— Кстати, — спохватилась, вспомнив о проблеме. — Карен, вы не могли бы мне выдать коммуникатор? А то у меня ни будильника, ни часов, ни способа с вами или с Марком связаться.

Несколько секунд мятежник непонимающе на меня смотрел, хлопая пушистыми рыжими ресницами. Пробормотал: “Комм, да?”. Бросил взгляд на дверь, за которой остался мой охранник, но звать его не стал.

— Да, так будет проще, — согласился все же. — Утром Марк передаст вам.

— Спасибо, — поблагодарила я и проявила инициативу: — Может, вы позволите мне немного вас расспросить, чтобы потом, во время интервью уже понимать о чем можно спрашивать, а о чем не стоит.

— Интересно, как я докатился до жизни такой? — задорно сверкнул заметно осоловевшими глазами Карен. Прихватив в руку бокал, откинулся на спинку стула, покачался на задних ножках и поделился: — Меня на Марс родители привезли. Они сюда рванули, когда наш город разбомбили, думали здесь спокойнее будет, на Земле не захотели оставаться. Отец мой трус…

Карен поморщился, отхлебывая еще вина. Стянул с тарелки закуску, прожевал и продолжил:

— Он на телепатов работал, прогнулся под них, боялся вякнуть. Когда мать марсианскую лихорадку подхватила, а они приказали изолировать всех заболевших и заблокировать в закрытой зоне, даже не дернулся, чтобы ее вывезти. Тогда еще лекарств против этой дряни совсем не было, все в итоге и подохли там, вместе с врачами. Он и меня пытался убедить, что разумнее смириться с диктатурой телепатов. Что, мол, они тех, кто с ними заодно, пусть и без способностей, не обидят, дадут жить спокойно, если на рожон не лезть. Да только я на этот бред не купился. Они не рехнулись вконец, чтобы нас жалеть? Мы для них отбросы. Второй сорт. Нами можно прикрываться, ставить опыты, на нас можно свалить всю грязную работу, а потом, вытерев о нас ноги и получив желаемое, пустить в расход. Почему мы, нормальные, настоящие мужики, должны уступать этим гребаным мутантам? Отдавать им то, что принадлежит нам по праву! Лучшие должности, власть, своих женщин! Это они должны прислуживать нам и быть вторым сортом! В чем они лучше? Лишь в том, что могут трепаться друг с другом мысленно? О, какое великое достижение!

Карен вошел в раж. Вино сделало свое дело, сняв тормоза, проломив скорлупу сдержанности и вытащив на поверхность истинные переживания. И я, прекрасно понимая, в чем причина его агресивной манеры изложения, разграничивала главное и второстепенное, отсекая лишь самое объективное. Факты. Родился на Земле. Эмиграция. Смерть матери. Пассивность отца. Предпосылки для вражды. А что касается эмоциональных высказываний — их публике преподносить нельзя. Не то меня сразу лицензии лишат. Любая подобная психологическая встряска для зрителя — повод начать сопереживать и примкнуть к той стороне, которая пострадала. А ведь это всего лишь его субъективное мнение! Люди не умеют и не хотят принимать реальность такой, какая она есть. Им проще во всех своих проблемах винить других. Тут даже я не исключение.

Только вот, мое личное “я” это одно, а журналистское — совсем другое. И если наедине с самой собой я могу себе позволить быть вздорной эгоисткой, жалеющей и оправдывающей в первую очередь себя любимую, то приступив к исполнению профессиональных обязанностей — нет.

— Разве эта способность сделала их умнее? Выносливее? — окончательно разошелся Карен. — Нет! Всего лишь подлые мыслишки помогла скрыть от непосвященных! Строить козни им стало проще! Самое гадкое, что женщины находят это уродство привлекательным! А отсутствие уродства презирают. Оттого и мальчишек таких дохрена рождается. Сложись все иначе — мутанты давно бы перевелись. Так что я костьми лягу, а все сделаю для восстановления исторической справедливости! С давних времен мужчины без способностей были лидерами. Это телепаты нагло задвинули нас на задворки цивилизации. Сами, сволочи, в конфликте виноваты, накалили обстановку! А нас крайними выставили! Чего им стоило пойти на уступки? Кому бы от этого стало хуже? Да тут другое замешано! Гордыня и самолюбие не дают мутантам видеть в нас равных. Но рано или поздно они осознают нашу силу и поймут, насколько ошиблись! Когда мы им хвост накрутим!

