— Я много раз делал тебе больно, — говорит Гарри, сжимая кулаки и чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Ощущения острее, а боль только усиливает эмоции.

— И я делал тебе больно, — говорит Малфой, пожимая плечами и снова поворачиваясь к Гарри спиной.

Гарри не может понять, он хочет пойти и вбить в него немного здравого смысла или втереть в него свой запах, прижавшись членом. Он тверд. Малфой, луна и метания волка смешиваются в нем так, что он больше не может сказать, что ему нужно. Он разочарованно рычит, но Малфой игнорирует это, продолжая работать.

Гарри впадает в отчаяние, размышляя, сможет ли он сам себя оглушить, когда Малфой издает последний победный крик, и красные линии исчезают, а дверь распахивается. Он напряженно встает и тянется назад, чтобы схватить Гарри за руку. Он вытаскивает их обоих в коридор, захлопывая дверь. Она тут же светится, а затем тускнеет.

Гарри смотрит на него, когда понимает, что только что произошло.

— Тебе следовало оставить меня там.

Малфой качает головой.

— Я не убью тебя, Поттер. Ты ни за что не сможешь выбраться оттуда.

— Тогда аппарируй, — говорит Гарри. — Сейчас же. — Он уже чувствует перемены, происходящие под кожей. Теперь это стало еще интенсивнее, как будто комната, в которой они находились, частично подавляла зов луны.

Малфой смотрит на него мгновение, а затем крутится на месте, пытаясь уйти в аппарацию. Ничего не происходит, и Гарри матерится. Ебаные ублюдки фейри. Неужели ничто тут не может быть просто? Малфой просто пожимает плечами, на него, похоже, никак не влияет тот факт, что он в ловушке под землей с оборотнем, который вот-вот обратится. Гарри нужно заставить его понять. Нужно, чтобы он выслушал. Чтобы оказался в безопасности.

— Драко, — говорит он, и глаза Малфоя слегка расширяются от использования его имени. Гарри игнорирует то, как имя ощущается на языке.

«Драко, — урчит волк, — мой».

— Тебе нужно уйти сейчас же, — говорит Гарри, сжимая ладони в кулаки, чтобы не протянуть руки. — Выйди как можно ближе к поверхности. Найди другую комнату, чтобы спрятаться. Наложи на себя Дезиллюминационные чары. И, ради Мерлина, спрячь свой ебаный запах снова.

Малфой просто стоит, скрестив руки на груди и наблюдая за ним, от света палочки его глаза сияют дьявольским светом.

— Ты не навредишь мне, Гарри, — говорит он, и в его голосе слышится намек на что-то мрачное и взволнованное.

— Я ничего не смогу с собой поделать, — говорит Гарри, его голос повышается, когда он чувствует, как зубы начинают затачиваться во рту.

— Нет, сможешь, — говорит Малфой, глядя ему прямо в глаза. Затем делает шаг вперед, наклоняясь к Гарри и потирая их щеки, когда говорит на ухо низким и хриплым голосом: — Потому что, если убьешь меня, никогда не сможешь трахнуть.

Гарри поднимает руки, почти против своей воли, чтобы притянуть Малфоя к себе. Он стонет, когда мысль о том, чтобы трахнуть Малфоя — схватить его и наполнить до отказа, — вспыхивает в голове. Волк внутри воет от удовольствия от этого образа, а одна мысль толкает ближе к потере контроля. Он отталкивает Малфоя, и тот отступает на шаг с улыбкой на лице, от которой Гарри хочет избавиться.

— Тебе нужно убираться отсюда прямо сейчас, Малфой, — говорит Гарри, и в его голосе слышны отчаяние и неуклонно растущий голод. Луна поднимается, и Гарри чувствует точный момент, когда сопротивляться становится невозможно. — И ради всего святого, — он на секунду закрывает глаза и делает глубокий вдох. Смотрит на Малфоя, проклиная себя, его и все остальное, что привело их сюда. — Не беги.

Малфой смотрит ему прямо в глаза и подмигивает.

А потом разворачивается и бежит.

========== Глава 9 ==========

Комментарий к Глава 9

Новый коллаж к фф в шапке!))

