Чур, меня, чур. Упаси Бог от таких подруг. Одна уже была, на всю жизнь хватило.

– Тут столько всего интересного, я тебе обязательно все покажу и объясню, – сделав голос пониже и покосившись на стоящих рядом мужчин, пообещала Ли-Яра.

– Благодарствую, – скромно потупила глаза, вспоминая отведенную мне роль сельской простушки.

Лишь поздно вечером смогла вырваться из замкнутого круга льстивых улыбок, мнимых приличий и пустых разговоров и облегченно выдохнуть. Давно забытая роль далась мне нелегко, слишком отвыкла я от этой вынужденной сдержанности и незаметной угодливости, и та часть меня, что так и не научилась быть незаметной послушной дочерью, снова и снова норовила продемонстрировать все те черты характера, за которые в детстве не раз корила меня мать отчима.

– И как тебе при дворе, девочка? – вкрадчивый бархатный голос прозвучал из-за спины так неожиданно, что я невольно вздрогнула.

Разозлилась, поймав себя на мысли о том, что безумно рада его видеть. Недовольно поморщила нос, стараясь унять, бешено отбивающее взволнованный ритм сердце:

– Как и в любом серпентарии? – досадуя, повернулась к тому, кого неосознанно ждала весь этот бесконечно длинный ужин, оглядываясь по сторонам в надежде наткнуться взглядом на золотистые глаза, но каждый раз одергивала себя за эту вольность.

Тихий мужской смех, ставший ответом, разбежался по телу дрожью возбуждения, закручиваясь в огненный узел желания внизу живота. Судорожно стиснула кулаки недовольная реакциями собственного тела на присутствие этого мужчины и, отвернувшись, продолжила свой путь.

– Не нужно так спешить, девочка, я не причиню тебе вреда, – в спину мне прошептал Ша-Кир.

– Может, и нет. Но наше с вами понятие вреда может разниться, – с сомнением пожала плечами, чувствуя себя мухой угодившей в липкую сладкую паутину, выбраться из которой было неимоверно сложно, приходилось буквально насиловать свое трепещущее желанием тело, жаждущее подчиниться окутавшей меня мужской силе: – Уже один наш разговор компрометирует меня.

– О нем никто не узнает. А я просто хочу тебе помочь, – одним гибким едва заметным движением эрин перетек максимально близко ко мне.

Ощущение близости стало невыносимым. С одной стороны, моя женская суть трепетала – вожделенный мужчина был чрезвычайно далеко, этой части меня хотелось вжаться, вдавиться в него оголенным телом и слиться воедино, с другой стороны, рассудительная я, всю жизнь, верившая в победу разума над телом, чувствовала смятение от такой близости. И пока еще эта умница контролировала мое превращающееся в лужицу тело, оно максимально отстранилось, увеличивая расстояние между нами.

– И именно поэтому вы вломились в мой гостиничный номер? – упрекнула, вспоминая первые минуты нашего знакомства.

И пусть я давно уже не стеснялась собственной наготы, но все равно румянец смущения залил мои щеки, превращая меня в помидорку…

Мысли о покрасневших щеках добавили ещё ложечку дегтя в мое и так не лучшее настроение.

– Не поэтому, – не стал юлить мужчина. – Я должен был проверить тебя на родство с Ти-Рхо и бросить в темницу, если это родство не будет доказано.

Сказанное насторожило. Ни о каком родстве с Ти-Рхо и речи быть не может, если только Ти-Мер и Ми-Раш не провели какой-нибудь ритуал принятия в род или.… Или Ша-Кир узнал, но тогда почему я еще не в темнице?

– К чему этот разговор? – задала вопрос, устало передергивая плечами и превозмогая желание обхватить себя руками в защитном и согревающем жесте.

– Не хочу начинать наши отношения со лжи, – ответил мужчина, сокращая между нами расстояние настолько, что я на миг ощутила его согревающее дыхание на обнаженной коже.

– А у нас будут отношения? – несколько удивилась я такому несвоевременному притязанию.

– Куда же без них? – лениво играя прядью моих волос, произнес мужчина. – Вот, доведу тебя до третьего круга испытаний и получу свой приз в виде тебя…

Закатила глаза – бесит! Почему все особи мужского пола этого мира ведут себя так будто я не девушка, а бессловесная кукла? Мне повезло, и я попала во времена сурового патриархата, где женщина не больше чем послушная раба мужчины назначенного мужа?