Он грохнул бокалом о стол, не рассчитав силы. Ножка не выдержала, переломилась, осколки разлетелись в стороны, усыпав скатерть, тут же окрасившуюся кровью. Он кожу рассек, видимо.

— Не двигайтесь! — выкрикнула я, подскакивая.

Метнулась к нему, прихватив салфетку. Вытащила из руки впившиеся куски стекла, сложила ткань и осторожно прижала к ладони.

— Не вставайте и держите! — приказала, бросаясь к двери. Потом еще несколько минут ждала в сторонке, пока заглянувший в комнату Марк вызывал врача. А после извелась от нетерпения, дожидаясь, когда появится доктор и начнет перевязывать руку Карена.

— Идем, Карина, — отвлекая меня от тревожного зрелища, пробурчал Мрачник. Подхватил под локоть, утаскивая за собой в коридор.

Я не сопротивлялась. Да, не совсем так аудиенция закончилась, как мне бы хотелось. Я так и не выяснила, есть ли у него возлюбленная, может быть даже дети, но… Но у нас еще все впереди!

***

Вернулся Марк к Карену сразу, как только убедился, что его подопечная заперлась в комнате и выходить оттуда уже не собирается. Ее расспрашивать смысла не видел, понятно же, что девчонка находится под впечатлением от аудиенции с героическим Кареном. А вот планы начальства следовало выяснить.

Однако распоряжений пришлось подождать. Не рассчитавший с алкоголем мужчина громко храпел, развалившись на небольшом диванчике кабинета. Бинт на перевязанной руке пропитался кровью, видимо рана оказалась глубокой. Но если ее не тревожить, срастется быстро. А раз Карен спит, то как раз ее и не беспокоит.

Потому, стараясь его не разбудить, Марк принялся прибирать со стола. Очередная обязанность его не смутила, он уже давно привык быть на побегушках. Надо накрыть стол? Пожалуйста. Убрать? Никаких проблем. Сопроводить журналистку на свидание? Запросто. Он для того тут и служит, чтобы избавлять командование от мелких проблем и дать ему возможность решать крупные…

— Воды дай, — прохрипел Карен, когда Марк уже почти закончил.

Тот без лишних вопросов откупорил одну из бутылок, стоящих в нише, наполнил стакан и протянул главарю, критически оценивая состояние мужчины, с трудом координирующего свои движения.

— Осуждаешь? — буркнул, выхлебав воду, Карен. — Зря. Это была военная хитрость.

На самом деле, никакой хитрости в его бурных возлияниях за столом не было, просто вино оказалось коварным. Да и сам Карен, хоть и критиковал пьянство среди личного состава, не был идеалом в смысле трезвости. И, в отличие от своих подчиненных, имел запасы алкоголя высшего качества. Однако Марк понимающе кивнул. Мол, если начальство в себе уверенно, как можно сомневаться?

— Ты вот что, — отдав стакан и отобрав у адъютанта бутылку с остатками воды, продолжил Карен. — Передай лейтенантам пятой и шестой роты, чтобы завтра их молодцы носа на плац не высовывали. Ни одной рожи чтоб я не видел! Понятно? Остальные на учения, как приказано. Погоди! — остановил шагнувшего было к выходу Марка. — Возьми на складе коммуникатор, из запасных. Осчастливишь им нашу журналистку. Только внешнюю связь заблокируй, проверь. И проследи, чтобы она завтра оделась нормально, не то учения накроются медным тазом. Я сегодня грешным делом подумал — померещилось от сверхурочной работы. Вырядилась как в высший свет, то ли меня носом ткнуть, что она королева, а мы все тут быдло, то ли поразить своей неземной красотой решила. А вот ты мне скажи, Марк, вот только честно, что в ней красивого, а? Тощая, манерная, волосы бесцветные, лицо… — Он крутанул рукой перед своим и неожиданно признал: — Не, ну больничке ее хорошо так облагородили, подшлифовали. Оно теперь, конечно, видно, что породистое… — И снова скривился: — Но спесивое! Девка с претензиями и раздутым самомнением. Думает, весь мир вокруг нее одной вертится! В голове одни репортажи и сенсации.