Гарри чувствует, что волк пытается занять главенствующую позицию. Он пытается подавить его, вытолкнуть. Дать Драко больше времени. Еще немного времени, чтобы убежать. Он достает палочку из кармана и подносит ее к виску. Хватка на ней слабая — пальцы не хотят подчиняться. Заклинание «Ступефай» вертится на языке, но он не может произнести его, не может даже подумать о нем с достаточно ясным намерением, чтобы магия сработала.

Он чувствует дикое ликование волка от его неудачи. Его не смогут затолкать подальше. Больше нет. Он знает, чего хочет, и он так близок к свободе. Гарри чувствует его ярость и жгучую потребность перекинуться. Бежать. Рвать, терзать и убивать. Он воет внутри головы — звук эхом отдается в сознании, пока не заглушает все остальные мысли своей мощью. Гарри кричит от мощи этого воя, от ошеломляющей стремительной силы принуждения.

Его крик эхом разносится по туннелям, но он его не слышит. Он теряется в ощущениях — тело начинает меняться и трансформироваться. Его крики тоже меняются — их пронизывает агония, когда кости ломаются и отрастают, удлиняются и перестраиваются. Бедра трескаются и деформируются, и он падает на колени. Он снова кричит, беспомощный звук ярости и боли, голосовые связки скручиваются, челюсть трескается и удлиняется. Он чувствует, как одежда рвется и падает с него. Зубы заостряются, и крик превращается в вой, когда он пытается удержать последние клочки своей человечности. Он вонзает когти в землю под собой, оставляя глубокие борозды.

Волк набрасывается на него, рычит, кусает, вынуждая подчиниться. Пришло его время, и он больше не будет связан его человеческой слабостью. Гарри борется. Он так упорно борется, но чувствует, что проигрывает, тонет в море чужеродных инстинктов, которые захлестывают его. В своей последней мысли он надеется, что Драко не пострадает, а потом его загоняют за край сознания.

Охота.

Это слово прочно засело в голове, инстинкт пронизывает все тело, когда он встряхивается, привыкая. Он встает на задние лапы, царапая потолок своими длинными острыми когтями-пальцами, с рычанием отрывая куски от земли. Он Волк. Он — сила и ярость, смерть всему, что было до него. Он такой, каким должен быть.

Он откидывает голову назад и воет, громко и торжествующе. Звук эхом разносится по туннелям вокруг, усиливая его зов, и он захлопывает челюсть, довольный тем, что дал о себе знать.

Вокруг него темно, но ему не нужны глаза. В воздухе витает запах того, кого он ищет.

Охота.

Он опускается на четвереньки и бежит. Скачущей размашистой поступью он может бегать хоть всю ночь. Тот, кого он ищет, быстр. Его запах несется по туннелям, изменчивому лабиринту из подъемов, спусков и поворотов. Но следовать за ним так же легко, как дышать. Когти взрывают землю.

Охота.

Впереди свет и запах моря — его соленый аромат висит в воздухе. Он замедляется, приближаясь. Не потому, что боится. Ему нечего бояться. Нет, он в предвкушении. Хочет, чтобы жертва знала, что он близко. Хочет дикарского освобождения, которое придет в конце охоты.

Он встает на задние лапы, когда входит в пещеру, освещенную светом палки. Тот, на кого он охотится, стоит посередине, и палка у него в руке. От него не пахнет страхом, как следовало бы. Его взгляд тверд, серебряные глаза сияют в темноте. Он насторожен, готов сражаться, но не двигается. Наблюдает.

Что-то шевелится внутри Волка. Голос кричит, борясь за то, чтобы его услышали. Не смей его трогать. Волк оборачивается к нему, кусая еще раз, заставляя подчиниться. Он хочет убить это в себе. Теперь он главный.

Он делает шаг вперед, наблюдая, как глаза мужчины скользят по его мощной фигуре. Пальцы сжимаются в кулаки, когти прокалывают основание лап, пока он думает просто схватить свою добычу. Волк знает, что он большой, намного выше человека, с бочкообразной грудью и силой, с помощью которой можно разорвать его на куски. Но все же страха нет. Он делает еще один шаг, раздувая ноздри, чтобы вдохнуть ароматы. «Бесстрашный» пахнет предвкушением. Одиночеством. Пахнет правильно. Он пахнет тем самым запахом, который Волк чуял слабыми человеческими рецепторами долгие часы — луны.