– И что это значит? – и столько затаенной надежды в моем голосе.

– Только то, что тебе предстоит справиться с первыми шестью испытаниями и проиграть на седьмом, – чувственный полный хриплых ноток шепот пробежался мурашками по телу, отозвавшись готовностью распластаться у ног этого мужчины.

Да, какого черта! Я же терпеть не могу бородатых, а тут все такие.

– А если я не хочу? – продолжила выяснять оставшаяся в живых здравая мысль, решив не тратить сил на сопротивление, а узнать как можно больше о предстоящих планах этого мужчины, в которые я оказалась вовлечена.

– Метишь в гайнэ?

– Ну, там же сплошь и рядом преимущества – магия, свобода, сила…

– Привязанность к императору? – усмехнулся он, отдаляясь от меня. – Ты серьезно думаешь, что кто-то позволит простой девице стать настолько могущественной?

Пресекла порыв потянуться за ним и вновь попасть под пленительное действие ауры его силы.

– Зачем все это? Что происходит с девушками, которые не станут гайнэ? – продолжил допытываться пытливый ум.

– О, с ними все просто. Ими одарят приближенных и в нужный срок они вернут все собранное.

– И вас? – поинтересовалась прежде, чем успела одернуть себя или хотя бы приглушить ревнивые нотки в голосе.

– И меня, – довольно рассмеялся мужчина, – но тебе не стоит тревожиться, птичка, я и не думал участвовать в этом балагане, пока не увидел тебя.

– А как же проклятье и отверженность? – поддела я, пытаясь сбросить вновь обволокшую меня ласковую силу.

– Я очень нужен императору.

Закрыла глаза, мысленно отстраняясь от этой чересчур возбуждающей близости.

– Насколько?

– Нужнее, чем он мне, – хмыкнул мужчина, со вздохом отступая от меня на шаг. – Не тревожься, я помогу тебе с испытаниями. Помогу собрать достаточно силы.

– Силы?

– А ты думала ради чего вы здесь? – подмигнул он, обернувшись, и скрывался в тени коридора и оставляя меня встревоженную и напуганную.

– О чем это он? – пробормотала я, собирая разбежавшиеся в его присутствии мозги в кучку и ежась от охватившего тело озноба, словно кто-то загасил согревающее меня тепло. Или скорее умчался, унося его с собой.

«Я тут кое-что узнал, пока ты обедала», – пробурчал мой карас, сообщая о своем присутствии. Надо же я совсем забыла про него. И где он прятался все это время?

«Что?», – прервала я возникшую эффектную паузу.

«Отбор это не просто соревнование. И девицы, в нем участвовавшие, погибают, но перед этим их получают мужчины, чтобы с помощью ритуала забрать силы».

«Как?»

«Это я пока не узнал, но кровь девственницы тут играет ключевую роль, а значит, тебе это не грозит».

«Ещё бы. Меня казнят уже завтра», – усмехнулась я, вспоминая о назначенной на утро проверке.

В расстроенных и несколько растрепанных чувствах отправилась по коридору дальше, безошибочно отыскивая дорогу в выделенные мне покои, чего раньше мне никогда не удавалось. А тут, словно кто-то вмонтировал джпс-навигатор с кучей нужных карт, или подарил таинственный клубочек.

«Это самадара тебя ведет – они никогда не теряются», – ответил на мои сомнения карас.

«А она со мной тоже будет разговаривать?»

«Нет, только высшие орхи могут разговаривать. И то, если они достаточно мудры и сильны. Остальные не обладают должной ментальной силой. А самадара еще к тому же и очень молоденькая. Я запросто могу ее уничтожить, но нам не выжить без ее огня».

«Но если она такая слабая, как ты позволил ей захватить мое тело? Разве тебе не хотелось быть единственным орхом?».

«Я опоздал, она пришла первой. Если бы я вмешался, выжгла бы тебя своим огнем».

На миг я ощутила отголосок забытой боли, а потом легкое сожаление и бережные поглаживания, будто кто-то внутри прильнул ко мне, обнимая и извиняясь за причиненную мне боль. А ты не так проста, молчунья.