Гарри кивает и тянется за листком бумаги. Малфой дублирует свою ручку, и они приступают к работе. Пустые пивные бутылки составляются в стороне по мере того, как растет стопка заметок перед ними. Через несколько часов у них есть шесть возможных мест, три подтвержденных заговорщика из списка Малфоя и еще шесть лиц. Ни один из них не помнит ничего, что, по их мнению, могло бы быть Матерью. Но у них есть дата. 13 сентября. Это день следующего полнолуния, и он достаточно близок, чтобы они оба решили, что это самое вероятное время для похищения. Воспоминания мужчины были пронизаны предвкушением, когда он думал об этой дате. Очевидно, ему нравится за этим наблюдать.

— Нам нужно разведать эти места, — говорит Малфой, составляя аккуратный список и проводя рукой по своим растрепанным волосам.

Его лицо слегка раскраснелось от выпитого, но в действиях нет ни намека на неуверенность. Он двигается, будто его оживили, воодушевили запахом погони, развернувшейся перед ними. В этот момент в Малфое есть что-то невероятно волчье, и зверь в Гарри жаждет этого — стаи — кого-то, с кем можно разделить охоту. Он для разнообразия позволяет этому чувству овладеть собой, вместо того, чтобы пытаться оттолкнуть. Это кажется таким правильным, что причиняет сладкую боль.

— Может, нам снова попытаться связаться с Дэвисом? — спрашивает Гарри, когда они все упаковывают. Он не хочет этого. Мысль о том, чтобы снова оказаться где-нибудь рядом с Дэвисом, вызывает собственнический гнев глубоко в груди, но он все еще может быть полезен в качестве зацепки.

Малфой приготовил тосты с ветчиной и сыром и состраивает гримасу, когда Гарри говорит с набитым ртом. Он задумчиво мычит, прежде чем ответить.

— Я думал об этом. Полагаю, они знают, что я пережил нападение, хотя тебе лучше выбрать другую личину, чтобы у них не было слишком много вопросов о том, как ты пережил Дурман. — На мгновение Малфой выглядит так, будто сам хочет задать несколько вопросов о том, как Гарри пережил Дурман, но ничего не говорит. — Думаю, мы должны позволить Дэвису предположить, что меня спугнули, — продолжает Малфой. — Нам обоим будет лучше находиться под разными личинами, поскольку мы собираемся исследовать эти места следующие несколько дней, чтобы никого не предупредить, если нас увидят.

Гарри кивает. Это имеет смысл.

— Пойдем спать? — спрашивает Малфой, левитируя посуду в раковину. Взгляд Гарри останавливается на нем, и что-то оживает в груди. Малфой имеет в виду… ну конечно, нет?

Но Малфой никак не подтверждает то, что только что сказанное им было приглашением, и Гарри заставляет себя вздохнуть, доедая тост и отряхивая руки. Он ведет себя нелепо. Ему нужно собрать свои яйца в кулак.

— Спокойной ночи, — желает Малфой, выходя из кухни, и Гарри пытается не обращать внимания на легкое разочарование, которое вызывают у него эти слова. Но затем Малфой останавливается, и что-то в его лице становится открытым и уязвимым, что Гарри редко видит. — Спасибо, — говорит Малфой. — За сегодня.

Но Гарри слышит больше. Слышит, насколько тоскливо ему было делать все это в одиночку год за годом. Он слышит замешательство от непонимания того, кем ты являешься сейчас, и потерю от того, что никто не может связать тебя с тем, кем ты был раньше. Гарри слышит в голосе Малфоя что-то, от чего в груди снова разгорается жар.

— В любое время, — говорит он в ответ и надеется, что Малфой может услышать то, о чем он не говорит. Надеется, что он услышит готовность Гарри быть с ним до конца — по крайней мере, до конца дела. Он снова задумывается, а что же может произойти после.

Малфой слегка улыбается, и Гарри думает, что, возможно, Малфой слышит слова, которые он не произносит.

~

По негласному соглашению они просматривают каждое из мест вместе. Гарри твердит себе, что Малфою будет неудобно, если он исчезнет так скоро после снятия браслета. То, что он полночи лежал без сна, думая о том, что Малфой может снова столкнуться с Дэвисом и ему будет больно или еще хуже, указывает на то, что в его голове все происходящее значит гораздо больше.

