексах.

Почувствовав, что он расслабился, опустила руку, с нажимом прошлась по паху, с удовлетворением отмечая наличие недвусмысленного доказательства того, что на близость женщины его тело реагирует очень даже естественной мужской реакцией. Взялась за ремень, расстегивая пряжку…

— Мы вообще-то на кухне. И не в том… состоянии, — выдавил Марк, перехватывая мою руку. — Ты после тренировки, и я… не в лучшем виде. Давай отложим.

— Вот тоже мне проблему нашел, — засмеялась я. Вскочила и убежала в ванную, подавая ему пример.

А когда привела себя в порядок и шагнула на порог комнаты, мужчина уже разложил и застелил оба дивана. Он даже демонстративно улегся на свой, успев упаковаться в ночной комплект, не менее бесформенный и объемный, нежели обычные свитер и брюки. Но я встала в позу, уперев руки в бока, одарила упрямца негодующим взглядом, содрала с него одеяло и приказала:

— Ну-ка марш в ванную!

Пока он поднимался, перебросила свою подушку на его диван, а мой демонстративно собрала. Мол, не буду на нем спать. Марк, который озадаченно за всем этим наблюдал, выдохнул:

— Видит бог, я сделал все, что мог! — Он исчез в ванной, а через секунду до меня донеслось поспешное: — Свет выключи.

Я погасила люстру и забралась под одеяло в предвкушении. Ожидание было томительным и волнующим. Оно не шло ни в какое сравнение с тревогой и беспокойством, которые сопровождали наглую выходку Карена.

Я прислушивалась к доносившемуся шуму воды, торопила время и поражалась собственной смелости. У меня же никакого опыта! Я раньше думала, что только будучи замужем этим заниматься буду. А теперь вот отбросила все приличия, ради мужчины, с которым хочу связать свою жизнь. И меня это ничуть не смущало!

В комнате было темно — шторы я тоже задернула, поэтому свет, который на несколько секунд вырвался из ванной и осветил коридор прихожей, практически ослепил. А когда погас, я различила в проеме лишь темный невнятный силуэт, торопливо скользнувший в комнату и забравшийся на диван под одеяло.