Сначала они вычеркивают склад из списка. Как Гарри и думал, тот был давно закрыт, а теперь еще и наполовину разрушен. Это место было не настолько безопасным, чтобы через него можно было переправлять украденных детей. Кабинет Дэвиса также легко вычеркивается. Малфой некоторое время щелкает что-то на своем телефоне и находит список других арендующих. Он каким-то образом обнаруживает схему здания, которая, хотя ее и трудно рассмотреть на маленьком экране, подтверждает, что это место тоже отнюдь не идеально для перемещения детей. Слишком открыто и участвует много других сторон.

— Слишком похоже на то, чтобы гадить в собственную постель, — говорит Малфой, и Гарри вынужден согласиться. Соглашаться с Малфоем уже не так больно, как раньше. Это кажется правильным.

Третье место — магловская начальная школа. Они выглядят как пара, которая хочет зачислить туда свою дочь. Гарри игнорирует нотку тоски, которую вызывает у него эта легенда. Он давно отказался от детей. После Тедди было слишком больно. А теперь, особенно сейчас, когда он… он не может так поступить с ребенком. Он игнорирует внутренний шепот о том, что Малфой защитит их семью. Это говорит волк, нуждающийся в паре, а волчата притягивают его. Но это не то, чего хочет Гарри.

Он посещает школу, наполовину погруженный в свои мысли. А после находит связь с исчезновением Джозефины Бромли. Она была девочкой-сквибом и ходила в эту школу. Они видели воспоминание не о месте высадки, а о месте похищения. Гарри от этого тошнит.

На следующий день они обходят еще два места. Первое — магазин зелий в Лютном, который Малфой считает возможным, но маловероятным вариантом из-за регулярных патрулей авроров в этом районе. Второе — эллинги Ричмонд-Бридж, которые Малфой узнает только по памяти, потому что, видимо, некоторое время жил на воде. Они проводят день, сидя вместе в кафе, наблюдая за приходящими и уходящими людьми. Малфой ведет светскую беседу, рассказывая ему истории о людях и местах, которые принадлежат другим временам, другим жизням. Истории одинаковые независимо от того, чью жизнь он разделяет, — Малфой каждый раз движется дальше в одиночку.

В ту ночь Малфой снимает им комнату в Риверсайде и проводит ночь, разочарованно выглядывая в окно, пока Гарри дремлет на диване и чувствует, как лунный свет гоняет тени по его лицу.

Они не ночевали в одном и том же месте дважды с тех пор, как покинули хижину Малфоя. Теперь оба начинают нервничать. Гарри может видеть напряжение в линиях тела Малфоя, в его ответах, которые становятся более резкими, в истощающемся терпении. Волк хочет обнять Малфоя, утешить его и позволить черпать силу и уверенность от своего присутствия. Гарри думает, что Малфой может проклясть его, если он хотя бы попытается.

Остается один день до потенциального времени высадки, а им все еще не удалось идентифицировать шестое место. Возможно, и правда эллинг. Это был бы простой способ доставить кого-нибудь на борт лодки под покровом темноты и уехать по реке. Многие лодки не зарегистрированы, и, насколько Гарри может судить, нет никакого реального контроля за их прибытием и отправлением.

Они снова и снова повторяют то, что знают о последнем месте, но этого удручающе мало. Темные пространства. Стальные балки. Ощущение, что спускаешься под землю.

— Мы должны спросить кого-нибудь, — говорит Гарри, кажется, в пятидесятый раз.

— Мы никого не будем спрашивать, Поттер, — огрызается Малфой.

Гарри пристально смотрит на него. Завтра полнолуние, и он может чувствовать притяжение луны. От этого кровь бушует, а гнев вырывается на поверхность. Теперь он колеблется между желанием утешить Малфоя и впечатать его в стену.

Он обнаруживает, что его разум снова и снова возвращается к детям — к мыслям о том, что они могут что-то сделать, чтобы помочь хотя бы одному из них. От самой идеи того, что все усилия могут пойти прахом, потому что ебаный Малфой слишком горд, чтобы попросить о помощи, он так сильно сжимает зубы, чтобы не схватить Малфоя и не встряхнуть его, что челюсти болят.